("ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ Я БЫЛ БЛАГОДАРЕН БОГУ ЗА ТО, ЧТО РОДИЛСЯ МУЖЧИНОЙ. И ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ Я ПОЧЕМУ-ТО НЕНАВИДЕЛ СЕБЯ...")
Май - мой самый любимый месяц. В мае весна окончательно и бесповоротно кладет зиму на лопатки. Май - это гарантия того, что никаких заморозков уже не будет. В мае улица Садовая, на которой я живу, погружается в сладковато-приторный запах душистой сирени. Май - это первая клубника и ранняя черешня. 9 Мая мы отмечаем самый светлый праздник на Земле - День Победы. В мае 1999 года жена подарила мне сына. А еще в мае 2000 года я родился во второй раз: горел в подбитом БРДМ и остался жив. Каждые пять лет, двадцать седьмого мая, наш курс - все выпускники - собираются вместе, чтобы отметить дату выпуска. В один прекрасный день, я вдруг отчетливо почувствовал, как устал от войн, от ран, от смертей... Я устал от слез, от потерь, от "горячих точек"... И уволился из армии в мае 2003 года. И с тех пор ни разу не приезжал на юбилеи. Но в нынешнем году мне так захотелось увидеть своих пацанов! А потому вечером двадцать шестого мая я наскоро собрал сумку и попросил жену отвезти меня на вокзал... Всю ночь я не сомкнул глаз: под монотонный стук колес и легкий храп соседа по купе, вспоминал с каким скандалом я уходил из рядов Вооруженных сил. Как орал и стучал кулаком по столу красный, как рак, командир бригады: "Ты, что, совсем спятил?! Куда тебя понесло! Это здесь ты - легенда, знаменитый военной разведчик! На тебя люди равняются! А кем ты будешь на "гражданке"? Как ты собираешься жить?! Сдохнешь ведь без армии! Подумай еще, не горячись!". Но я вновь твердо отвечал: "Нет!". Потом была беседа с командиром дивизии, который, держа в руках мой рапорт, грозно басил: "Ну, что сказать? У меня просто нет слов! Не ожидал от тебя такого малодушия! Не думал, что знаменитый "Мангуст" так быстро "сдуется". На рынок пойдешь? Трусами женскими торговать? Может не будешь пороть "горячку", а? Пересмотришь решение?". Но и комдив услышал мое твердое "Нет!". А вот командующий, к огромному изумлению, был немногословен. Генерал-лейтенант долго и грозно сопел, буравя меня тяжелым взглядом, а потом вдруг спокойно произнес тихим голосом: "Благодарю тебя за службу, "Мангуст". Благодарю за сбереженных солдат. Захочешь вернуться в армию - буду рад. А пока - желаю тебе удачи и таких же успехов на "гражданке"...
... Поезд прибыл на станцию назначения в 16:20. Я вышел на привокзальную площадь, поймал такси и помчался в родное училище. На КПП меня встретил высокий, худощавый капитан. Когда я протянул ему свой паспорт и диплом об окончании училища, он, разведя губы в улыбке, произнес:
- Зачем мне эти документы? Ваш портрет с четырьмя орденами на груди я вижу каждый день - он у нас на доске почета висит. Ваши все в актовом зале. Минут сорок уже празднуют. Добро пожаловать в стены родного училища! Желаю хорошего вечера!...
... Я переступил порог актового зала и попал в шумную атмосферу военного праздника. Огромный стол, в виде буквы "П", накрытый красной скатертью. Десятка два официантов в белоснежных костюмах. Юные курсанты в отутюженной парадной форме. Музыканты на невысокой сцене. За столом сидели около ста человек, все в военной форме, с наградами на груди, многие с женами. Чокались, пили, разговаривали, смеялись, а некоторые и плакали. Никита Федосов, наш бывший комсомольский вожак, первым заметил меня:
- Пацаны! "Мангуст" приехал! Я своим глазам не верю! Что, паразит, гражданская твоя душа, соскучился за нами? Примчался-таки! - он вскочил из-за стола, подошел ко мне быстрым шагом, крепко обнял и влепил три жарких поцелуя:
- Ну, пошли за стол! "Штрафная" с тебя!
Подполковники, полковники и генералы - пацаны, с которыми я четыре года подряд изучал военную науку - окружили меня, жали руки, обнимали, целовали. Наконец, освободившись от их объятий, я присел к столу и взял в руки "штрафную":
- Друзья мои. Братья. Дорогие пацаны... Много лет назад, в такой же майский день, нам всем вручили дипломы об окончании военного училища. Нас было тогда двести пятьдесят человек. Сегодня за этим столом - около ста. Остальные погибли... Погибли вроде как в мирное время... Давайте выпьем за то, чтобы человечество навсегда забыло слово "война"!...
... Около шести вечера, в зал вошла высокая, красивая, зеленоглазая блондинка лет сорока. Она подошла к Саше Торопову, наклонилась и что-то спросила. Тот поднялся со своего места и почему-то указал пальцем на меня. Незнакомка приблизилась ко мне и я поднялся с места:
- Слушаю вас...
- Простите, это вы знаменитый разведчик "Мангуст"?
- Ну, не такой уж я и знаменитый. А просто очень везучий разведчик. Да, "Мангуст" - это я.
- Значит вас зовут Сергей Лебедев?
- Так точно.
- А я Наташа. Наташа Сергиенко. Жена Коли Сергиенко. Точнее - вдова...
- Господи! - я обнял ее и долго не отпускал. Потом разжал объятия и произнес:
- Давайте выйдем... Здесь так шумно! - мы вышли в коридор. Я взял ее ладонь и поцеловал тонкие пальцы:
- Спасибо, Наташа, что нашли меня. Я безумно рад! Нас ведь с Колей называли братьями - мы были не разлей вода... Четыре года сидели за одной партой, спали рядом, в наряды ходили только вдвоем. Даже в отпуск ездили вместе. Когда я узнал, что Коли не стало - думал с ума сойду...
- Да, муж часто рассказывал мне о вас... Мы с ним познакомились случайно, когда он приехал в училище за какими-то документами. Коля всегда говорил, мол, "Мангуст" мне не друг, и даже не брат - он ближе, роднее... Рассказывал о ваших приключениях, о том, как вы однажды взяли на себя его вину и вас чуть было не исключили из училища... Он так тяжело уходил! В очередной "горячей точке" Коле оторвало обе ноги. На вертолете его доставили в наш гарнизонный госпиталь. Врачи сделали все, что могли, но не сумели спасти любимого... Перед смертью он пришел в себя и перечислил всех, кого любил в этой жизни. Я была в этом списке первой. Вы последним... Но я не могла найти вас, вы же давно не приезжали в училище... У нас дочь, Людмила - людям милая... Хотите познакомлю?
- Конечно хочу!
Наташа впервые улыбнулась:
- Тогда пойдемте к нам! Тут недалеко, минут пятнадцать ходу...
Мы медленно шли по вечернему проспекту, Наташа говорила, говорила, говорила... А я слушал ее и понимал, что судьба подарила моему другу жену с благословения небес...
- Я не знаю, как живу без Коли столько лет... Я не знаю, как вообще дышу без него.... Мир угас совершенно... Я не вижу мужчин вокруг себя - их просто не существует... Он был лучшим, таких больше нет на свете... Я отчетливо понимаю это и вся моя оставшаяся жизнь становится бессмыслицей... Такие люди рождаются раз в сто лет... И Бог забирает к себе самых лучших, обрекая нас на страдания... Понимаете, я не могу без него жить...
Мы подошли к серой "девятиэтажке" и Наташа показала на металлическую дверь:
- Наш подъезд... Прошу вас!
В квартире была идеальная чистота и вкусно пахло ванилью. Наташа улыбнулась:
- Все понятно. Кроссовок в прихожей нет, а это значит, что дочь куда-то упорхнула. Сейчас узнаем - куда..
Она вынула из сумочки мобильник, поговорила с дочерью минуты две, дала отбой и виновато пожала плечами:
- Ну вот, немного не успели... Людмила уехала с подругой и ее родителями на дачу. Это в тридцати километрах от города. Вы проходите в зал, я сейчас кофе сварю...
Минут через пять она вошла в зал и опустилась в кресло напротив меня - молодая красивая блондинка, удивительная женщина и вдова моего лучшего друга.
- Какие у вас красивые волосы, Наташа...
Она махнула рукой:
- Ну что вы!... Это же краска... А я все белая... Поседела после смерти Коли...
- Мне сложно передать те чувства, которые я испытываю сейчас. Столько верности, столько любви, столько преданности в одном человеке - вы удивительная женщина, великая...
Вдруг за стеной заплакал ребенок. Наташа вскочила:
- Ой, вы посидите пока, а я на минутку в спальню. Андрюшку успокою...
Вскоре она вернулась, уселась в кресло и покачала головой:
- Проснулся... Обычно он в это время крепко спит...
- Андрюшка - это кто? Внук?
Наташа сделала паузу, и, не отводя глаз, с гордостью ответила:
- Сын!
- Сын? Как сын? А сколько ему?
- Пять лет...
- Пять лет?! А как же... - я начал фразу и не знал, как закончить ее. Я не понимал, как мне теперь совмещать в душе все красивые слова этой женщины о любви, о преданности, верности с этим вот детским плачем за стеной. Я испытывал жалость к ней и одновременно отвращение. И это было страшное чувство.
- А как же я могла родить от другого - вы хотели спросить? - Наташа опустила глаза и обхватила голову руками:
- А вот смогла! Потому что, если бы не Андрюшка, то я сошла бы с ума! Удавилась бы! Отравилась! А вы знаете, что мальчик, как две капли воды похож на моего Колю! Господи, зачем я вас пригласила?!....
Я поднялся:
- Наташа... Выйду на площадку, покурю... - и когда, надев свой плащ и обувшись, я взялся за дверную ручку, то услышал за спиной ее тихий и обреченный голос:
- Вот вы уйдете сейчас и уже не вернетесь: я же знаю, что вы не курите... Не уходите, прошу вас... Пожалейте меня и простите... И поймите... Ради Бога, поймите...
- Здравствуйте, дядя. А вы кто? - из спальни в прихожую вышел заспанный, симпатичный карапуз в яркой красно-синей пижаме и я вздрогнул: он на самом деле был очень похож на моего друга Николая Сергиенко. Я дернул на себя дверь, выскочил на площадку и побежал вниз по ступеням, с трудом сдерживая себя, чтобы не зареветь...
... Через час я был уже на вокзале, в зале ожидания. Мой поезд уходил ровно в полночь. Впервые в жизни я был благодарен Богу за то, что родился мужчиной. И впервые в жизни я почему-то ненавидел себя...