Упругими толчками земля летит навстречу. Дыхание рвётся из груди, разбегаясь облаками пара в разные стороны. Окованный лунным серебром лес, молча смотрит на безумный и бесшумный бег. «Они где-то рядом, они недавно были здесь». В запахе хвои и снега чувствуется их присутствие. Следов нет, они прошли не здесь, но чутьё не обманывает – друзья близко. Неслышно спускаются на хвойный ковёр холодные звёздочки. Луна проглядывает сквозь побелевшие лапы елей, просвечивая лес насквозь. «Нужно торопиться». Черно-белая земля прыгает толчками навстречу. Раз, другой, третий, всё ускоряя и ускоряя свой бег. «Быстрее, быстрее!». Стволы деревьев сливаются в полупрозрачные стены.
Впереди разливается поляна, и нужно остановиться. Снег чист, голый кустарник прозрачен, лишь темнеет безмолвно противоположная сторона, но надо осмотреться. Они где-то там, с другой стороны. Осторожно отодвигается назад тень ветвей, медленно шагают навстречу чёрные шеренги деревьев. Ещё пятьдесят шагов! Свистнул в верхушках ветер, бросив горстью снежинки в глаза. И принёс с собой Запах! Тело разогнулось пружиной, хрипло вырвался воздух из груди, расколов тишину. Нет смысла прятаться теперь. Они видят, только за чёрной стеной впереди есть спасение. Там друзья, их много, они не дадут в обиду. Ещё тридцать шагов! Звонко хлопнула в ночной тишине тетива, смерть со свистом клюнула в бок и застыла, дрожа чёрным оперением. Но тело не чувствует боли, оно летит в надвигающуюся темноту леса. Десять шагов, но лапы подгибаются…
Волк грузно зарывается в снег. Ломая ветви кустарника, он крутится, пытаясь встать, но тело не слушается его. С хрипом вырывается из глотки воздух, пачкая кровью всё вокруг. Жизнь застывает красной коркой на снегу, но ещё бьется, вздувая мышцы под серебряной от инея шкуре.
Десять шагов до братьев, но до них уже не дойти. Непроизвольно воет душа, покидая своё сильное и молодое тело, звучит в крике тоска и боль. Пахнуло дымом – он совсем близко. До него три шага! Горло сотрясает рык, щёлкают клыки, раскидывая кровавую пену. На один прыжок ещё хватит сил. Перед смертью, на долгую дорогу лучше всего утолить жажду кровью врага. Тело выстреливает вверх, но смерть обманула, не дала насладиться местью. Вместо мягкой плоти в пасти крошится дерево дубинки, брызгая щепой, а в бок, раз за разом, вражья рука вбивает стальной клык. Снег вокруг дымиться от крови, стынет в горле последний хрип, смешиваясь со стоном уходящей души. Она уходит на поля Жизни, где многие братья бегут по залитым лунным светом лесам, где много дичи и нет стальной смерти. Лес ожил, друзья провожают дух воина в дальний путь песней смерти.
Сергей скатился с кровати. Руки и ноги сводила судорога от перенапряжения, пот заливал глаза, и волосы на затылке наэлектризовались до искр. Хрипло рвал лёгкие воздух, раздувая бока. Но ночь светла и спокойна. Мирно льётся лунный свет в раскрытое окно.
Сергей шумно вздохнул, пытаясь унять вырывающееся сердце. Он опустился на колени перед окном, подставляя лицо под серебристый водопад, холодный и невесомый. Луна с тревогой смотрела на Сергея. Он был бледен, мышцы дрожали и ходили узлами под кожей. Подкурив, он закрыл глаза, но тотчас в ужасе распахнул. Смежив веки, он увидел дымящийся от крови снег и светлое пятно посредине, и почти физически ощутил холод смертельной стали у себя в сердце. Он осмотрелся и вскочил на ноги. Руки сами рванули стоящий рядом рюкзак, на дне которого лежал привезённый вчера с раскопок волчий череп.
Сергей бережно достал его и положил на подоконник. Кость тускло блеснула в лунном свете, от чего провалы глазниц стали ещё чернее. Сергею показалось, что в них сверкнул янтарь глаз, пылающих болью и ненавистью.
– Прости меня, – еле выдавил Сергей из себя, касаясь выпуклого большого лба.
Через пять минут он сгребал ладонями земля в неглубокую ямку, которую вырыл во дворе. Кость ещё где-то желтела, но вскоре только маленький холмик показывал, где лежит волк.
– Прости, брат! – прошептал Сергей, вставая с колен.
С неба ласково улыбалось Волчье Солнышко.