Данилыч смеялся своим сардоническим смехом. Вскоре он утих и лишь похрапывал. Он дышвл ровно, и я вспомнила как в детстве тревожно прислушивалась к дыханию моей бабушки, к дыханию дедушки, к дыханию первого мужа.
И все о ком я волновалась с двухлетнего возраста, давно ушли. Погибла бабушка, добитая при диабете капельницей с глюкозой. Глюкоза- это сахар. Глюкозная капельница не оставила ей шансов подняться при инсульте. Просто есть у нас тут в городе живых, в Москве больница номер семь, где убивают обузу- пенсионеров.
И так же прислушивалась я к дыханию дедушки, а лишь теперь я знаю, как он отплясывал ранним утром во дворе в петле из очень крепкой веревки, как крутился он и танцевал и какие были звуки, и он слышал свои эти звуки, и как дыбом стояли остатки волос,
Я- то знаю теперь какие демоны позвали его, он не в раю но и не с ними. Есть несколько Миров .
Но лишь теперь я знаю, как больно это, когда в коляске командным тоном уакает молодой Чикатило, а бечева режет шею, и ноги уже не находят опоры.
Как жжет разрез на горле и как нужно шею теперь закрывать, а молодой Чикатило все уакает командным тоном, не плачет не жалуется а требует и как это нужно убить себя или его. Я- мать Гитлера.
Ирка не долго плакала. Выпитое подействовало. Я знала что теперь нужно продумать как ей дальше жить. А жить надо чисто и замечательно. Закончить учебу и наслаждаться бытием .
Продолжение http://www.proza.ru/2017/06/11/186