Сполох зарницы над горой,
пустые створки бывших мидий,
а мой лирический герой
уже в упор меня не видит.
Мы разругались с ним совсем.
Мы раздружились. Сколько можно!
Букет увядших хризантем
в пыли валяется дорожной.
Я прихожу на грустный мол,
собор минуя златоглавый,
мириться мы не будем, мол,
себя считает каждый правым.
Я, разминувшись с ним навек,
во тьме под сферою бездонной
бурчу: ведь он – не человек,
он – фишка, образ, закидон мой.
Он был мне мил, но жизнь идёт,
жизнь убеждает – он не гений,
уже полно иных забот,
иных идей, иных воззрений.
И у отметины ZERO
стоит опять судьбина злая.
Как я пишу – уже старо,
как мне писать – ещё не знаю.
Во тьме безтемья маюсь я,
ты далеко, со мной тебя нет,
и наша милая скамья
уже меня к себе не тянет.
Танцует комариный рой
над фонарём под звёздным роем.
Мне мой лирический герой
уже не кажется героем.
Но почему печально так?
И почему в конце прогулки
кому-то сам собой кулак
грозит в пустынном переулке?..