Четырнадцать лет назад. Первая встреча.
-А ты всех зверей можешь вылечить?- глаза - озера бездонные, ресницы - крылья длинные, взгляд доверчивый. Вот она - вся на ладошке. Смешная...
-Всех!
-И слона можешь?
-И слона могу?
-И волка можешь?
-И волка могу!
-И кролика можешь?
-И кролика могу!
-И попугайчика можешь?
-А разве попугайчик зверь? Он- птица! Но все равно могу!
-Ух ты! Ты волшебник?
-Нет, я звериный доктор! Ветеринар! Как доктор Айболит! Слыхала про такого?
-Конечно, слыхала, -смеется, смешно морща маленький носик,- мама читала!
-Ну, вот и я такой доктор! Доктор Андрей!
-Ты мне нравишься, доктор Андрей!-ткнула меня пальчиком в грудь, точнее куда-то в район живота, и удалилась с абсолютно невозмутимым видом. Маленькая женщина, очень похожая на свою маму...
Тамара сидела поодаль и с умилением наблюдала всю эту сцену, улыбалась тихо, не вмешивалась.
-Знаешь, а ты ей действительно понравился!
-Ну это же прекрасно!-я глотнул чай из кружки, -вообще-то я нравлюсь детям, хотя большого опыта общения у меня с ними нет. Но как говорят евреи : «Лучше всех воспитывают детей те, у кого их нет." Тамара засмеялась.
А про себя подумал, что эта маленькая девочка произвела на меня гораздо больше впечатление, чем все остальные знакомые дети. И... О Боже! Такие огромные глазищи, в которых можно утонуть, даже не пытаясь выплыть. А доверие? Оно молча и безгранично смотрело на меня, а я также молча и покорно принял этот сладкий груз ответственности. Иначе я просто не мог!..
Двенадцать лет назад. Первый класс.
Мне тридцать пять лет, я не женат, детей нет. Врач-ветеринар, наполовину еврей. Причем на правильную половину, на мамину. Мамы давно уже нет... Отец и старшая сестра. А теперь вот еще Тамара. И Ритёнок-утёнок. Девочка-женщина. Чужой по сути ребенок, но до дрожи в коленках мой. Вот странное дело, интересно так бывает вообще у других или у меня только?
Меня познакомили с Тамарой в гостях. Общие знакомые на каком-то празднике, на которые я практически не хожу. А тут пошел... Пошел и вот тебе.. Молодая красивая женщина оказалась рядом со мной. Тамара... Запах от нее шел тонкий и нежный. Ела аккуратно, мало, руки тонкие, пальцы длинные, говорит мало. Что еще мне нужно? Торкнуло? Нет, не торкнуло, но потянуло... Хотелось закинуть ей голову, длинные волосы собрать в руку и крепко поцеловать в открытое лицо. Женщины были у меня конечно, но не серьезно. Так...Не напрягался, в общем. Ловил приятные ощущения, а душой оставался холоден. А тут, потянуло...
Пригласил на свидание. В общении милая, приятная. Разведена, ребенок есть, дочка пяти лет, зовут Рита.
Когда я в первый раз пришел к ней в гости, меня поразили два момента. Первый- это ее ребенок! Девочка с голубыми глазами, которая перевернула в одно мгновение мою суровую мужскую душу!
А второй - это Тамарино увлечение. Странное, совсем не женское, необычное. Женщина моя имела не слабую коллекцию холодного оружия. Оказывается, часть ей перешла в наследство от отца, тому от деда, но и дочка-внучка тоже ее регулярно расширяла. Причем Тамара питала особую любовь к ножам мачете. Когда она меня провела в комнату, где были развешены, разложены все эти ножи, кортики, клинки, я обалдел. Видимо у меня было такое идиотское выражение лица, что Тамара рассмеялась.
-Да, да! Это мое богатство! От деда досталось папе, а мне от него. Дед был морским офицером, вот оттуда и пошла любовь к холодному оружию. Папе больше нравились охотничьи ножи. А мне мачете! Ты в курсе вообще, что такое мачете? -она улыбалась и смотрела на меня как на придурка, наслаждаясь произведенным впечатлением. Думаю, что я не первый, кто смотрел на эту женщину с удивлением и примесью еще какого-то странного чувства. Восхищения? Уважения?
-Нет, кроме того, что это нож!
-Да, это сельскохозяйственный нож для сбора сахарного тростника, бананов. В Латинской Америке рубщиков сахарного тростника называют мачетере! Видишь, эти ножи длинные, у них тонкое лезвие, до трех миллиметров, но широкое! Но мачете можно использовать и в качестве оружия. Некоторые могут иметь дополнительные функции. Как на этом, видишь, здесь по обуху размещена пила, он может еще и пилить. Может быть незаменимой вещью в джунглях! А вот это нож кукри! Мне он тоже очень нравится!
-Ку... Что?-она опять засмеялась.
-Кукри! Непальский нож. Смотри, он имеет характерную форму «крыло сокола», с заточкой по вогнутому краю. Это один из самых древних ножей и самый необычный по своему виду. Считается, что он произошел от греческого кописа, который имеет похожий изгиб, и попал в Непал с армией Александра Македонского еще в четвертом веке до нашей эры. И на старом государственном гербе Непала было изображение двух перекрещивающихся кукри, как символ традиционного действующего оружия непальских солдат-гуркхов. Ты рот-то прикрой, а то слюна потечет!- грубовато добавила Тамара и опять рассмеялась.
-Слушай, откуда такие познания?
-Бог мой, Андрюша, я же этим интересуюсь, читаю, прежде чем купить или после того. Что тут непонятного? Информация сейчас доступна...
В общем... Два года мы с ней уже вместе. И все у нас хорошо. Как-то само самой решилось, что общих детей мы пока не хотим. Она не настаивала. А я? Я тоже не настаивал. Не хотелось мне своего, вот честно. Странно это, но боялся, что родится свой и эта маленькая девочка, которая подарила мне однажды свое доверие вдруг засомневается во мне... Не знаю в общем, как мне объяснить это...Но Ритёнок была абсолютно моя девочка, дочка. Просто случилось у нас ней с первого взгляда сумасшедшее эмоциональное подключение. И все, никакие объяснения были больше не нужны. Кстати, с Тамарой у нас было гораздо меньшее эмоциональное подключение. Но Тамара вкупе с Ритой, это то, что мне было нужно для ощущения полноты жизни...
-Папа, Андрей! Посмотри на мои бантики,- Ритуля подбежала ко мне. А юбочка? Тебе нравится? Правда я красивая?
-Конечно, утёнок мой! Очень красивая. Ты вообще у меня самая красивая на свете! Просто красотуля! Ритуля-красотуля! Ритёнок-утёнок!-я подхватил ее на руки и закружил!
-Мамочка, ты скоро? Мы уже готовы!
Тамара появилась с огромным букетом цветов.
-Да, я готова, - она протянула Рите букет, - Андрюш, ты не забыл фотоаппарат? Нет? Отлично, пошли!
Семь лет назад. Первая кровь.
-Ритуля, что у тебя случилось? Ты что такая грустная?
-Ничего...
-Как ничего? Я же вижу! В школе что -то?
-Нет!
-В художке?
-Нет!
-С Машкой поссорилась?
-Пап, отстань, а...
-Ладно, захочешь, сама скажешь. Я подожду.
Девочка моя очень взрослая и рассудительная. Она сама себе режиссер. Такое иной раз впечатление, что ей не двенадцать лет, а около двадцати. Иногда она меня просто поражает глубиной своих суждений и еще очень странным взрослым женским взглядом, которым на меня смотрит время от времени. Как бы оценивает. Я в эти моменты если честно, немного теряюсь. Под этим ее взглядом. Взрослый мужчина... И начинаю чувствовать себя немного набоковским Гумбертом. А может я самого начала чувствовал себя набоковским Гумбертом, просто боялся себе в этом признаться. Моя нежная любовь к ней как к ребенку имеет какой-то взрослый мужской привкус. Я часто пытаюсь представить какой она будет девушкой, женщиной. И это меня почему-то волнует. Не знаю, насколько это заметно внешне, но Тамара мне часто говорит, что не думала, что мужчина может так сильно, до самозабвения любить чужого ребенка. Я обычно просто молчу в ответ...
-Пап! Можно к тебе?
-Да, Ритуль! Конечно, правда можно было бы и постучать.
-Извини,-зашла в длинной ночной рубашке, волосы темные по плечам, глаза голубые потухшие совсем. Я догадываюсь, что пришла на разговор. Тамары дома нет, может оно и к лучшему. Мне больше секретов достанется. Да и Ритка мне их больше доверяет, так повелось у нас.
-Присаживайся, - я беру ее за руку, заглядываю в глаза,-что случилось, малыш? Ты целый день сама не своя.
-Пап, ты же врач, хоть и звериный?
-Врач!
-А ты всех зверей можешь вылечить?
-Всех!
-И волка можешь?
-И волка могу!
-И слона можешь?
-И слона могу!
-А меня? - голову подняла, в глаза глядит. Так, не нравится мне это начало.
-А ты разве зверек?
-Как минимум птичка! Утёнок!
-Ритуль, говори, не томи!
-Пап, у меня месячные наверное начались. Не знаю точно, но мне так страшно,-все порвалась ниточка, которая целый день ее держала, и мой ребенок заревел. А я с облегчением выдохнул. Положил ее головку на грудь, обнял и стал гладить по волосам. Молчал и думал, что Тамара дура полная, если еще не поговорила с ней на эту женскую тему. Мать называется! И в командировку умотала, а я тут как-то сам должен объяснять, успокаивать, слова подбирать...
Два года назад. Первая любовь
-Пап, мам, познакомьтесь! Это Витя! Витя, это мои родители!- знакомит, но в глаза не смотрит, так вскользь.
-Приятно познакомиться! - я напротив очень внимательно его рассматриваю. Обычный,точнее, никакой! Бесцветный! Рост средний, телосложение среднее, все среднее. Что она в нем нашла? Подозреваю, что ничего. Но это самоутверждение, а может быть протест.
Хотя для моей девочки любой будет никакой! Она умница, учится хорошо, рисует великолепно, поет. И она в свои семнадцать редкая красавица. Длинные волнистые черные волосы и большие голубые глаза, черты лица тонкие, губы яркие, с вишневым оттенком, словно все время накусанные. Над верхней губой в правом углу крохотная родинка. И еще одна такая под правым глазом, на скуле. Она поразительно похожа на Тамару, но в движениях мягче и во взгляде нежнее. Когда я на нее сморю... Боже мой!.. Когда я на нее смотрю...
-Ну и кто он? Этот твой Витя?
-Папа, меньше издевки в голосе, ладно?
-Ритуля, девочка моя, ну какая издевка? Ты посмотри на него сама! Абсолютная посредственность.
-И что? Я его люблю! И вообще, прекрати меня называть «девочка моя»!
-Хорошо, не буду!- все, началось. Взгляд жесткий, резкий! Все-таки протест!
-Андрюш, ну что ты? Нормальный мальчик, студент, будущий медик, между прочим. Мне понравился! Зачем ты так уж предвзято, - Тамара смотрит на меня и улыбается.
Может и правда все нормально, может мне все просто кажется, или я хочу, чтобы было так, как мне кажется. А может все просто притворяются. И Рита, и Витя, и Тамара... И я...
Настоящее время. Вторая кровь.
-Андрюш, я из больницы звоню! Рита здесь, все серьезно, -Тамара плачет в трубку. У меня что-то оборвалось внутри,- как? Говори, куда мне ехать?
В БСМП езжай, я тут тебя встречу!
Руки дрожат (как я буду вести машину?), и почему она в больнице? Как? Девочка моя, Утёнок мой, любимая моя, больше жизни любимая. Но... Жива хоть, Слава Богу!
Пол-года прошло после нашего последнего разговора. Сложный у нас с ней вышел разговор, не радостный. Помню все до единого взгляда, до единого слова. Собралась моя девочка замуж. С Витькой этим она рассталась, появился не менее бесцветный Андрей. Повстречались немного, решили жениться. А у девочки моей глаза не горят, внешне вроде лицо держит, суетится... Но меня не проведешь, слишком хорошо я ее чувствую. Вижу, не любит она его, нет, не любит. Он? Он вроде да. Ну, значит так.
Пришла ко мне вечером на разговор.
-Пап, ты рад? Я замуж выхожу! Ты рад?
-Рад, конечно! Рад, мой хороший! - а сердце стучит-выпрыгивает.
-А помнишь, когда с первыми месячными к тебе приперлась? - улыбнулась грустно.
-Помню!
-Я так тогда испугалась. Понимаю, что месячные, но все равно боюсь, а вдруг что-то другое! И я могу умереть! Вот балда, да?
-Нет, почему балда? Первый раз всегда страшно, ты же толком не была уверена, потому боялась. Это нормально.
-Ты меня тогда успокоил, все объяснил. Странно, что это не мама была, а ты.
-Мама была в командировке, ты же помнишь.
-Это не важно. Я бы все равно пришла к тебе!
-Рит... Ну что ты делаешь? Что? Зачем ты замуж идешь за него? Ведь не любишь ты его!
-Люблю!
-Врешь ты все! Думаешь, я не вижу! Себе жизнь ломаешь, ему тоже!
-И тебе, да? Это хочешь сказать?- взгляд злой, голос злой!- Отпусти меня, отпусти! Не могу я так, я же задыхаюсь от твоей любви, с самого начала! Думаешь я не понимаю, думаешь, не чувствую? Взгляд ловлю. И вижу, как ты иногда на меня смотришь, а как на маму? Я и сама не могу так! Никогда не думал, почему я с тобой избегаю в купальнике быть? С некоторых пор! Андрей! Ну не может быть так, как нам хочется! Не может быть так, понимаешь? Не может быть так! - она закрыла лицо руками и заплакала. Никогда она не закрывала лицо руками во время плача, а сейчас закрыла. Я стоял и не знал, что делать. Она в первый раз назвала меня просто по имени и решилась сказать то, о чем я молчал!
-Я выбрала его, потому что мне подходило имя! - она засмеялась. Слезы по щекам, а она смотрит в глаза и смеется. Взгляд пронзительный, что аж сердце щемит... И смеется... Потом подошла, обняла, легко коснулась губ губами, - прости меня!
Ушла. А я стоял и думал, как я буду дальше жить? Как? Но... Отпустил?.. Отпустил...
-Тома! Что с ней? - Тамара встретила меня в наброшенном на плечи халате, в вестибюле больницы.
-Пока не пришла в себя! Очень сильная травма головы! Поссорились они! Что она ему наговорила, или он ей, не знаю уж! Он ее толкнул, она неудачно упала, ударилась головой! Состояние стабильно тяжелое. И непонятно что потом, - Тамара уже не плакала, мы почти бежали по коридору.
Когда я увидел ее, белую, как простыня, на которой она лежала, сердце мое умерло! В одну секунду умерло...
Я давно не заходил в комнату, которую Тамара именовала всегда кабинетом. Не нравилась мне эта комната. Я все жизнь вожусь с животными, люблю их очень. И вообще по натуре человек добрый. К оружию равнодушен. Потому все эти ножи, клинки и мачете мне не нравились. Тамариной страсти никогда не разделял, не одобрял, но и не препятствовал.
А сегодня зашел. Врач сказал, что надежд на улучшение нет... Я долго рассматривал все это великолепие. Я выбрал кукри! Страшный нож непальских солдатов-гуркхов. С формой клинка «крыло сокола». С заточкой по внутреннему краю! Терять мне в этой жизни больше нечего...