Огибает волна волнолом, изгибаясь галантно,
над хамсы косяком кружит чаек горластых орда,
и садится в зубцы солнце алым трепещущим бантом,
и Ай-Петри таким украшением ярким горда.
Алебастровый край облаков розовее фламинго,
цвет подобный ещё можно видеть у парковых роз,
по-боксёрски бьёт лапкою пса (не хватает лишь ринга!)
разъярённая кошка, а тот, видно, трусит всерьёз.
Этот крымский закат пахнет горной полынью с шалфеем,
бриз по кронам скользит, обласкав этот сказочный вид;
почему-то понять это всё до конца не умеем,
почему-то опять и опять тайной душу томит.
Как бы я ни мечтал, но закат нашей жизни-то проще,
меньше всё безрассудства, всё больше прельщает уют,
облетают года, словно листья багряные рощи,
и уже на рассвете не птицы, а ветры поют.
Так печально они никогда ещё, помню, не пели,
начинали чуть слышно, но голос крепчал и крепчал,
в этой теме зимы еле слышится тема капели,
я таких вариаций ещё никогда не встречал.
Но, любимая, ты их не слушай, не слушай, не надо,
отойдём на минутку, здесь, знаю, есть лучше места,
где не менее грустная тема звучит листопада,
но в ней почек томящихся слышен напев неспроста.
Как бы я ни мечтал, всё же выбор тематики – тощий,
село солнце в горах, огоньки по кварталам бегут,
облетают года, словно листья багряные рощи,
и уже на рассвете не птицы, а ветры поют…