Пышное розово-персиковое одеяло немного скрывает мою бессмысленную дрожь. Непроизвольно вибрируют кончики пальцев... Волосы как намагниченные шевелятся на подушке. Я — информация! Вернее, информация — это то, что горит, пыхтит, бегает по моим венам.
Я не могу спать. Тысячи маленьких электрончиков, мешаясь в подсознании, то и дело сбивают меня с толку. Мысли, события, рассуждения, сведения, всплывающие в моей карте памяти, делятся на папки с формулами, правилами, фактами... Знания медленно сжимают горло, образуя жалкие комья слёз из исторических дат и химических реакций. Микстура, на которой тоже танцуют упитанные буквы, неосторожно, капля за каплей, заполоняет мою ротовую полость...
Неудивительно, что истощённая потерянная луна прячется в тучах этой ночью. Я, немея от синтеза величия и беспомощности, судорожно уношусь в поиск описаний происходящего. Мощное, удивительное, но порой жестокое слово - «лирика». И (вместе с тем) бессонница... Я давно такого не чувствовала! Цифры гуляют по сознанию, как человек по пляжу, древние письмена сплетаются в причудливые формы женских укладок, оставшаяся в мозге документация то и дело рассыпается на изначальные доверенности и чеки.
С полузакрытыми набухшими веками я вскакиваю с постели. Шкаф... Что такое шкаф? Может быть, я — робот и у меня отказывают системы? Почему я не могу ответить на элементарный вопрос?
Пальцы скользят по клавиатуре, стирая то ли незатейливые символы, то ли мою собственную жизнь. Пароль оказывается верным с первого раза. Дроби, теорема Ферма, анализ рынка за 1994-й... Я открываю вкладку и теряюсь в смущённых непонятных улыбках. Я ещё не знаю, что именно хочу изучить глубже.
Искры экрана жгут зрение. Я повторяю запрос на другом языке — кажется, на французском. Меня путают грязные операторы кода, методика дрессировки персов, кэоэффициент Пирсона и полезного действия...
Щёлк! Я бью компьютер. Схожу с ума. Прикладываю неистовую силу, чуя, как розовеют щёки. Поисковики не хотят меня слушаться... Существование бессмысленно, подсказывает нервный, раздражающий озноб... Однако стекло ещё цело.
...И снова передо мной кровать, пуховое, нежное, приятное одеяло. Руки расстилаются по простыни, раня её, как два острых ножа. Один бит, один байт, один мегабайт... Сколько, сколько, сколько дано человеку памяти? Сколько ему ещё осталось? Сколько отведено её на всю жизнь?
Лениво растекаясь в бешеных конвульсиях, я осторожно погружаюсь в долгожданную дрёму. Мою глупую, никчёмную, маленькую, краткосрочную, но всё-таки смерть.
И всё-таки смерть!..