Россия велика, преступления совершаются, едва ли не каждую минуту, и, всякий раз меня поражает поведение жертвы, которая после изнасилования начинает угрожать преступнику, что пойдёт в полицию и заявит о злодеянии.
Слова несчастной понять можно: здесь и обида от перенесённого унижения, и желание, увидеть страх в глазах насильника, хоть какое-то время поторжествовать над ним, упиться своей властью — этакое детское поведение, когда в школе, да и в детсаду грозила, пожаловаться маме, и угроза успокаивала обидчика, уходил прочь, или же, принимался униженно заискивать.
Обычно, психологи говорят, к сожалению, после произошедшего, что никогда не надо угрожать насильнику, чтобы не вызвать его страх перед наказанием, и заставить, навеки замолчать жертву.
Помолчи некоторое время, пока преступник не покинет тебя, не даст тебе свободу, а потом, вправе, выполнить свою угрозу: пойти и заявить.
Пусть, не увидишь испуг в глазах злодея, но, поверь, он будет, потом, когда его поймают, а ты останешься жива.
Но нет, из раза в раз слышишь, что преступник, узнав о намерении жертвы, наябедничать, успокоил себя, убил несчастную глупышку, у которой не хватило ума, промолчать.
Родители не рассказывали дитятке, как нужно себя вести в таких ситуациях, надеясь, что она не попадёт в неё, вовремя вернётся домой с танцев, из школы никуда не станет заходить, не польстится на протянутую конфету, на посулы, погладить котят, щенят.
Можно сказать, ни один преступник не оставит в живых жертву, которая начнет ему угрожать — и, подобное происходит даже в художественных фильмах: жертва истерически кричит, что преступление не останется безнаказанным, она заявит на насильника.
Исход понятен, жертве наносится несколько смертельных ударов. Лишь благодаря задумке сценариста, жертва, каким-то чудом, остаётся живой, после длительного излечения опознаёт убийцу, и тот несёт заслуженное наказание.
Не очень строгое, надо сказать, наши власти пекутся о том, чтобы преступившему закон был нанесён как можно меньший ущерб, иногда выносят условное наказание, или же, выпускают после непродолжительной отсидки в комфортабельных условиях, ибо у бандитов есть «общак», то есть имеют доступ ко всем благам цивилизации.
Расшифровывать не стану, сами знаете, видели по кинофильмам, читали книги. Ещё неизвестно, кому комфортнее живётся, работяге на воле, или насильнику. И уж точно, не бедствуют там олигархи, если, вообще, сидят.
Одиозная Васильева всегда на памяти. Ну да, её даже не приговаривали, пригрозили пальчиком: Ну-ну-ну!
Непонятно, зачем я это написал? Мне на танцы не ходить, дочки вышли замуж, как и внучки тоже. Правда, однажды мне выламывали дверь, я недавно пришел с работы, пообедал и смотрел, расслабившись, хороший фильм, который в советские времена не так уж и часто показывали по телевидению, и вдруг в дверь начали оглушительно ударять ногой. И слышался крик:
— Открывай! Сейчас я тебя буду убивать!
В те времена ни у кого не было железных дверей, стояли деревянные. И я понял, если не открою, то потом мне придётся дверь ремонтировать, в косяке уже показались трещины.
Но об этом я уже писал, не стану повторяться.
Вспомнил потому, что сенатор Антон Беляков предложил не наказывать граждан за причинение вреда здоровью злоумышленников, незаконно проникших в жилище, или, как в моём случае, пытающихся проникнуть.
Можно вспомнить много случаев, когда наказывали жертв бандитов, уже убивших жену и детей, приводить не стану, не в этом моя цель.
Но, если бы у меня в то время был пистолет, я бы, обязательно, разрядил его в нападавшего, ибо был не в себе, как говорят, в состоянии аффекта, слишком силён был контраст от расслабленности до состояния стресса.
Но и, вполне, закономерен вопрос: в какую дверь будет вламываться преступник, если на одной двери будет написано, что у хозяина есть оружие, а на другой — ничего не сообщено.
Ставрополь-на-Волге