Я с детства любил драконов.
Все дети кого-нибудь любят. Одним нравятся бабки-ёжки, другим – богатыри да царевны. А мне нравились драконы. Да-да, именно драконы, а не Змеи Горынычи. То, что они есть на самом деле, но их никто не видел, я объяснял очень просто и доходчиво: они жили много тысяч лет без сна, а теперь, просто-напросто, столько же лет спят себе в укромных, потаённых уголках Земли. Физиология у них такая, что ж тут непонятного?
Но они обязательно проснутся. В этом я был убежден как никто на свете. Причем я был уверен, что проснутся они в один из тех моментов, когда в моей жизни будут происходить очень важные и значимые для меня события. И они, проснувшись, безусловно, поддержат меня, помогут, а может и вовсе спасут.
Я даже песенку из «Спокойной ночи, малыши» переделал. У меня она звучала так: «Спят усталые драконы, крепко спят. И пока что просыпаться не хотят».
Помню, когда я в первый раз подумал, что вот он настал, тот самый момент, когда драконы проснутся и спасут меня. Спасти они должны были от страшного и неприятного наказания – стояния в углу за какую-то очередную мою детскую шалость. Время шло, я стоял в углу, но драконы так и не появились, из чего я сделал вывод, что это не столь серьёзное событие в моей жизни и им недосуг просыпаться по пустякам.
В раннем детстве я был хлипким и тихим ребенком. Этим постоянно пользовались более активные и крепкие детишки в нашем дворе. То есть, откровенно говоря, мне чаще других доставалось от них. Поначалу я и тут надеялся на дракончиков, но сообразив, что вряд ли они так часто станут просыпаться из-за меня, самостоятельно записался в секцию бокса и стал делать зарядку по утрам. Довольно быстро ситуация во дворе поменялась. Теперь уже ко мне обращались за защитой и поддержкой не только друзья-погодки, но и более старшие ребята, если им нужен был перевес в силе в конфликтных ситуациях с пацанами из соседних дворов.
После школы я поступил в университет учиться на палеонтолога. Тут тоже всё логично: динозавры, по моим представлениям, – это ближайшие родственники драконов, а посему они были весьма привлекательными для моего пытливого ума.
Помню, как однажды во время научной практики мы с группой сокурсников отправились в экспедицию на Памир искать следы редчайшего вида динозавров. Их реконструированный облик был настолько близок к представляемому мной образу драконов, что я просто влюбился в них и даже решил писать по ним диссертацию.
Диссертация моя должна была стать прорывом в сложившемся общечеловеческом понимании жизни динозавров (читай – драконов). И это не пустые слова. В ней я, ни много ни мало, хотел научно обосновать наличие среди этих доисторических животных огнедышащих особей. Тому имелось и историческое подтверждение. В местах нынешних раскопок больше миллиона лет назад располагались нефтяные озера, а вся атмосфера была пропитана горючими парами. По логике, живущие тогда динозавры, приспособившись к среде обитания, должны были вдыхать и выдыхать нечто похожее на взвесь керосина. А теперь представьте себе хотя бы малейшую искру поблизости от таких тварей, например, из-за молнии. Дыхнут в сторону огонька – вот вам и напалм! Чем не огнедышащие драконы?
И вот в один прекрасный день нас серьёзно тряхнуло. Зона-то сейсмическая. Все наши избушки-времянки рассыпались как карточные домики. С гор покатились огромные валуны. Перепуганные люди рванули кто куда от смертельной опасности. Поначалу побежал и я. Бежал вниз по склону и думал: «Вот оно, то событие, которое разбудит драконов. Тем более, такой грохот стоит, что впору проснуться даже самым засоням».
И вдруг я сообразил, что если мы все покинем лагерь, то стихия просто сотрет его с лица земли, а наши научные находки опять уйдут туда, откуда мы их с таким трудом откопали. А ведь среди них были уникальнейшие экспонаты. Поняв это, я понял и то, что даже если драконы проснутся, то все равно на помощь мне сюда не успеют. Ну не под этой же горой они дрыхнут, на самом деле!
Резко развернувшись, я побежал к нашему так называемому хранилищу, где в компактных ящиках, бережно переложенные мягкими тряпками, были сложены самые ценные образцы костей и другие артефакты доисторической эры. Видимо я был настолько заряжен на спасение, что умудрился схватить под мышки сразу два ящика. Мой поступок не остался незамеченным. Еще несколько человек из числа не самых робких помогли мне перетащить в более безопасное место основную часть находок.
Когда стихия улеглась, и мы подсчитали потери, оказалось, что всё обошлось малой кровью: люди отделались синяками, ссадинами да шишками, а под завалами камней погибли лишь наименее ценные экспонаты.
…А драконы и впрямь спали как убитые, раз не проснулись даже при такой канонаде и тряске.
Диссертацию мою об огнедышащих динозаврах зарубили как компромиссно-недоказуемую, но при этом все члены комиссии сохранили себе ее копию, не забыв взять у меня автограф. А председатель сказал мне, что если я продолжу писать на эту тему рассказы и повести, а не диссертации или научные статьи, то из меня выйдет вполне приличный фантаст.
Так я и поступил – переключился на беллетристику. На сегодняшний день половина книжных шкафов нашей домашней библиотеки заставлены различными изданиями моих книг, а венчает всё увесистое двенадцати томное собрание сочинений под моей фамилией. Особой популярностью пользуется цикл повестей альтернативной истории «Четыре танкиста и дракон» о военных похождениях одного прирученного дракончика.
Очень хорошо помню презентацию своей первой книги о драконах. В центральном книжном магазине, к моему удивлению, негде было яблоку упасть, столько читателей собралось, чтобы пообщаться, в общем-то, с начинающим писателем. Видимо тема книги не оставила их равнодушными. Фурор был полный! Я никак не мог поверить, что всё это происходит со мной, и что виной тому мои фантазии – с точки зрения читателей – про жизнь драконов, с моей точки зрения, вполне реальную.
«Ну, разве это не тот случай, когда драконы должны проснуться и убедиться, что в них верю не только я!» – Думал я, раздавая автографы.
Но, то ли всем купившим книгу интересно было лишь увлекательное чтиво, а не домыслы автора про всамделишное существование драконов, то ли «первый блин» вышел комом и не смог растормошить самих героев произведения, да только и в миг моего триумфа они опять решили не пробуждаться.
Сделав для себя соответствующие выводы, я с каждой последующей книгой стал оттачивать писательское мастерство и накручивать сюжетные линии, заставляя издателей бороться между собой за право первоочередных публикаций моих новых «драконовских историй», а читателей всех возрастов – выстаивать огромные очереди за ними в дни премьерных продаж. Тем самым я надеялся убедить драконов, что успех первой книги не случаен, а закономерен.
Мои собственные дети, мальчик и девочка, фактически выросли на этих книгах. А вот внукам я решил рассказывать самые обычные сказки, хотя и в них, сами понимаете, периодически появляется некий Змей Горыныч. Решил так, потому что не захотел навязывать им веру в моих собственных драконов, а предоставил право самим, подрастая, сделать собственный выбор и встретить своих драконов или кого они там захотят.
Однажды младший из внуков тяжело заболел – подцепил какую-то инфекцию и две недели не вставал с постели из-за высокой температуры. Все эти дни я проводил рядом с ним: давал лекарства, успокаивал, рассказывал сказки. Сам же про себя молил драконов проснуться уже и появиться, наконец, чтобы помочь внучку выкарабкаться из болезни, а мне – успокоиться. Я был убежден, что в данном случае повод для этого более чем достаточен и серьезен, да и я до сих пор не желал их появления так настойчиво и уж точно никогда не звал их напрямую.
В один из вечеров, когда внуку стало чуточку легче, я вдруг понял, что пересказал ему уже все обычные сказки, которые помнил. А он, глядя на меня смышлеными глазами, ждал новых сказочных историй. Тогда я решил отступить от своих правил и стал рассказывать ему о драконах. Собственно, ничего того, что касалось бы моего личного отношения к их существованию, а, тем более, про их затянувшийся сон я внуку не говорил. Просто поведал ему об их житье-бытье и придумал несколько веселых эпизодов с их участием.
Внук дослушал меня до конца и спросил:
– Дедуля, а они добрые?
– Конечно. Ведь только с добряками могут происходить такие забавные случаи.
– А они всем помогают? – Продолжил задавать вопросы мальчонка.
– Не знаю насчет всех, но хорошим людям точно помогают, – ответил я. И, не удержавшись, добавил:
– Ты вот хороший мальчишка, тебе обязательно должны помочь в трудную минуту.
Сказал и осекся. Какой уж день у внука и продолжается как раз одна из таких трудных минут. И как объяснить ребенку, почему тогда добрые драконы до сих пор ему еще не помогли?
Пытаясь вырулить разговор в нужное русло, я поспешил добавить:
– Сейчас они, возможно, заняты другими добрыми делами, но как только освободятся, тут же помогут тебе выздороветь.
В ответ я никак не предполагал услышать нечто подобное своим собственным доводам-объяснениям в случаях, когда драконы не появлялись, а я их очень ждал. Но, то я! А тут, вдруг, внук говорит:
– Не переживай, деда. Я думаю, что они просто спят. Ведь на Земле столько людей, которым надо помочь. Вот они и устали, а теперь отдыхают. Пусть. Я сам постараюсь поправиться. Сейчас усну, а завтра, вот увидишь, мне станет лучше.
Сказано это было с полной уверенностью, что всё так и есть и так и будет.
Через пару дней внучок и впрямь встал на ноги. Я же теперь точно знал, что пробуждения драконов на нашей планете ждет, как минимум, еще один человек.
Вот так я и прожил свою жизнь. Прожил с верой в драконов. Я и сейчас, фактически лежа на смертном одре, жду, что они хоть в последний момент да проснутся и прилетят ко мне попрощаться. А мне им есть, что сказать и за что поблагодарить: ведь даже не появляясь, они, по сути, постоянно поддерживали меня, исподволь заставляя самостоятельно решать свои проблемы и выбираться из сложных ситуаций. Я же не роптал по этому поводу, а старался во всем и всегда разобраться сам. И ведь справлялся, чем давал возможность драконам поспать еще.
…А вообще-то, кто я такой, чтобы ради меня одного они просыпались? Разве может единственная пчела своим жужжанием разбудить дракона? Для этого нужен как минимум огромный рой. Интересно, много ли еще таких, как мы с внуком? Есть ли у меня шанс все же увидеться с драконами? Буду жив, возможно, завтра и узнаю. А теперь пора спать, устал я смертельно, пока всё это рассказывал.
Назавтра драконы так и не появились…