Наследство
Василий Кузьмич кряхтя, встал с кровати, набросил халат и сходил в ванную комнату. Вернувшись, включил электрический чайник, достал из холодильника лимон и отрезав ломтик, бросил его в бокал. Кофе он всегда пил только с лимоном, предварительно тщательно раздолбив его в бокале, куда насыпал сахар. Ничего другого по утрам он не признавал. Насыпав две ложки растворимого кофе и налив кипятку в бокал, Василий Кузьмич вышел на лоджию, сел в кресло и с удовольствием сделал глоток ароматного напитка. Этот первый глоток всегда производил на него благостное влияние, как и первая затяжка из незажжённой трубки. Обычно он варил кофе из зёрен, но сегодня ему было лень это делать, он ограничился растворимым. Он смотрел на квадраты возделанных полей перед домом. Клеверное поле отливало изумрудной зеленью, рапсовое поле было ярко-жёлтым, а рожь радовала глаз бледным, зеленовато-серебристым отливом. Оно только начинало колоситься и по нему прокатывались волны от лёгкого ветерка. Делая затяжки из незажженной трубки и потягивая ароматный напиток, Василий Кузьмич блаженно улыбался и лучился счастьем, любуясь видом, открывающимся с лоджии.
Его дача представляла собой небольшой двухэтажный домик из оцилиндрованных брёвен, сделанный очень аккуратно, что сразу бросалось в глаза. На окнах были красивые резные наличники, с карнизов крыши, по всему периметру дома, спускались тоже ажурные полотенца, с узором в духе старины. С одной стороны дома, которая выходила к полям, была видна огромная лоджия, во всю ширину строения, с точёными перилами и витыми столбами по краям. С той стороны, где была лоджия, крыша выступала над ней, защищая внутреннее пространство от дождей и снега. На втором этаже дома, кроме ванной комнаты, было три помещения: спальня для гостей, кабинет Василия Кузьмича и лоджия, которая была по площади не меньше кабинета. Летом вся жизнь этого дома проходила именно на лоджии, откуда открывался живописный вид на окрестные поля, на петляющую вдали реку и лес, который охватывал кольцом их посёлок и каскадными террасами поднимался к горизонту.
В своё время, когда на предприятии, где работал Василий Кузьмич, распределяли участки под дачные домики, то от этого участка все отказывались. Ибо он был на краю дачного посёлка, с заболоченной землёй. Там даже росли камыши. Все хотели иметь участки поближе к центру посёлка, к магазину, почте и дому культуры. А Василию Кузьмичу понравилась именно перспектива, открывающаяся с этого места, и он застолбил за собой этот участок. Потом все завидовали ему, особенно после того, как он сделал водоотводную ирригационную канаву. На его участке оказалась самая лучшая земля и прекрасный вид на окружающую природу. Правда до поселкового магазина и дома культуры было далековато, но зато тихо, без постоянной суеты людей. Когда к Василию Кузьмичу приезжали друзья или коллеги по работе, то все восторгались его домиком и красотой, какая открывалась с его лоджии.
Василий Кузьмич прошёл суровую жизненную школу и от рядового водителя дорос до главного инженера одной из отраслей страны. Шагая по ступенькам карьерной лестницы, он сменил много должностей. Никто ему в этом не помогал, и у него не было покровителя с мохнатой лапой. Как-то получалось само собой, что его систематически повышали в должностях, ибо не заметить его талант грамотного инженера и прекрасного руководителя было просто невозможно. Он не шёл по трупам своих сослуживцев, а добивался всего своим умом и прилежанием к работе. Если ему что-то поручали, то это было обязательно выполнено в срок и с хорошим качеством. Сыграло свою роль и его негативное отношение к спиртному и другим мужским слабостям. Как говориться, ни в чём предосудительном он никогда не был замечен и был до щепетильности чист на руку. За всю свою жизнь он никак не мог собрать денег на машину и когда стал обладателем дачного участка, то всерьёз задумался, что же делать и на что строить дачный домик.
Помог его величество случай. У него в Киеве умер старший брат, который пережил всех членов своей семьи и последнее время жил один, в пригороде Киева, в собственном доме, практически на берегу Днепра. У него на участке даже не было городского водопровода, а был собственный колодец, в котором стоял электронасос и обеспечивал все потребности в воде. Василия Кузьмича вызвали соседи, и он полетел в Киев похоронить брата и распорядится его имуществом, в том числе и частным домом, принадлежавшим родному брату. Для него старший брат был всегда образцом, он всегда хотел походить на него. Игорь, окончив институт, работал в закрытом конструкторском бюро, не раз был удостоен государственных премий. Перед ним не было неразрешимых задач. Василий Кузьмич во всём подражал старшему брату, даже поступил в тот же институт, который закончил Игорь. Он очень переживал из-за кончины брата, скончавшегося так неожиданно. Похоронив брата и поручив соседям приглядывать за домом, Василий улетел в Москву, а через полгода вступив в права наследства, вернулся продать дом, машину, мебель и другие вещи, оставшиеся от брата.
Часть вещей забрали соседи, за что он был им несказанно благодарен. Это была своеобразная плата, за то, что они присматривали за домом. Василий поместил объявление о продаже дома и имущества в нескольких местных газетах. Начали приезжать покупатели. Василий продавал вещи за предложенную сумму, совершенно не торгуясь. Ему жена в своё время говорила, что торгаш он хреновый, может продать себе в убыток, не то, что его дед, который был хорошим купцом. Василию было стыдно торговаться, тем более что он распродавал вещи, не принадлежавшие ему. Как-то приехал покупатель старинного резного буфета, сделанного из дуба, который сам по себе был шедевром столярного и дизайнерского искусства. Покупатель знал, сколько такой буфет стоит и, проявив порядочность, предложил солидную сумму, которую никак не ожидал получить Василий. Ударили по рукам и грузчики, прежде чем тащить буфет в машину, начали складывать содержимое ящиков прямо на пол, в угол комнаты. Покупатель, расплатившись с Василием, уехал, а он начал разбирать содержимое буфета, так неприглядно валявшееся на полу. Столовое семейное серебро он решил взять с собой, как память о дедушке, отце и брате. Когда он ходил возле кучи вышитых салфеток, различных соусников и салатниц, лежащих на полу, то неоднократно спотыкался о какой-то узелок с чем-то твёрдым внутри. Это ему надоело, он футбольным ударом отбросил узелок к стенке. Ударив по нему, он невольно поморщился от боли в ноге, как будто ударил по камню.
Когда он развязал злополучный узелок, то буквально опешил. В узелке лежали золотые монеты царской чеканки, массивная золотая цепь с золотым крестом. На кресте были инициалы деда Василия. И вот тут Василий вспомнил фотографию своего деда, с этим самым золотым крестом. Он важно сидел на резном кресле и его руки опирались на массивную клюшку с гнутой ручкой. Рядом на табуретке сидела бабушка, сзади которой, на комоде, был виден граммофон с перламутровой инкрустацией и серебряными медалями. Дед Василия был зажиточным купцом в провинциальном захолустном городке. Он был очень умным и предприимчивым купцом. После революции, предвидя раскулачивание и не дожидаясь этого, он запряг двух своих лошадей, погрузил в телеги домашний скарб и со всей семьёй, прямо на подводах, уехал в Сибирь, где и обосновался. Там он построил дом, завел большой огород и промышлял охотой и рыбалкой, что позволяло безбедно жить. О своём прошлом он никому не рассказывал и честно трудился на огороде и в тайге, за что все селяне его уважали. В этом доме жили и отец Василия, а потом и он с Игорем, который после окончания института уехал в Киев, куда его направили на работу в закрытое конструкторское бюро. В Киеве Игорь женился и со временем построил в пригороде свой собственный дом. Его жена Верочка, была прелестной женщиной, умной и обаятельной, но с ужасно плохим здоровьем и в возрасте шестидесяти лет, переболев всеми известными и неизвестными болезнями, она умерла. Их сын Олесь, трагически погиб в Афганистане, где ему пришлось служить в армии. С тех пор Игорь Кузьмич жил один, практически затворником, часто звонил Василию и всё грозился его ошарашить, прислав контейнером семейные реликвии, которые вывез из Сибири после смерти отца. Василий просил его не делать этого, так как в его квартиру их было невозможно поместить. Вот брат и ждал, когда он построит дачу, чтобы всё отправить туда, но так и не дождался этого.
Дача Василия Кузьмича была построена на деньги, доставшиеся ему от продажи имущества брата, которого боготворил и очень жалел, что мало с ним общался. Сидя в своём любимом кресле на лоджии, он просматривал вчерашние газеты, которые принёс почтальон и думал о том, что твориться в стране. Захлебнувшаяся перестройка, развал союза, вечно пьяный президент, дорвавшийся до власти и не знающий, что с ней делать. Собравший вокруг себя сомнительные личности и делавший всё по подсказкам зарубежных советников. Страна всё быстрее и быстрее скатывалась в пропасть. Нищал народ, большинство заводов и фабрик стояло, люди месяцами не получали зарплату и пенсии. Банкротились предприятия и за бесценок скупались предприимчивыми дельцами, подсуетившимися во время развала союза и сумевших сколотить капитал, пользуясь всеобщей неразберихой и отсутствием власти. На передел собственности серьёзно повлияла компания с ваучерами. Народу специально не объяснили что к чему, что такое ваучер. Никто не знал, что с ними делать, некоторые просто отдавали их за бутылку. А те, кто знал, что это такое, кто стоял во главе этой самой ваучеризации страны, скупали их за бесценок, а потом, имея в наличии эти самые ваучеры, начали скупать богатства страны. Власть своими руками создала олигархов и потом от них же и зависела.
Василий Кузьмич машинально взял с изящного журнального столика курительную трубку, набил её табаком из мягкого кожаного кисета, расшитого бисером. Не прикуривая, сделал затяжку, ощутив приятный аромат самодельного табака. Василий Кузьмич несколько лет назад бросил курить, но привычку к трубке и табаку не оставил. Он каждый год сеял табак, ухаживал за ним, как за малым дитём, а осенью, насушив, делал трубочный табак. Это было его хобби, в которое он по привычке вкладывал всю душу и сердце. Его трубочный табак был замешан на мёде, с добавлением донника, чернослива и аромат имел такой, что там, где он проходил, пахнув трубкой пару раз, ещё долго стоял аромат его табака, сладковатый и терпкий, который было невозможно ни с чем спутать. Этот секрет ему в студенческие годы поведал профессор института, где он учился. Теперь плодами его работы пользовались его гости и друзья, обязательно покурив трубку мира на его лоджии, за чаркой хорошего самодельного вина. Дом Василия Кузьмича был гостеприимен и друзья его не забывали и частенько наведывали. Внучки и внук в нём души не чаяли и он для них был не столько дед, сколько друг, которому они могли рассказать самые сокровенные тайны, чего порой не могли поведать отцу с матерью.
Глянув на красочный календарь, подаренный одной из внучек, Василий Кузьмич, мысленно отметил, что сегодня должен позвонить его друг, Кинегалий Рахматулович, который когда-то работал крупным начальником в министерстве внутренних дел, но как и он, давно ушёл на пенсию. Но связи с министерством у него ещё остались. Вот Василий Кузьмич и попросил его найти координаты одной женщины, или кого-то из её семейства. Он просил узнать данные на женщину, которую страстно любил в юношестве и не мог забыть до сих пор. Она была настолько красива, что он считал себя недостойным, быть её спутником жизни. Их пути разошлись, Василий Кузьмич женился на Нинель, с которой прожил всю свою сознательную жизнь. У них был сын, банковский работник, у которого в семье родились две внучки и сын. Василий Кузьмич любил своих внучек и внука, но это были дети, в корне отличающиеся от его поколения. Они были намного раскованнее, коммуникабельнее, в чём-то даже умнее, но одновременно нахальнее, авантюрнее. Для этих детей, воспитанных компьютерами и телефонными играми, не существовало авторитетов и Богов, ни в прямом, ни в переносном смысле. Поколение Василия Кузьмича верило в идеалы коммунизма, прошло все стадии взросления от октябрят, до коммунистов, включая пионерию, комсомол, с его самопожертвованием ради любимой Родины, живя в нечеловеческих условиях на Целине, строительстве Байкало-Амурской магистрали, или любой другой стройке страны.
Кинегалий Рахматулович для выполнения просьбы друга задействовал все свои сохранившиеся связи. Найти человека после пятидесятилетнего периода довольно сложно, тем более женщину, которая могла несколько раз поменять фамилию при замужествах. Здесь помогло то, что её муж был послом в одной из стран Европы. Как оказалось, она прожила с ним всю свою жизнь, и это облегчило розыск, но всё равно отследить их перемещение по странам и континентам, а также по собственной стране, было нелегко и, тем не менее, это удалось сделать. Он позвонил другу и сообщил адрес её семьи. А причина столь необычной просьбы Василия Кузьмича была предельно проста. Помня о неожиданной смерти брата, Василий Кузьмич решил заранее побеспокоиться о своём наследстве. И дело тут было не в золотых побрякушках, которые он решил раздать внучкам и внуку. Его больше волновало творческое наследие. Дело в том, что уйдя на пенсию, он не удержался от соблазна и стал пописывать литературные опусы. Некоторые из них прочитала их старинная подруга семьи, которая когда-то была популярной киноактрисой. Вот она то и настояла на их публикации в интернете. Василий Кузьмич, зарегистрировался на сайте прозы и опубликовал свои рассказы, а потом аналогичное сделал на сайте стихов, где разместил все свои стихи, написанные в течение жизни. Его творчество заинтересовало редакционную комиссию на обоих сайтах и его даже несколько раз включали в список номинантов на соискание престижных премий и предлагали принять участие в нескольких конкурсах в разных жанрах. Но от всего этого Василий Кузьмич отказывался, хотя, если честно сказать, то он этого не ожидал, и его самолюбие было польщено вниманием чиновников от литературы. Ему даже прислали официальное письмо с предложением вступить в члены союза писателей страны, но и от этого престижного предложения он отказался. Его творчество нельзя было назвать мемуарами. Он писал, рассказы и повести, взяв за основу то, что происходило в его жизни в действительности. Он облекал это в художественную форму, что-то добавлял, что-то изменял, оставляя нетронутой суть жизненных коллизий. У него появился круг читателей в интернете. Его друзьям и бывшим коллегам по работе нравилась его писанина, но литературное содружество авторов обоих сайтов, игнорировало произведения Василия Кузьмича. Он вступил в переписку с наиболее посещаемыми авторами, пытаясь выяснить, в чём кроется причина глухого молчания писательской братии, но чёткого ответа так и не получил ни от одного из них.
Это задевало его самолюбие, и он никак не мог понять, в чём кроется его ошибка в литературном творчестве. Члены его семьи тоже относились к этому его увлечению не то что, с прохладцей, а даже с иронией, считая это старческим маразмом. Сын, зная про увлечение отца, не удосужился прочитать ни одного рассказа, он вообще был далёк от этой сферы деятельности человечества. Для внука и внучек эти истории из его рассказов не вызывали интереса. Они жили совсем в другом мире, который был не похож на то, что описывал дед. Многое им было даже непонятно. Они не нюхали пороха той жизни, что прожил Василий Кузьмич и они никак не могли понять, что в то время, которое описывал Василий Кузьмич, не было мобильных телефонов, компьютеров, планшетников и ноутбуков. Тогда не во всех семьях были даже телевизоры, не говоря уже о музыкальных центрах. Хорошо, если был патефон, качество звука в котором было очень низким. Да и сама суть описываемых событий вызывала у них саркастическую улыбку. И это при всём притом, что они уважали и даже любили своего деда, но эту сторону его деятельности серьёзно не воспринимали. Вот и решил Василий Кузьмич отдать своё творческое наследство в руки тех, кто не будет улыбаться с мефистофелевской улыбкой на лице над его душевными муками, описанными в повестях и рассказах. Нет, он любил своих родственников, и они любили его, но они не хотели понять его творческие муки. Ему почему-то казалось, что чужие люди могут скорее его понять, чем родственники. И он сделал попытку через своего друга разыскать свою первую любовь, или, по крайней мере, её детей. У него появилась навязчивая идея, что дети женщины, которую он любил всю жизнь смогут его понять, наверняка воспримут его творчество совершенно по-другому, тем более, что во всех его произведениях незримо присутствовала его первая любовь.
Это была самая красивая девушка в их селе. Она вызывала восхищение не только у парней, но и даже у женщин. Стройная, с красивой фигурой, с копной пепельных волос, она была одновременно хрупка и нежна. А её огромные, серые глаза, обладающие каким-то неземным магнетизмом, невольно притягивали взоры окружающих. Разлёт бровей, классические черты лица, полные губы, красиво очерченный подбородок говорили о решительном характере и неком авантюризме. И одновременно от неё веяло романтикой чеховской героини и колдовским обаянием созревающей женщины-загадки. Как-то в их село приехал молодой человек из Москвы, писаный красавец, который у всех девчат вызвал восхищение. Молва мгновенно объединила эти два существа в будущую супружескую пару, хотя они ни разу не встречались. На фоне этого классического красавца Василий во многом проигрывал и он понимал это, что наложило определённый отпечаток на всю его жизнь. Он понял, что завоевать такую красивую девушку своими внешними данными не суждено. Надо её покорить чем-то другим. И это «чем-то» нашлось и сработало. Они даже подружили и некоторое время встречались. Но даже во время этих свиданий Василий всегда чувствовал себя недостойным красоты Валентины. И как они жарко не целовались, Валентина чувствовала, что Василий сдерживает себя и не проявляет безумства чувств, чего она хотела от него. Достаточно было одной размолвки, буквально из-за пустяка, как они расстались. Каждый из них мучился из-за этой размолвки, но перешагнуть через себя и пойти первым на примирение, ни один из них, так и не смог. Их пути разошлись и в течение всей жизни ни разу не пересеклись.
Василий Кузьмич включил компьютер, открыл электронную почту и в сотый раз прочитал письмо друга, в котором тот сообщал адрес его первой любви. Из письма он узнал, что его первая любовь умерла несколько лет назад, а по указанному адресу живут муж Валентины и её дочь. Вот к ней-то и хотел обратиться Василий Кузьмич со своей необычной просьбой. Его, правда, смущало, что он ничего о ней не знает. Василий Кузьмич задумался, его брови нахмурились, лоб разгладился от морщинок, взгляд отрешённо смотрел на монитор, не видя экрана. И только когда экран погас, он вышел из задумчивого состояния и решительно пододвинул к себе клавиатуру, оживил уснувший компьютер, и начал писать письмо Ксении.
Дорогая Ксения, «я Вам пишу, чего же боле». Ты удивишься, получив это письмо от старого человека, который всю жизнь любил твою маму. Это была странная любовь. Моё сознание порой мутилось от глубины моих чувств, но я изначально понимал, что твоя мама не моя судьба и буквально комплексовал из-за этого. Я считал себя недостойным её красоты, как внешней, так и внутренней красоты души. Но сейчас разговор не об этом. Жизнь прожита и вот на пороге ухода в небытиё, я хочу исповедаться, хотя бы перед тобой. Я, к сожалению, абсолютно не знаю тебя, и быть может, ты рассмеешься, прочитав это послание, но мне почему-то кажется, что мы подружимся. Я априори считаю, что у тебя прекрасное воспитание. Твоя мама не могла не привить тебе общепризнанные ценности жизненного бытия. Я бы не стал тебя тревожить, если бы не одно обстоятельство. Мне некому оставить своё творческое наследие, и я хочу сделать тебя правопреемницей моих трудов. Ты можешь познакомиться с моими литературными опусами в интернете. Если они тебя заинтересуют, то после ознакомления, милости прошу ко мне, и мы решим все организационные вопросы. Ну а если нет, то на нет и суда нет. Тогда будем считать, что этого письма не было.
Василий Кузьмич отправил письмо и, расположившись на лоджии, в своём любимом кресле, стал перебирать в памяти этапы своей жизни. В целом, он был доволен. Он достиг даже большего, чем мечтал в детстве. Единственно, что его обижало, это равнодушие своих родственников к его творчеству. И это, стараясь их оправдать, он относил к извечной проблеме отцов и детей. Поиграв с компьютером в шахматы, он после лёгкого ужина пошёл спать. Каково же было его удивление, когда утром, он обнаружил в электронной почте ответное письмо Ксении. В этом письме она писала, что не спала всю ночь, выборочно читая его литературные произведения, и они ей очень понравились. Также она сообщила, что, к сожалению, в ближайшее время встретиться они не смогут. Ей предстоит длительная поездка во Францию и она будет использовать всё свободное время, на чтение его работ, а если возникнет необходимость, то она всегда будет на связи и они смогут переписываться по электронной почте.
Это письмо очень обрадовало Василия Кузьмича и он, по стилю письма, по построению фраз, сделал для себя вывод, что он не ошибся в правопреемнике. Он в последнее время забросил литературную деятельность, а тут, после письма Ксении, он начал подчищать все свои незавершённые дела. Заканчивал рассказы, которые были в зачаточном состоянии, правил уже законченные и намечал новые работы. Буквально через неделю Ксения прислала следующее письмо, в котором с восторгом отзывалась о его работах, что она всё свободное время проводит за чтением. Кое-что вызывало у неё вопросы, на которые Василий Кузьмич подробно ей давал исчерпывающие ответы. Между ними завязалась активная переписка. Им обоим нравилось это общение. Оба понимали, что у них обоих много общего. В том числе нравились одни и те же писатели, общественные и политические деятели. Их мнения по многим вопросам полностью совпадали, и это невольно их сближало, хотя и были аспекты бытия, взгляды на которые диаметрально расходились. Письма, день ото дня становились всё теплее и теплее. Оба обладали нестандартным мышлением, и это проявлялось в письмах, которые они оба читали с улыбкой на лице. У обоих было высокоразвитое чувство юмора, и письма доставляли им истинное удовольствие. Ксения однажды в письме написала, что у неё возникла психологическая зависимость от переписки, что она ежечасно проверяет почту и заранее предвкушает удовольствие от прочтения писем Василия Кузьмича. Она порой даже писала, что не верит его возрасту, что так писать не может пожилой человек. Это льстило Василию Кузьмичу, и он выкладывался на полную катушку, в этом эпистолярном жанре.
У Ксении во Франции было много свободного времени, и их переписка с Василием Кузьмичом со временем всё возрастала и возрастала. Через месяц после начала переписки они уже обменивались по два письма в день, а через два месяца уже были случаи, когда она получала по три, а то и по четыре письма. Ксению забавлял стиль писем её оппонента. Он как бы разговаривал сам с собой и с ней, порой задавая ей вопросы и сам на них отвечая. Но, к её удивлению, его ответы совпадали с её мыслями, и она бы ответила точно так. Порой у Ксении создавалось впечатление, что она переписывается не со старым, а с молодым человеком её возраста, настолько его мысли совпадали с её собственными рассуждениями. У неё даже иногда мелькала мысль, а не разыгрывает ли её кто-то из знакомых сверстников. Но потом в письмах проявлялись какие-то подробности из далёкого прошлого, о которых ей рассказывала мама и она понимала, что Василий Кузьмич именно оттуда, но сумел сохранить молодость души и сердца. Стиль их переписки менялся и становился всё откровеннее и откровеннее. Ксения даже не замечала этого, поверяя ему сокровенные тайны своего бытия и взаимоотношений с представителями мужского пола. Василий Кузьмич стал для неё подружкой, которой она могла поведать то, что постеснялась бы открыть маме. И в то же самое время, он стал для неё наставником, душевным гуру и одновременно мужчиной, к которому она относилась не как к другим представителям мужского пола.
Командировка подходила к концу, и Ксения с волнением ожидала возвращения на Родину и встречу со своим гуру. Он встречал её в аэропорту. Она его сразу вычленила из толпы по его молодёжной причёске. Его пышные, рассыпанные по плечам волосы в крупных завитках отливали не сединой, а были светло каштанового цвета. Это не вязалось со старческим лицом с глубокими морщинами на лбу. Держа в руках огромный букет белых роз, он вертел головой, вглядываясь в толпу выходящих из терминала пассажиров, пытаясь определить Ксению. Она не присылала ему свою фотографию, в то время как его фото, она видела на его страницах в интернете. Поэтому она его сразу узнала по причёске, в то время как он гадал, кто из толпы является той, кого он встречал. В то время, когда он напряжённо всматривался в толпу, к нему обратился запыхавшийся прохожий:
- Простите, это пассажиры с рейса из Парижа?
- Да, это из Парижа,- ответил Василий Кузьмич и посмотрел на встречающего, на лице которого были крупные капли пота. По его дыханию было видно, что он только что сделал марш бросок, пытаясь не опоздать к прибывшим пассажирам из Парижа. Этот инцидент отвлёк его и он пропустил момент выхода Ксении, понял это, когда услышал рядом приятный женский голос:
- Здравствуйте Василий Кузьмич! Вас невозможно спутать ни с кем. Редко увидишь такую роскошную шевелюру у пожилого человека.
- Здравствуй Ксения! А ты девочка, выглядишь ещё красивее мамы, когда она была молодой. Это тебе, - и он вручил ей букет и протянул руку к чемодану на колёсиках, который держала Ксения.
В этот момент возле них остановились двое мужчин, один из которых был пожилым и рядом с ним щёгольски одетый молодой человек. При этом пожилой мужчина с благородной осанкой произнёс:
- Вот что значит старая закалка, учись Олег. Ты пришёл встречать невесту без цветов, а старая гвардия знает, как покорить сердце женщины. Здравствуйте Василий Кузьмич, мне Ксеня писала про вас. Казимир Павлович – отец Ксении.
Олег в это время обнимал Ксению, а затем предложил пройти на стоянку машин, не преминув оправдаться запаркой на работе, что поэтому он и без букета.
- Однако рискуешь парень…. И временной цейтнот не оправдание. Ксюш, ты выполнила мою просьбу?
- Пап, я хоть раз нарушила своё обещание? – вопросом на вопрос ответила Ксения и поцеловала отца в щёчку.
На стоянке выяснилось, что все встречающие приехали на своих машинах, а учитывая перелёт и долгое отсутствие дома, Ксения решила ехать с отцом, договорившись о последующих встречах с Олегом и Василием Кузьмичом.
Их встреча состоялась только через неделю. Ксения сама приехала к Василию Кузьмичу и была очарована и его дачей, и её расположением, образцовым порядком на самой даче. После длительной командировки, ей дали недельный отпуск, вот она и решила провести на даче Василия Кузьмича. За время возникновения переписки, Ксения много прочитала из опубликованных в интернете вещей Василия Кузьмича. Поэтому их разговор носил довольно конкретный характер, с подробным разбором его произведений. Василий Кузьмич показал её наброски новых рассказов и Ксения, прочитав их, тут же внесла свои предложения по их незначительному изменению. Благодаря этим дополнениям, и внесению изменений в сюжетные линию, его произведения приобрели другое звучание. Василий Кузьмич не мог, не согласится с ними, ибо её предложения значительно улучшали литературные произведения. Ксения настолько загорелась литературным творчеством, что, не откладывая в долгий ящик, приступила к печатанью материала. Она позвонила папе, что задержится у Василия Кузьмича, а заодно поговорила с Олегом и просила перенести намеченное свидание на несколько дней. Встав рано утром и проглотив кофе, она шлифовала новые рассказы Василия Кузьмича, дополняя их своими мыслями и обсуждая это с автором. Они опубликовали в интернете рассказ своего совместного творчества. Это эксперимент не прошёл незамеченным. На новый рассказ посыпались благоприятные рецензии. Окрылённый этим успехом совместного творчества, Василий Кузьмич предложил Ксении попробовать переработать уже опубликованные ранее произведения. Это дало неожиданный эффект. После переработки Ксенией рассказов и повестей, они заиграли совершенно по-другому. Казалось, она взяла и придала новую огранку его литературным вещам, отчего они буквально заискрились.
Ксения настолько втянулась в творческий литературный процесс, что забыла и про свидания с Олегом. Он приехал за ней на машине и увёз в Москву. Её краткосрочный отпуск подходил к концу и ей, так и так, нужно было возвращаться на работу. Она взяла с собой незавершённую переделку уже опубликованной ранее Василием Кузьмичом повести. По роду своей деятельности, Ксения была связана с издательским миром столицы, и когда она закончила доработку повести, то предложила её к прочтению знакомому главному редактору. Каково же было её изумление, когда он попросил разрешения издать эту повесть в одном из его журналов. Согласовав это с Василием Кузьмичом, она дала добро на публикацию. Повесть имела оглушительный успех и в редакцию журнала пришла масса писем, с вопросом продолжения данной повести. Главный редактор позвонил об этом Ксении и предложил заключить контракт на публикацию всех последующих произведений. Это было так неожиданно. Василий Кузьмич, посоветовал ей заключить контракт и немедленно приступить к переработке всех его ранее опубликованных рассказов и повестей. Одновременно он договорился с администрацией сайта о ликвидации всех, выданных, авторских свидетельств с последующей публикацией этих же произведений, но уже в соавторстве с Ксенией. Ему пошли на встречу и выполнили его просьбу.
Новое увлечение Ксении литературной деятельностью озадачило Олега и между ними начались жаркие споры, которые порой выливались в размолвки и прекращению встреч. Ксения буквально разрывалась между прежней работой, свиданиями с Олегом. А кроме этого приходилось систематически встречаться с Василием Кузьмичом, согласовывать с ним внесений изменений в литературные произведения автора. Но он, после прочтения нескольких вещей, переделанных Ксенией, дал ей полный карт-бланш на внесение любых изменений в его повести и рассказы. Это значительно облегчило её жизнь, но, тем не менее, взаимная увязка сюжетных линий, отдельных эпизодов, требовала согласований. Совместная работа существенно обогащала уже опубликованные произведения, и им обоим был интересно это совместное творчество.
Василий Кузьмич был буквально на седьмом небе от той помощи, какую оказывала Ксения. Это так разнилось с тем, как к его творчеству относились его близкие родственники. Никто из них, включая сына, фактически ничего не читали из его произведений. Одна внучка как-то прочитала коротенький рассказ и скривив рот, поведала остальным: «Дед застрял в позапрошлом веке, не теряйте времени на его белиберду». С тех пор с ним никто не обсуждал его творений, и он уже сам иногда стал думать, что у него стал проявляться старческий маразм. Живое участие Ксении, буквально его окрылило, он с нетерпением ждал новых встреч с Ксенией и обсуждения её предложений, которые так меняли его повести и рассказы. У Ксении открылся настоящий писательский талант. Она была мастером описания микросцен, диалогов между действующими лицами, могла несколькими удачными фразами в корне изменить произведение в лучшую сторону. Их новая совместная страница в интернете стала самой посещаемой. Читатели буквально набрасывались на прочтение всех новых произведений. Им посыпались предложения от различных модных журналов с просьбой опубликовать что-то из новинок. А одно солидное издательство заключило с ними контракт на издание книги.
Разворачивающиеся события в литературной деятельности Василия Кузьмича и Ксении стало приносить небольшой, но, тем не менее, ощутимый доход и тутже это отразилось на отношении к нему родственников. Они неожиданно стали проявлять к нему внимание и оказывать мелкие услуги. Дабы ликвидировать после его смерти всякую спекуляцию его имуществом и литературным наследием, Василий Кузьмич решил решить этот вопрос заблаговременно, ещё при жизни. Он собрал всех родственников у себя на даче и в присутствии нотариуса ознакомил родственников со своим завещанием. Предварительно он роздал всем присутствующим то, что осталось у него из золотых изделий деда. Внуку он подарил машину. Московская квартира отходила сыну. Дачу и всё находящееся в ней имущество, а главное, литературное наследие и весь возможный доход от него, он завещал Ксении. Нотариусом была озвучена и медицинская справка из института Сербского, что на момент составления завещания Василий Кузьмич находился в полном здравии. Это было сделано специально, чтобы в последующем исключить возможность оспорить завещание, если у кого-то возникнет такое желание решить этот вопрос в судебном порядке. Надо было видеть физиономии родственников, услышавших решение Василия Кузьмича.
Ксения узнала об этом решении спустя неделю, когда была вызвана к нотариусу и ознакомлена с завещанием Василия Кузьмича.
Для неё это было довольно неожиданно, и она не знала, как реагировать на данное решение, о чём и поведала Василию Кузьмичу. Как мог, он её успокоил, заявив, что не хочет после его смерти танцев на своих костях в судебных инстанциях. А их совместная литературная деятельность продолжала расширяться и приносить дивиденды. Об их творчестве стали поговаривать в литературных кругах. Эти разговоры были не однозначны. Кто-то радовался их успеху, кто-то завидовал, но были и злопыхатели, которые говорили об адюльтере красавицы Ксении и Василия Кузьмича, но женитьба Ксении на Олеге, разрушила этот домысел в корне. Ксения ушла со старой работы и целиком посвятила себя литературной деятельности. Теперь они с мужем жили на даче Василия Кузьмича практически одной семьёй. Василий Кузьмич был счастлив от такого решения Ксении, которая стала ему не только коллегой и помощницей, но в каком-то смысле и дочерью. Родной отец Ксении даже иногда высказывал в шутливой форме ревнивые претензии к ней, что Василий Кузьмич отобрал у него дочь. Он часто приезжал на дачу Василия Кузьмича и вечерами они сидели в лоджии, пили чай из самовара, любовались сгущающимися сумерками, синевой дальнего леса, наползающим с реки на луга туманом. Во время этого чаепития они мирно беседовали на разные темы, в том числе обсуждали беременность Ксении, которая должна была в скором времени родить сына. Эта семейная идиллия нравилась всем и они часто приглашали к себе Кинегалия Рахматуловича, который помог Василию Кузьмичу отыскать след его первой любви, которая обернулась таким образом, принеся ему счастье на старости. Сын и его дети со временем смирились и даже оправдали решение Василия Кузьмича и иногда приезжали всем кагалом к нему, принося шум и сумятицу в тихую обитель. Василий Кузьмич был по-настоящему счастлив и благодарил судьбу, что всё так сложилось в его жизни.