ЗДРАВСТВУЙТЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВЛЯЙТЕ ВАШИ ОТЗЫВЫ! ЗАРАНЕЕ СПАСИБО.
Глава 1
ГОРОД НА ОКРАИНЕ
Наверное, вы никогда не слышали об Эйленвуде.
Это маленький городок на краю Республики. Маленький настолько, что куда правильнее было бы назвать его деревней или посёлком. Здесь не проходили великие битвы, не рождались великие полководцы, волшебники или герои. Даже ураганы и наводнения, и те обходят его стороной. В нём никогда ничего не случается. Да что говорить, если за последние десять лет в Эйленвуде была совершена одна-единственная кража, да и кражей-то её можно назвать с большой натяжкой: как оказалось позднее, через несколько дней упорных поисков, старый Мэтт Бимбсли просто забыл, что положил свою драгоценную медаль, полученную им из рук Великих Лордов многие десятилетия назад, не на полку в шкафу, как обычно, а в комод.
Словом, в Эйленвуде не было ровным счётом ничего примечательного. Обычный городок, один из десятков, а, может, даже сотен точно таких же, разбросанных по Республике и всеми забытых крошечных, едва тлеющих очагов цивилизации.
Уже много лет Эйленвуд возглавлял человек по фамилии Дэвидсон. У него было и имя, но его то ли в силу сложности, то ли по каким-то иным причинам произносили так редко, что вскоре и вовсе перестали вспоминать. Формально он был городским старостой, но жители Эйленвуда отказывались называть его так, равно как упрямо не признавали того факта, что проживают в деревне, а не в городе. Именно поэтому Дэвидсона с первого дня его правления величали мэром, чем он, в тайне ото всех, очень гордился. Мэр Дэвидсон. А что, звучит неплохо…
В это летнее утро он вышел из дома выкурить первую трубочку табаку раньше обычного. Бывший солдат, он привык рано вставать. Сейчас, годы спустя, ничто в его внешности не выдавало армейского прошлого: военная выправка сошла на нет, под плотной кожаной курткой угадывался немалых размеров живот, а лицо, когда-то чистое и добродушное, густо заросло рыжей бородой, придававшей ему вид грозный и воинственный, что, в общем и целом, вполне красноречиво говорило о его характере.
Облокотившись о перила, и с наслаждением вдыхая душистые клубы дыма, он оглядывал свои владения. Как же всё-таки хорошо, что он поселился именно здесь! Какой воздух, какая природа! Такого воздуха в Столице нет! Да и его сыну, Дину, здесь нравится. И пусть в Эйленвуде никогда ничего не происходит. Так даже лучше, и к тому же куда спокойнее…
Тут внимание мэра Дэвидсона привлекло движение на другой стороне улицы. Интересно, кто это проснулся в такую рань, когда приличным людям (за исключением его самого, разумеется) положено спать и видеть сны? Он пригляделся и через мгновение удивлённо присвистнул. Да это же Рэндалл Мёрдок!
Дэвидсон нахмурился. Если кто-то и омрачал его жизнь в Эйленвуде, так это был Рэндалл Мёрдок. Даром, что мальчишке всего четырнадцать, он уже успел наворотить довольно много весьма сомнительных дел. И каких дел! Странных, пугающих. От одних воспоминаний о его проделках Дэвидсон поёжился.
Начать хотя бы с того случая с псом Хромого Дерека, выжившего из ума старика, проживающего на краю Эйленвуда. Десять лет назад ему вздумалось завести себе собаку, и не какого-нибудь маленького пёсика, а самого что ни есть бойцовского пса, настоящую страхолюдину. И надо же было так случиться, что это чудовище в первый же день сорвалось с цепи и выбежало на улицу прямо перед маленьким Рэндаллом, запускавшим по лужам самодельные кораблики. Дэвидсон, бывший тогда рядом, до сих пор помнил всё произошедшее до мельчайших подробностей. Громадный пёс и маленький мальчик в сандалиях на босу ногу застыли друг против друга на пыльной улице… Казалось, что исход этой встречи предопределён, но не успели испуганно прячущиеся по углам зеваки и глазом моргнуть, как кровожадный пёс сидел на задних лапах и ластился к весело смеющемуся мальчику. Тогда Дэвидсон решил, что виной всему сильный характер малыша, и даже похвалил его, но то, что начало происходить потом, заставило его об этом горько пожалеть.
Рэндалл рос, а вместе с ним росли и сопровождающие его странности. Его обходили стороной животные, а ребята, с которыми он ссорился, могли на несколько дней слечь с простудой или чем похуже.
Сначала на это не обращали внимания. Лишь иногда кто-нибудь шёпотом рассказывал о странностях маленького Мёрдока, вызывая преимущественно недоверчивые взгляды и смех. В самом деле, мало ли что в жизни происходит! Может быть, всё это лишь нелепые случайности, глупые совпадения! Так же думал и мэр Дэвидсон, но случившееся с Риком Сандерсом нельзя было назвать простым совпадением.
Рик учился с Рэндаллом в местной школе. Парень не самый лучший, задира и хулиган. Что произошло между ними в тот день, Дэвидсон так и не выяснил, но очевидцы повторяли как один: Рик дразнил Рэндалла, насмехался над ним и, в конце концов, устав от того, что не может вывести его из себя, попытался ударить. Рэндалл поймал его руку на лету, обхватив пальцами запястье. Не прошло и секунды, а Рик уже валялся на земле, вереща от боли и держась за руку, на которой, словно после ожога, возникли чёткие следы от пальцев Рэндалла.
Прошло три года, а ожоги на руке юного Сандерса так и не зажили…
После этого случая о Рэндалле Мёрдоке стали говорить. За отсутствием в тихом Эйленвуде других тем, он быстро превратился в любимый объект для сплетен и шуток. Правда, весьма осторожных шуток, звучащих преимущественно тогда, когда он не мог их слышать. А ещё его стали бояться. Родители не позволяли своим детям играть с ним, а вскоре и сами дети, с удовольствием пересказывающие друг другу истории о странном мальчике, начали его избегать…
Родителей у Рэндалла не было. С младенчества он жил в Эйленвуде вместе с братом своего отца, Джеральдом, пекарем могучего телосложения, и Мэри, хрупкой, вечно беспокойной женщиной с бегающими глазами. И эти двое были ничуть не менее странными, чем их названный сын…
Начать хотя бы с появления маленького Рэндалла в Эйленвуде. Когда он, совсем ещё малыш, впервые появился в городке, Джеральд и Мэри жили здесь уже пару лет, и пусть были женаты довольно давно, своих детей у них не было. В один из тёмных зимних вечеров тринадцать лет назад Джеральд отправился в местный бар «Рогатый олень» пропустить кружечку-другую пива в компании товарищей, а вернулся с младенцем на руках.
Сколько Дэвидсон ни пытался выяснить, что случилось, он лишь прятал глаза и бормотал что-то о брате, приехавшем в Эйленвуд, и попросившем приглядеть за своим сыном, племянником Джеральда, во время его отсутствия.
Неизвестно, как к новому жильцу отнеслась Мэри, но уже на следующий день их обоих будто подменили. Весёлые и жизнерадостные пекарь и его жена превратились в замкнутых, сторонящихся общества людей, единственной целью жизни которых стал маленький Рэндалл. Конечно, в заботе о ребёнке ничего плохого не было, но подчас мэру казалось, что они делают это не по доброй воле, а будто бы во сне, сами не вполне осознавая, что происходит. К тому же старожилы утверждали, что у Джеральда отродясь не было ни братьев, ни сестёр, что делало историю Рэндалла ещё более таинственной и запутанной.
Одним словом, странная это была семейка, подозрительная. Ничего хорошего от них ждать не приходилось…
Дэвидсон проводил Рэндалла взглядом. Если отбросить все предрассудки, мальчик ему даже нравился. Вежливый, добрый, отзывчивый, готов помочь, если нужно. Но всё же, несмотря на все его достоинства, Дэвидсон был уверен: если когда-нибудь по вине Рэндалла Мёрдока в Эйленвуде случится что-нибудь по-настоящему плохое, он сделает всё возможное, чтобы это плохое, в чём бы оно ни заключалось, больше никогда не повторилось…
Пробираясь по пустынным улочкам, Рэндалл даже не догадывался о том, что за ним наблюдают. Будь его воля, он бы сейчас с удовольствием спал в своей кровати в комнатке, расположенной прямо над пекарней, но нет же – дядя Джеральд, как назло, обнаружил, что его запасы жёлтого расторопника, редкого цветка, толчёные лепестки которого он добавлял в булочки и пироги, почти подошли к концу. И, конечно же, «почётная» обязанность по пополнению его запасов легла на плечи Рэндалла.
Мальчик тяжело вздохнул. Нет, против прогулки в Лес (именно так, с большой буквы, было принято называть лес, окружающий Эйленвуд) он не имел ничего против. Скорее даже наоборот – Лес был единственным местом в Эйленвуде и окрестностях, где он любил бывать. Но не на рассвете же! Порою он просто не понимал Джеральда: то он печётся о Рэндалле, буквально сдувая с него пылинки, то, напротив, отправляет его куда подальше, к тому же в такое неспокойное время…
В последние пару недель на несколько соседних городков были совершены нападения, первые за несколько десятков лет. Кто это сделал, доподлинно никто не знал, но странствующие барды и сказители, каким-то чудом забредшие в Эйленвуд, рассказывали о воинах в чёрных плащах с нашитой на них необычной эмблемой – красной стрелой в белом круге. Их так и называли – Красные стрелки, и говорить о них было принято с самой зловещей интонацией. Во главе Красных стрелков, по слухам, стоял высокий человек в чёрном глухом плаще и жёлтой маске, скрывающей его лицо.
Человек в жёлтой маске и Красные стрелки – глупые имена, нелепые, но в сердце Рэндалла одна мысль о них вызывала сладостный трепет.
Прожив всю сознательную жизнь в Эйленвуде, Рэндалл мечтал о приключениях. По вечерам, сидя у окна или читая книгу, он представлял, как покидает опостылевший городок и отправляется в Столицу, главный город Республики. Там жизнь кипит круглые сутки, и он сможет найти занятие по душе, своё истинное предназначение. А может быть (от этой мысли сердце в его груди начинало биться очень быстро) он даже сумеет поступить на обучение в Серый Орден! Быть рыцарем, охотиться на чудовищ, ловить преступников и защищать Республику от опасностей – разве может быть жизнь лучше?
Но самая главная причина, почему он хотел уехать в Столицу, заключалась в том, что там никто бы не обратил внимания на его странности, на непонятные события, окружающие его. Ведь там по-прежнему столько волшебства и чудес! Говорят, что оно повсюду, и что-то необыкновенное можно встретить едва ли не на каждом шагу!
Почему странности вообще случались в его жизни, он и сам не знал, объясняя всё необычное просто стечением обстоятельств. Но в глубине души… В глубине души он знал, что таких совпадений не бывает.
Рэндалл был твёрдо уверен только в одном: там, в Столице, он бы мог быть не диковинкой, не мальчиком, за спиной которого перешёптываются любопытные соседи, а просто обычным человеком со своими мечтами и стремлениями. Человеком, на которого не смотрят косо, и у которого есть друзья…
Он улыбнулся собственным мыслям. Будь его воля, он давно бы уже сбежал из Эйленвуда в Столицу. Пусть она и не близко, он был уверен, что сумеет до неё добраться. Но было одно препятствие, с которым ему приходилось считаться. И звали это препятствие дядей Джеральдом.
Однажды Рэндалл случайно проболтался ему о своей мечте, и дядя строго-настрого запретил ему даже думать о Столице.
– А если попытаешься сбежать, то будь уверен – я найду тебя и посажу под замок. Ненадолго, недели на две. Но эти две недели без света и свежего воздуха покажутся тебе худшими в твоей жизни… – пообещал он мальчику.
– Но я ведь не могу всю жизнь провести с вами! – возразил ему Рэндалл. – Как только мне исполнится семнадцать, и я стану совершеннолетним, вы не сможете меня удержать!
– Это мы ещё посмотрим… – многозначительно улыбаясь, сказал дядя Джеральд.
Этот разговор до сих пор казался Рэндаллу очень странным. В самом деле, неужели дядя думает, что он всю жизнь проведёт в Эйленвуде, работая вместе с ним в пекарне? Вот уж нет! Этому не бывать!
Вообще, Рэндаллу не так плохо жилось с дядей и тётей. Джеральд и Мэри были добрыми людьми и заботились о Рэндалле как о родном сыне. Заботились, но не любили. Все их поступки будто бы выполнялись автоматически, просто потому, что так было нужно. Конечно, Рэндалл был не вправе требовать от них родительской любви, но всё же…
О родителях Рэндалла они никогда не говорили. Раньше, когда он был совсем маленьким, он ждал их возвращения, и каждый раз, услышав вдалеке конский топот, выбегал на дорогу. Но годы шли, и детская вера в то, что однажды родители объявятся в Эйленвуде для того, чтобы забрать его в большой и полный чудес мир, прошла.
Родители казались ему чем-то далёким и сказочным. Он не знал о них ровным счётом ничего. Все его попытки узнать хоть что-нибудь не увенчались успехом. Дядя Джеральд молчал, будто набрал в рот воды. Ни одной истории из детства, ни единого совместного воспоминания. Иногда он даже думал, что всё, что дядя Джеральд и тётя Мэри рассказывали ему, было ложью.
Ладно, довольно грустных мыслей. Ему ещё нужно найти этот несчастный жёлтый расторопник. Знать бы ещё, где он растёт…
Как ни странно, найти заросли расторопника Рэндаллу удалось довольно быстро. Он как раз срезал последний цветок, когда услышал тихие, смутно знакомые голоса. Интересно, кто это может быть в Лесу в столь ранний час?
Стараясь не шуметь, Рэндалл осторожно двинулся в сторону голосов.
Голоса не случайно показались ему знакомыми: по небольшой полянке, густо заросшей самыми разнообразными цветами и растениями, опустившись на колени, ползали Дин Дэвидсон, сын мэра Дэвидсона, и его друзья, Мэтт Бромс и Рик Сандерс. Как всегда при виде Рика Рэндаллу стало неловко: даже с такого расстояния он видел алый шрам на его запястье. Все трое слыли закоренелыми хулиганами, и Рэндалл не сомневался, что их впереди ждёт тюрьма или даже что-нибудь похуже. Всех, кроме Дина, разумеется: уж своего любимого сыночка Дэвидсон постарается избавить от неприятностей любой ценой…
– Вы что-нибудь нашли?! – крикнул Дин, отползший от товарищей.
– Нет! – ответил ему Рик. – Хотя подожди…
Он замолчал, а через секунду вскочил, сжимая в руке крупный фиолетовый стебель.
– Да! Я нашёл!!!
Рэндалл прищурился, стараясь рассмотреть находку Рика. Это была мохнатая гочарёвка, растение редкое и очень опасное: порошок из неё мог вызвать сильнейшее отравление, а в больших дозах даже привести к смерти.
– Ура! – радостно воскликнул Дин. – Ух, что теперь будет!!!
Мэтт и Рик захихикали. Сорвав ещё несколько стеблей, они, весело переговариваясь, покинули поляну, не заметив спрятавшегося за кустом Рэндалла.
Вот бы узнать, зачем гочарёвка понадобилась трём главным хулиганам Эйленвуда! Они явно встали так рано не из научного любопытства! Впрочем, как бы подозрительно это всё ни выглядело, Рэндалла это не касалось. Аккуратно положив расторопник в сумку, он, стараясь не шуметь, двинулся домой.
Когда он вошёл в пекарню, дядя Джеральд уже отправил в печку первый противень с хлебом, и по кухне распространился манящий, сводящий с ума аромат.
– Принёс? – поинтересовался он, стоило Рэндаллу переступить порог.
Мальчик кивнул и передал лохматому, вечно небритому дяде туго перевязанный пучок, который он тут же принялся придирчиво рассматривать.
– И вправду расторопник… – буркнул он в бороду спустя несколько секунд. – Надо же, не ошибся! Ну что ж, хорошо. Значит, теперь я успею испечь все булочки к завтрашнему празднику.
К завтрашнему празднику! Со всей это утренней беготнёй Рэндалл совсем забыл, что завтра не обычный день, а Праздник основателей! В этот день сто двадцать лет назад был основан Эйленвуд, и теперь благодарные потомки каждый год в один и тот же день устраивали большой пир по этому случаю. Булочки дяди Джеральда, приправленные расторопником, неизменно пользовались на нём большой популярностью. За один день удавалось продать несколько десятков! Теперь понятно, почему он так хотел получить его как можно скорее!
– Кстати, почему ты так долго? – неожиданно спросил дядя Джеральд, отточенными движениями взбивая тесто. – Я уже начал думать, что ты заблудился…
Рэндалл не знал, что ответить. В самом деле, не говорить же, что он встретил в Лесу Дина и его друзей… Дяде Джеральду вообще лучше говорить как можно меньше – его реакция порой бывает совершенно непредсказуемой. Обычно он пребывал в благостном и умиротворённом состоянии, когда его ничто не волновало, кроме, разве что, его любимых хлеба и сдобных булочек. Но иногда… Иногда его будто бы подменяли, и он становился другим человеком – злым, быстрым решительным, совсем не таким, как обычно… И Рэндалл никогда не знал, каким дядя будет в следующую минуту.
В этот раз ему повезло – от необходимости отвечать его избавила внезапно появившаяся в пекарне тётя Мэри.
Тихая, бледная, болезненная, она замерла на пороге, внимательно разглядывая Рэндалла. Он привык к этому её взгляду – по утрам она всегда смотрела на него, будто видела в первый раз. Вот и сейчас она стояла, немигающим взглядом разглядывая мальчика, а потом, словно очнувшись ото сна, принялась готовить завтрак. Она не сказала ни единого слова, и это тоже было привычно – тётя Мэри очень редко говорила, а если к кому-то и обращалась, то только к Рэндаллу. Это было удивительно, но он поймал себя на мысли, что никогда не слышал, чтобы дядя и тётя разговаривали друг с другом… И это при том, что они столько лет живут вместе под одной крышей!
Рэндалл потряс головой. Да, о таких вещах лучше не думать! Именно поэтому их и считают странными, и с этим очень сложно не согласиться…
Какое-то время дядя Джеральд молча смотрел на тётю Мэри, а затем отвернулся и с остервенением принялся месить тесто.
Когда, полчаса спустя, завтрак был приготовлен и съеден, тётя строго посмотрела на Рэндалла. Это значило только одно: ему пора идти в школу.
Схватив сумку с книгами, Рэндалл стремительно вышел из дома.
Здание, которое в Эйленвуде гордо называли «школой», на деле было лишь старой лесопилкой, худо-бедно отремонтированной и покрашенной в отвратительный жёлтый цвет. Там по-прежнему пахло деревом, и Рэндалл, скучая на занятиях, часто представлял, что он не на уроке скучнейшего мастера Робинсона (в Республике слово «мастер» использовали, когда хотели обратиться к кому-то с уважением), старого чудного толстяка, и по совместительству единственного учителя в школе, а гуляет по Лесу, наслаждаясь свежим воздухом и пением птиц.
Учеников в школе было всего двенадцать: восемь мальчиков и четыре девочки. Конечно, кому-то могло показаться, что это совсем небольшое количество, и содержать школу ради такого числа учеников попросту не имеет смысла, но человек, считающий так, явно никогда не жил в маленьких городках на границе Республики: часто бывало, что в школах не набиралось и трёх учеников, а двенадцать было и вовсе выдающимся числом.
Рэндалл зашёл в единственный в школе класс за несколько минут до начала занятия. Мастера Робинсона ещё не было, но у его старого, видавшего виды стола стояла неразлучная троица: Дин, Рик и Мэтт. Они что-то делали с наполненным водой графином, принадлежащим мастеру Робинсону, и вздрогнули, когда Рэндалл вошёл в класс. Увидев, что это он, они облегчённо вздохнули, закрыли графин крышкой и, возбуждённо разговаривая и смеясь, расселись по своим местам. На Рэндалла они не обращали внимания – слухи, окружавшие мальчика, надёжно защищали его от их нападок. Такой эффект его «славы» ему даже нравился…
Рэндалл уселся на своё место в дальнем углу класса и, в ожидании урока, принялся смотреть в окно. Как было бы хорошо оказаться сейчас не здесь, а где-нибудь в Столице! Там-то уж точно происходит что-нибудь интересное! Говорят, по улицам там ходят волшебные существа, а иногда, если повезёт, можно даже встретить Великого Лорда!
– Доброе утро! – в класс медленно, едва переставляя ноги, вошёл мастер Робинсон. Свою работу он не любил, и поэтому вечно опаздывал.
– Доброе утро, мастер Робинсон! – нестройным хором ответили ему ребята, а Дин, не сдержавшись, и вовсе засмеялся тихим неприятным смехом. Мастер Робинсон недовольно посмотрел в его сторону, но сделать замечание не решился. Сталкиваться с гневом мэра Дэвидсона ему совсем не хотелось.
Урок шёл своим чередом, и Рэндалл, убаюканный монотонным бормотанием мастера Робинсона, по книжке рассказывающему о славных подвигах Великих Лордов, пытался выполнить почти невыполнимую задачу: не заснуть. Он уже почти погрузился в сон, как вдруг почувствовал едва уловимый, но всё же мгновенно заставивший его насторожиться запах.
Сон как рукой сняло. Он глубоко вдохнул. Да, сомнений быть не может: это запах мохнатой гочарёвки. Но почему ей пахнет здесь, в классе, вдали от Леса?
Ответ нашёлся быстро и в самом неожиданном месте – в графине мастера Робинсона. Старый учитель как раз снял крышку и сейчас задумчиво крутил её в руках. Рэндалл не заметил сразу, но вода в графине имела слабый фиолетовый оттенок. Кто-то добавил в графин толчёный стебель гочарёвки! И он точно знал, кто именно.
Дин, Рик и Мэтт! Больше некому! Не случайно же они делали что-то около учительского стола, когда он вошёл в класс! Зачем они сделали, тоже не было секретом: никто из троицы хулиганов не любил учиться, а если мастер Робинсон, отхлебнув отправленной воды, отравится и не сможет вести урок, то у всего класса появится как минимум один дополнительный выходной день…
При других обстоятельствах Рэндалл не стал бы возражать против нескольких часов отдыха, которые можно провести в Лесу с книгой в руках. Но в этот раз всё было по-другому: судя по запаху и оттенку воды, его идиоты-одноклассники добавили в графин не просто большую, а ОЧЕНЬ большую, прямо-таки огромную дозу порошка! А такая порция не просто вызовет недомогание, нет. Такая порция способна убить…
В это мгновение мастер Робинсон перестал крутить крышку и положил её на стол. Он взял графин и налил примерно четверть содержащейся в нём воды в стакан.
Мастер Робинсон поднёс стакан ко рту, намереваясь сделать глоток.
Дин дрожал от возбуждения и вынужден был заткнуть рукой рот, чтобы подавить готовый прорваться смех. Его глаза не отрывались от стакана.
Рэндалл стремительным движением выбросил правую руку в воздух.
– Разрешите спросить!
Весь класс повернулся к нему. Дин подавился смехом.
– Да, Рэндалл, что ты хотел? – спросил его удивлённый Робинсон. Он медленно поставил стакан на стол.
Рэндалл перевёл дыхание. Жизнь его учителя была спасена! Но что он должен сделать теперь? Напрямую сказать, что в графине яд он не может – Дин ему этого не простит. Но и ничего не предпринять он не может!
– Разрешите подойти? Мне нужно кое-что сказать вам лично!
Класс зашумел. В глазах Дина появилось подозрение и ещё не оформившаяся угроза.
– Подойти? – мастер Робинсон удивлённо посмотрел на Рэндалла. Ещё никто за четыре десятилетия, что он преподавал в школе Эйленвуда, не обращался к нему с такой странной просьбой! – Если это что-то важное, Мёрдок, то тогда конечно…
Рэндалл на ватных ногах поднялся со своего места и направился к учительскому столу, не имея ни малейшего понятия, что сейчас будет делать. Но, к счастью, ему невольно помог Мэтт, сидевший за первой партой: когда Рэндалл проходил мимо, он подставил ему подножку. Всё, что он теперь должен был делать – это не пытаться остановить падение…
Всем телом он обрушился на учительский стол. Не выдержав удара, графин слетел на пол и разбился, расплескав своё смертельное содержимое по всему классу.
– Нет!!! – крикнул Дин, но было уже поздно – его план провалился.
Мастер Робинсон выскочил из-за стола, пытаясь спасти от воды драгоценную книгу.
– Простите, мастер Робинсон… – пробормотал Рэндалл, испытывая искреннее сожаление. Он не хотел это делать, но поступить иначе не мог.
– Мёрдок!!! – рявкнул обычно спокойный Робинсон, выжимая мокрые страницы. – Что же ты натворил!!! Это очень древняя книга! Ты испортил её!!!
– Простите… – снова сказал Рэндалл и подумал, что если бы Робинсон только знал, что его ожидало, то ему бы и в голову не пришло расстраиваться из-за какой-то книжки!
– Твоё «простите» уже ничего не исправит… – зло буркнул Робинсон. – Что ты хотел мне сказать?
– Я… Я забыл, – сказал Рэндалл, чувствуя себя полным болваном.
Кто-то в классе засмеялся, но он даже не обернулся.
– Забыл?! – повторил за ним Робинсон. По его лицу было невозможно разобрать, понял он что-то или нет. – В таком случае все свободны! Перемена! – объявил он, хватая тряпку и начиная тереть залитый водой стол. Рэндалл попытался помочь, но он его оттолкнул. – Ты тоже можешь идти, Мёрдок! Ты уже достаточно сделал на сегодня…
Рэндаллу не нужно было повторять дважды. Даже не думая о том, чтобы взять сумку, он выскочил из класса. Он хотел только одного – оказаться на улице раньше Дина и его друзей. Он их не боялся, но если они, недовольные его поступком, попробуют что-то ему сделать, он не был уверен, что та странность, что была спрятана в нём, не проявит себя самым ужасным образом…
Он выбежал на улицу. Ни Дина, ни его друзей не было видно. Что ж, самым правильным будет сейчас пойти в Лес, там отсидеться, а вечером, после окончания занятий, вернуться в школу и забрать сумку. Завтра Дин уже не будет таким злым, к тому же он наверняка вспомнит про слухи, окружающие Рэндалла, и предпочтёт обо всём благополучно забыть…
Рэндалл поспешил в сторону Леса. Через несколько минут волнение улеглось, а когда он добрался до любимой опушки и, усевшись на пенёк, закрыл глаза, наслаждаясь тишиной, окончательно почувствовал, что беда миновала.
Но он ошибался.
То, что он здесь не один, Рэндалл понял, только когда над самым его ухом раздался насмешливый голос Дина:
– Что, Мёрдок, думаешь, что сбежал?
Рэндалл открыл глаза. Рядом с ним стоял дрожащий от ярости Дин, а за его спиной переминались с ноги на ногу готовые к атаке Мэтт и Рик.
В воздухе пахло опасностью.
– Что ты от меня хочешь? – спросил Дина Рэндалл. – Я ничего не сделал.
– Сделал, – произнёс Дин, сжимая кулаки. – Не знаю, как, но ты понял, что было в графине. Ты испортил мой план! Ты поплатишься за это!
Рэндалл, конечно, мог попробовать отпираться, но, судя по всему, Дин был настроен решительно, и не поверил бы никаким оправданиям. Значит, нужно пытаться давить на другое…
– Ты же знаешь, что говорят обо мне? – спросил он Дина. – Я странный. Опасный. Со мной лучше не связываться. Если не веришь – спроси у него, – он кивком указал на Рика, инстинктивно сжавшего обожжённое запястье.
Но Дин не внял голосу разума.
– Мне всё равно. Я тебя не боюсь, – сказал он и ударил Рэндалла в грудь.
Рэндалл под одобрительный хохот Мэтта и Рика слетел с пенька. Его охватил гнев. Не осознавая, что делает, он толкнул Дина в ответ.
И тут что-то изменилось.
Мир дрогнул и расплылся перед глазами Рэндалла. Воздух за спиной Дина потемнел. А потом вдруг на одно мгновение погасло солнце и наступила ночь. Раздался громкий крик. Кто именно кричал – Дин, кто-то из его шайки или он сам, Рэндалл не понял. От страха он закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что ночь закончилась, а Дин исчез. Одно мгновение назад он был здесь, но теперь на поляне остались только он и верещащие от страха Мэтт и Рик.
– Что ты сделал?!!! Почему наступила ночь?!!! – закричал Рик, делая шаг к Рэндаллу, но благоразумно не решаясь к нему прикасаться. – Где Дин?!!!
– Не знаю, – прошептал Рэндалл. Его тошнило, а в ушах звенело. Что бы только что ни произошло, это что-то забрало все его силы. Ему бы сейчас поспать…
Если Рик боялся к нему прикасаться, то Мэтт оказался куда более решительным.
– Всё ты знаешь! – крикнул он и ударил Рэндалла по голове.
В глазах потемнело, и он, истощённый всеми произошедшими событиями, потерял сознание.