ПО ГОРАМ И ДОЛИНАМ
Для инструкторов и руководителей кружков Детской экскурсионно-туристской станции (ДЭТС) в 70-е годы настоящим кайфом было время, когда, освободившись от бремени забот о подрастающем поколении, можно было отправиться в пеший инструкторский поход.
Фактически это было пешее путешествие опытных людей, которое директор школы Зоя Васильевна Холоднова разрешала проводить 1-2 раза в году.
Мы, как правило, проходили маршрутами, освоенными нами ранее в Юго-западном Крыму, не отклоняясь далеко от Севастополя. Обычно на такой поход хватало двух дней.
Одним из таких маршрутов, например, был пеший бросок через горную гряду из пионерского лагеря «Горный» в ущелье Большой Каньон, к реке Коккозка с известными туристам ванными, среди которых самая знаменитая – это «ванна Молодости». Ванны были ничем иным, как выбитыми потоками воды неглубокими ложами-углублениями, ниспадающими каскадом вниз по течению.
Река протяженностью 18 км берет начало где-то вверху, ближе к Ай-Петринской яйле. Берет начало от слияния двух других горных рек: Сары-Узень и Аузун-Узень.
Все это в зоне Большого Каньона Крыма.
Ниже каскада ванн Коккозка устремляется к селу Соколиное, а еще ниже впадает в реку Бельбек.
В селе Соколиное сохранилась бывшая усадьба князей Юсуповых, где в 70-80-е годы располагались детские лечебные заведения.
Что там сейчас мне неведомо.
А возвращаясь к теме инструкторского похода, добавлю, что нам нравилось останавливаться с палатками у ванн. Мы там отдыхали, купались, грелись и загорали на огромных валунах.
И на следующий день отправлялись снова в путь, в горы, до Чайного домика, до Орлиного залета и наконец-то возвращались в пионерский лагерь.
ххх
Горный туризм, красоты природы, преодоление трудностей, воспитание подростков, мальчишек и девчонок - все это было нам по душе. Мы были молоды, энергичны и веселы. Возраст где-то от 20 до 40. Диапазон вроде бы немалый, но это никого не смущало. Среди нас кто-то был краеведом, спецом по горному туризму, спортивному ориентированию, кто-то собирал образцы горных пород и минералов для пополнения коллекции межшкольного краеведческого музея.
Были среди нас и скалолазы, которые тренировали подростков, и на скалистых обрывах, нависающих над новой, нижней дорогой Севастополь – Ялта, принимали участие в республиканских соревнованиях.
ххх
ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД
Запомнился мне мой последний поход, потому что вскоре я уехал жить и работать в Москву, и на этом закончилась для меня моя туристическая жизнь с рюкзаком на плечах.
Но все это было так давно, что многие детали этого маршрута уже стерлись из памяти. Мне сложно было бы сказать сейчас, где на этом маршруте нужно повернуть налево, где направо и т.п.
Правда, в наши дни, пользуясь благами всемирной паутины, я мог бы что-то уточнить. Но кто даст гарантии, что в интернете информация достоверна и меня потом читатель не уличит в каких-то неточностях?
Определенно сегодня я могу только сказать, что по этому маршруту нас провел наш товарищ, который хорошо знал эти места.
Нас было 12 человек, и двигались мы из Севастополя до с. Орлиное, а потом уже отклонялись все время куда-то влево, в горы, наверх к яйле. Мы уходили в сторону от новой, шикарной дороги Севастополь - Ялта, по направлению к старой, уже заброшенной дороги.
Там, в горах нам предстояло найти начало знаменитой «чертовой лестницы», по ней подняться на перевал, на яйлу, где можно было переночевать в палатках. Потом, на следующий день нам следовало отойти дальше к зоне, охраняемой армейским подразделением и являющейся водоохраной зоной, потому что в этом месте брали свое начало многие источники, из которых формировалась речка Черная, питавшая Севастополь питьевой водой.
Наш товарищ по работе, который нас вел по маршруту, хорошо знал командира воинского подразделения, поддерживал с ним дружеские отношения и поэтому препятствий для нас в плане прохождения через охраняемую территорию не было.
Да по сути дела нам эта охраняемая зона и не была нужна, если бы не то обстоятельство, что чуть-чуть поодаль от этой зоны находился вход в пещеру, которая была одной из множества подобных в Крыму и возможно даже не имела названия (таких немеряно в этом краю). Мы хотели попросить командира выделить нам какого-либо проводника-солдатика, чтобы он нам помог быстрее найти вход в пещеру.
***
Многие из пещер в Крыму мало известны и не освоены для туристов. А вообще в СССР Крым наряду, кажется, с Тянь-Шанем считался наиболее насыщенным регионом в стране по наличию карстовых образований.
Карстовых образований? Что это такое?
Это полости, вымытые подземными водами в течение миллионов лет в горных породах, преимущественно состоящих из известняков. Когда такие полости выходят на поверхность земли, мы имеем дело с пещерами столь любимыми спелеологами и любопытными туристами.
Последние испытывают драйв и повышение адреналина в крови, когда устремляются в темные расщелины пещеры, где могут неожиданно встречаться большие перепады по высоте тоннелей и колодцев.
Пещеры лучше не посещать в одиночку: тебя кто-то должен на всякий случай страховать. Вдруг ты застрянешь в какой-то щели и обнаружишь, что тебе нет ходу ни вперед, ни назад. Жуть какая-то! Чувство замкнутого пространства! Клаустрофобия!
Только твой товарищ аккуратно может помочь тебе выбраться на свет божий и не засохнуть и мумифицироваться навечно в каменной гробнице.
В пещерах может быть много ответвлений, огромных залов, ручьев и речушек. Сказочный мир сталактитов и сталагмитов. Летучие мыши и всякая мелкая гадость.
Уже в те времена, в 80-х годах было ясно, что экзотические пещеры представляют серьезный рекреационный ресурс для будущего Крыма.
***
По сути дела «Чертова лестница» - это перевал в западной части Главной гряды Крымских гор. По крымско-татарски это звучит как «Шайтан-Мердвен» (Шайтан – черт, Мердвен – лестница). Но существовал этот древний тракт задолго до пришествия монголов в Крым. Из юго-западного Крыма к южному берегу полуострова ходили по этому пути самые древние, автохтонные дикие тавры, киммерийцы, скифы, сарматы, готы, гунны, хазары, печенеги, половцы, татары, греки, римляне.
После завоевания и присоединения Крыма Россией отметились здесь своим присутствием и многие видные люди, путешествовавшие по Крыму уже в новую эпоху: П. Паллас и Дюбуа де Монпере, герой Отечественной войны 1812 года генерал Н. Раевский, А. Пушкин, А. Грибоедов и В. Жуковский, писатель и талантливый инженер В. Гарин-Михайловский, поэтесса Леся Украинка, поэт Валерий Брюсов и другие выдающиеся личности.
Александр Сергеевич Пушкин, после своего путешествия через горный перевал «Чертова лестница» (Шайтан-Мердвен), в 1820 году вспоминал:
«По горной лестнице взобрались мы пешком, держа за хвост татарских лошадей наших».
Этот путь во времена Александра Сергеевича был многотрудным и изнурительным. И даже опасным! Поэтому и приходилось держаться за хвосты терпеливых, маленьких и выносливых крымских лошадок, которые не боялись высоты, о которых писал другой поэт - Иван Сергеевич Аксаков:
«Особенно хороши горные лошади крымские: езда на них безопасна по горам. Страшно взглянуть вниз, когда приходится спускаться со скалы почти отвесной над самым морем по узенькой тропинке, с которой при каждом шаге катятся вниз каменья и которую местами заменяет русло горного ручья; татарская лошадь дрожит, но цепко, осторожно, верно спускается. Просто чудо!»
Я с группой прошел по этой каменистой горной дороге, на поверхности которой, кажется, еще остались следы арбы и тележек прошедших эпох. Остались прокатанные, словно лыжами, параллельно расположенные «дорожки». Дорога сверху местами закрыта зарослями реликтовых южных растений, которые образуют растительный затененный тоннель. Сами ступени лестницы - это возвышающиеся последовательно друг над другом каменные площадки.
Не всякий молодой организм способен осилить с рюкзаком такое восхождение.
Но мы выдержали этот подьем, мы ответили на вызов, который нам сделала удивительная природа.
Мы вышли на яйлу, на плато, откуда нашему взору представился великолепный вид, где перед тобой вдали сияет вечный небосвод. К тебе поближе лежат горы и долины с их перепадами, обрывами и расщелинами. И дымкой удаляющихся вершин.
Здесь, с этой части крымских гор не видна кромка побережья Южного берега Крыма, не видно разграничение, либо сплетение и переход друг в друга различных стихий: гор, побережья, моря, горизонта, неба. Здесь только горы с плоскогорьем, уходящим к горизонту, яйлы с расщелинами и бесконечное сияющее небо.
А для того, чтобы увидеть сочетание сразу многих стихий, нужно двигаться еще дальше, к южному берегу Крыма (ЮБК).
Но и здесь ты удивленно воскликнешь: «Как ты прекрасен мир! Нет безобразия в природе, каждая стихия благодать!»
Поневоле задумываешься о вечном, либо о бренности бытия, осознаешь себя песчинкой в бесконечном пространстве мироздания.
В зависимости от времени суток и освещения радует глаз своя красота.
Ночи здесь южные, небосвод глубокий и темный с сияющими алмазами звезд.
ххх
Выйдя на яйлу, мы поискали себе какую-нибудь более-менее подходящую площадку, где можно было бы развести костер, приготовить пищу, поставить палатки, а утром двинуться дальше по задуманному нами раньше маршруту.
Действительно, нашли каменистую площадку для палаток. Развернули наш маленький лагерь. Сели ужинать. Смеркалось. Каждому разогрели по бутылке сухого вина. В горах, где даже летом довольно-таки прохладно, чтобы не простыть и не заболеть горячее вино перед сном очень даже помогает. Один из нас захватил в поход гитару и после ужина мы с удовольствием пели бардовские песни, столь популярные у путешественников.
***
Утро. Мы собираемся продолжить наш путь. Воздух прозрачен и, кажется, если громко подать голос, эхо откликнется очень далеко.
Я разглядываю дали, и неожиданно для себя метрах в пятистах, за глубокой расщелиной вижу небольшой табун лошадей.
Это меня поражает.
Бросается в глаза то, что лошади какие-то необычные. Все одинаковые, некрупные, одной темно-серой масти. Их никто не сопровождает, они сами по себе.
Я тихо окликнул одного из своих товарищей.
- Откуда здесь лошади? На высокогорье, без людей?
- Это крымские мустанги. Дикие лошади, живущие в горах. Их предки – лошади, потерянные в гражданскую войну, позднее какая-то часть дикого стада пополнялась особями, отбившимися от частных хозяйств, а также от совхозных и колхозных табунов, какая-то часть прибивалась к диким табунам после того, как мальчишки воровали и уводили лошадей из хозяйств, чтобы покататься.
Покатаются вдоволь, а потом бросают… Лошади побродят, побродят в одиночку, а потом не возвращаются в хозяйство и присоединяются к своим диким сородычам…
Часть табуна сформировалась после депортации крымских татар, греков, болгар. Многие лошадки остались безхозными…
- Да, интересно…, подумал я. И немало лошадей одичало, наверное, во время Великой Отечественной войны, во время боевых действий …
Мой товарищ ринулся в сторону мустангов, стал что-то им кричать, хотел приблизиться к ним как можно ближе…
Но напрасно.
Табун очень чуткий, боится человека и волков. Услышав звуки с нашей стороны, во главе с вожаком табун рванул в противоположном направлении и исчезнул где-то вдали на плоскогорье.
***
Мы двинулись отрядом в сторону маленьких домиков, где несли службу военные. Нашли это место, товарищ из нашей группы сходил туда пообщаться с командиром и вернулся с рядовым солдатом, который должен был нас проводить до входа в пещеру.
По дороге познакомились с этим совсем юным солдатом-срочником, а точнее сказать солдатиком, потому что он был маленького роста, худенький, в кирзовых сапогах.
Он был призван в армию из Молдавии. По сути дела не был жителем гор.
Он довел нас до входа в пещеру.
Кажется, на этом его миссия могла бы и закончиться, но он вызвался сопровождать нас и дальше.
Среди нас были два скалолаза и один спелеолог. Все мы были в хорошей спортивной амуниции. Начали продвигаться через всякие лазы вглубь пещеры. По пути обнаруживались разные новые проходы и ответвления.
Стали возникать различные сложности и затруднения.
Солдатик вызвался идти или ползти первым в нашей «ползучей» цепочке. Похоже, он уже не раз проникал в эту пещеру и не раз знакомил с ней всяких любопытных путешественников вроде нас.
У солдатика так удачно получалось без всяких приспособлений, растопырив свои ноги в кирзухах, упираться в стены проходов, что мы только диву давались. Он продвигался вперед, а мы следовали за ним. Иногда он помогал женщинам, подавал им руку, поддерживал или подтягивал их по ходу движения. Его руки находили нужные щели и выступы.
Со стороны он выглядел забавно: вроде бы неуклюжий, несуразный, а на самом деле довольно-таки опытный и ловкий. Поразительно как быстро степняк из Молдавии, будучи на службе в советской армии, освоил навыки спелеологии.
Наконец, мы добрались до большого зала с высоким сводом, в глубине которого протекал ручей, уходящий через щели в неведомые внутренние пустоты гор.
Больше всего мне нравились сталактиты и сталагмиты.
На земле можно было увидеть обломки этих образований. Я тайком, незаметно положил несколько фрагментов таких обломков к себе в карман. Тайком, потому что по правилам даже обломки нельзя забирать с собой из пещер.
Насмотрелись-нагляделись и отправились в обратный путь на поверхность.
Все запомнилось, у всех остались впечатления.
Наверху мы искренне благодарили нашего солдатика за оказанную помощь. Одарили его разными сладостями и большим блоком хороших сигарет.
ххх
Возвращались в Севастополь мы уже другим путем. Не стали повторять пройденный маршрут. Облегчили себе жизнь, прошли к Байдарскому перевалу, спустились на новую дорогу Севастополь – Ялта и по ней вернулись домой.
Много лет спустя, когда уже миновало более сорока лет после моего последнего похода в группе инструкторов краеведческих кружков ДЭТС, мне иногда вспоминались табуны диких лошадей на яйле в Юго-Западном Крыму (в принципе такие табуны водились в свое время на многих яйлах крымских гор).
Конечно, я понимал, что это были не те лошади, о которых вспоминали Александр Пушкин и Иван Аксаков. К этому времени крымские лошади эпохи Пушкина уже исчезли. Они исчезли в Крыму и близлежащих степях Таврии к концу 19 века. .
Эти «татарские» лошадки с большой долей вероятности являлись потомками еще более древней породы лошадей, называемой тарпанами.
О тарпанах известно сегодня, что они исчезли почти одновременно с «татарской» лошадью, крымским мустангом. Вначале исчез тарпан, а потом вскоре исчезла и «татарская» лошадь.
Считается, что последний тарпан как вольный представитель этого вида погиб в декабре 1879 года в таврической степи у села Агаймон, в 35 км от Аскании-Нова.
А те лошадки, которых я видел, это уже были другие дикие, точнее одичавшие лошади, появившиеся в горах после различных войн и социальных потрясений. Их условно можно называть крымскими мустангами.
Пишут в газетах сегодня, что к началу 2000-х мустангов истребили жадные беспринципные люди – браконьеры. Хозяйственная деятельность человека также повлияла на этот процесс. После 1991 года в Крыму активно орудовало племя укров, которое любило все получать на халяву. Они еще более усугубили проблему.
Москва,
Май 2017 года