Конец
Алла собирала контрольные.
«Все сдали работы?»
Она оглядела класс. Хрипели простуженные голоса, сияли золотым блеском проколотые пупки, топорщились общипанные воробьиные волосы... В углу комнаты за первыми столами свила гнездышко робкая стайка отличников - любителей математики.
Покинув безопасное место у доски, Алла направилась к последнему столу.
«Саша, ты будешь сдавать работу?» - спросила она коренастого парня с маленькой головой и огромными кулаками, на коленях у которого сидела голопузая девица в серых джинсах.
Похлопав девицу по животу, ученик хмуро посмотрел на молодую рыжеволосую учительницу и ничего не ответил.
«Смотри, Алекс, что я купила-а-а! - произнесла вдруг девица, вытаскивая из сумки нежно-розовые трусики.- Здорово мне в них будет, как по-твоему?»
«Так ты сдаешь или нет?»
Ученик схватил контрольную и помахал ею над головой.
«Так ты сдаешь или вызвать директора?»
Ученик разъярился и бросил контрольную ей в лицо.
«На, хавай, тварь!» - сказал он по-русски.
Алла растерялась. Школа у них, конечно, трудная, пожалуй, даже самая трудная в городе, но подобного еще не бывало даже здесь. Что теперь делать? Ведь после такого нельзя больше ни минуты тут работать. Ну, а куда ей деваться? Чем платить за квартиру? Она и так уже задолжала хозяину... А платят в этой школе лучше, чем в других местах. Нет, надо перетерпеть хотя бы до окончания экскурсоводческих курсов...
«Дорит, - обратилась Алла к девице, продолжавшей размахивать трусиками–А где твоя работа? Ты понимаешь, что у вас скоро экзамены на аттестат зрелости? Ты вообще собираешься их сдавать?»
«Учительница, - серьезно ответила та, – я отвечу на этот вопрос, если ты ответишь на мой!»
«Хорошо, - сказала Алла, - спрашивай!»
«Вот я тебя спрашиваю как женщина женщину: какими противозачаточными средствами ты пользуешься? Я таблеток еще не принимала. Стоит начать, как ты думаешь?» - спросила ученица и деловито запихала трусики в презервативную коробку.
После урока Алла, как ошпаренная, выскочила из школы и бегом направилась домой. Разбирательство с Алексом пришлось отложить на потом. Сейчас некогда. Новый частный ученик уже, наверное, ждет возле квартиры. Ну, не совсем новый, конечно... Бывший двоечник, раньше учился у нее в классе, в этом году школу кончил и теперь хочет что-то начать... Во всяком случае, вчера он говорил по телефону о каком-то начале. Но Алла не очень и слушала, новый ученик в хозяйстве всегда пригодится, за телефон заплатить или хоть за газ. Поэтому она просто назвала ему цену и сказала придти на следующий день в час дня, как раз она успеет позаниматься с ним перед своей постоянной двухчасовой ученицей Женей
Коби –хмурый парень с землистым лицом – действительно ждал ее возле двери.
«Шалом, - пробормотал он, входя за Аллой в квартиру, - я ведь уже школу кончил, учительница, я теперь взрослый! Взрослый! Я теперь все могу! И со мной тоже все можно! Понимаешь, учительница? Школу-то ведь я уже кончил! Кончил!»
«Да, - поддакнула Алла, в душе несколько удивляясь экзальтации повзрослевшего двоечника, – это, конечно, здорово... И с чего же ты хочешь начать наши....» Она не договорила. Длинный, липкий и кисловатый язык ученика вошел в ее рот почти по самую гортань.
«Да ты что, совсем ошалел?» - она, наконец, сумела оттолкнуть его, но ей казалось, что вместе со своим языком он вытащил из нее часть внутренностей, - «Ты спятил? Я сейчас полицию вызову!»
А тоскливый внутренний голос добавил: ну, вот тебе и оплаченный счет за газ!
«Тебе что, не понравилось? –изумился ученик - ты ж согласная была!»
«Господи, - подумала Алла, - О, Господи!»
«На что это я была согласная?»
«Да как же, я же тебе вчера по телефону сказал, что хочу начать с тобой...»
«Занятия?» - Алла говорила машинально.
«Да не занятия, - вдруг заорал ученик, - на хрен мне твои занятия! Я сказал, что хочу начать с тобой, ты что, иврита не понимаешь?! Любовь хочу с тобой начать, вот что! Я же тебе уже сто раз сказал, что теперь со мной можно, что я уже взрослый, уже не твой ученик, школу кончил! Кончил!!! Я теперь с тобой начать хочу!»
До Аллы, наконец, дошел смысл его слов.
«Да ты что, - она схватила его за рукав и потащила к двери, - я же тебе в мамаши гожусь! Мне уже тридцать лет! А ну, пошел отсюда, быстро, ну!»
Коби вдруг обмяк.
«Алла, не гони, ну пожалуйста, я же по тебе целый год в школе сох! - захныкал он. - А теперь я могу, я ее, проклятую, кончил! Я хочу с тобой начать! Ты ж вчера согласилась! Я ж тебе деньги принес, вот...» и он высыпал на журнальный столик пригоршню бумажек.
Речь его была прервана звонком в дверь. На пороге стояла исхудалая девица в коричневато-серых шортах, с распущенными волосами, большими голубыми глазами, длинным носом и золотой звездочкой в ноздре. Аллина частная ученица Женя. Увидев ее, Коби застонал, сгреб со стола банкноты и, неуклюже подрыгиваясь, выскочил вон.
Женя сочувственно посмотрела на Аллу.
«Клеился? – спросила она. - Вы не обращайте внимания, это у него болезнь такая. Он ко всем старухам в районе клеится. Ой, учительница, извините....», - вдруг засмущалась она.
«Ничего, Женечка, - сказала Алла, потерявшая остроту восприятия, - проходи. А ты сегодня раньше времени, - добавила она, взглянув на часы. - У тебя урок через полчаса».
«Да я.... – вдруг еще больше засмущалась Женя, - я, знаете, пришла, чтобы.... Ну, в общем, мы тут с мамой решили, что мне следует закончить...»
«Что? – спросила Алла – Что тебе пора?»
«Ну, кончить с уроками, по математике. Денег у нас больше нет платить. А вы меня хорошо подтянули, я даже контрольную последнюю на шестьдесят написала, вот!» - Вынув из-за пояса скомканные листки, она протянула их Алле. «Это вам на память! Вот видите, шестьдесят! Правда я умная?» - И она с удовольствием поскребла поблескивающую ноздрю.
В это время на улице оглушительно взревел мотоцикл.
«Жоха! – прогремел под аллиным окном зычный мужской бас. – Ты еще долго? А то уеду без тебя!»
Алла выглянула в окно вслед за ученицей. Внизу, на блестящем черно-белом мотоцикле, восседал поросший черным волосом мужик в золотом шлеме. По спине у него вился змевидный конский хвост.
«Сейчас! – крикнула ему Женя, - я уже кончаю! Секунду!»
«Ну, я пошла, – сказала она Алле. – Жалко, конечно, что приходится кончать, но ничего не поделаешь. Но вы не беспокойтесь, как только у нас деньги появятся, мы вас сразу снова возьмем! Мама так и сказала: вот заработаем, сразу берем Аллу! Никого больше брать не будем, даже ни с кем и начинать не станем. Только с вами!»
«Жоха! - снова раздалось с улицы. - Сейчас уеду!»
«Ну, бай-бай! – ученица вынула из крошечного кармашка несколько банкнот и положила их на журнальный столик, там, где прежде лежали деньги Коби. – Вот деньги за уроки. До свиданья!».
После ее ухода Алла бросилась в ванную. Холодный душ, однако, не помог, ее тошнило от собственной квартиры. Мельком она взглянула на себя в зеркало. Вздыбленные огненно-рыжие кудри, симпатичный небольшой нос, полные, сочные губы. Несмотря на синие тени под глазами, она выглядела очень соблазнительно. Вся беда из-за этого...
Она посмотрела на часы. До начала экскурсоводческих курсов оставался почти час, и Алла решила провести его в садике возле здания, где проходили занятия.
Стоял приятный, теплый осенний день. Алла села на скамейку в тени дерева с огромными зелеными листьями, названия которого не знала, и открыла книжку. Здание курсов находилось недалеко от набережной Киннерета, и через садик время от времени проходили немногочисленные туристы, направлявшиеся в церковь Святого Петра или на пристань. Алла посматривала на них и мечтала о том дне, когда, наконец, сможет водить экскурсии и бросить треклятую школу.
Приятные мысли помогли ей, наконец, расслабиться. Она положила книжку рядом с собой на скамейку, закрыла глаза.
Открыв их через несколько минут, она увидела, что сидит на скамейке не одна. Возле нее устроился одетый со вкусом полноватый господин лет пятидесяти. В руках он держал ее учебник по истории Израиля и внимательно его изучал. Рядом с господином стоял портфельчик, из которого соблазнительно высовывался сочный зеленый огурец.
«Я читаю по-русски, - сказал он, закрывая учебник, - но говорю неважно. Мой отец был родом из России, приехал сюда еще до образования Израиля. А вы студентка?»
«Нет, - сказала Алла, непроизвольно косясь на огурец. Ее начинал мучить голод. Она с утра ничего не ела и совсем забыла об этом, – я учительница. Но у меня ничего не получается...» - неожиданно для самой себя прибавила она.
«Ну, конечно, как же у вас может получиться со здешними-то... – господин сочувственно покачал начинающей лысеть головой, - они же видят в вас русскую, нищую, несчастную. А несчастных надо добивать. Они только силу уважают. Хотите огурчика? - оживился он, заметив аллин выразительный взгляд, - я всегда вместо воды ношу с собой огурчики. Это здоровее и вкуснее. А вы, наверное, мало воды пьете, вон какая бледненькая!»
Съев огурец, Алла почувствовала себя немного лучше.
«А вы живете в нашем городе?» - спросила она.
«Нет, я большую часть года живу в Тель-Авиве. Я профессор, политолог... Хотите помидорчик?»
Алла с удовольствием съела помидор, а также два яблока и сырок, которые нашлись у запасливого профессора в сумке.
«Так кто вы по профессии?» - спросил он.
«Ну, вообще-то я математик, - сказала Алла, - а здесь еще сделала первую степень по иудаизму. Так что теперь преподаю математику и Танах. Но я хочу все это бросить, стать экскурсоводом».
«Конечно, - согласился профессор, - в школу русским лучше не соваться. Особенно женщинам. Израильтяне во многом сами продукт русской культуры, и это их теперь раздражает. Где им понять русскую тонкость, русский надрыв...»
Алла с уважением посмотрела на профессора. Он нравился ей все больше. Надо же, израильтянин, а так хорошо все понимает!
«Да, - помолчав сказал он, - у нас в киббуце до сих пор многие Сталина почитают».
«У вас в киббуце? – встревожилась Алла, - вы же сказали, что живете в Тель-Авиве!»
«Я преподаю в Тель-Авиве, поэтому и живу там большую часть года. А вообще-то я член киббуца и на каникулах живу здесь. Заведую кухней и уборками. Обычно это поручают женщинам, - профессор улыбнулся, - но я специально добивался, чтобы это отдали мне. Очень уж люблю следить за приготовлением салатов... Смотреть, как огурчики нарезают... Знаете, мне кажется, вы голодны. Может, нам поужинать вместе? Я тут знаю отличное местечко!» - вдруг предложил он.
Алла посмотрела на часы. Уже скоро пять. Занятия давно начались... А почему бы и нет? Человек интересный, где еще такого встретишь? И вроде приличный, профессор все-таки...
Она бесшабашно махнула рукой:
«Поехали!»
«Правильно, не пожалеете! – говорил ей по дороге профессор.– Вам просто необходимо расслабиться. Важно не как день начинается, а как кончается. Иногда встанешь, ну просто ужасно все. А потом кончаешь вполне прилично! А насчет работы я вам что-нибудь придумаю. Я считаю, что алие надо обязательно помогать, иначе все тут развалится. Вообще, люди должны помогать друг другу...»
Алла благодарно посматривала на него.
«Бывают же такие!» - думала она про себя.
Они ехали довольно долго. Через полчаса профессор свернул с шоссе на дорогу с песчаным грунтом. Оказалось, что ему надо еще захватить что-то из своего пляжного домика. Проехав через большой, совершенно пустынный в это время года парк, они оказались на крошечном, уютном пляже, затерянном среди развесистых деревьев и кустарника. «Мимо такого можно проехать вплотную и не заметить» - подумала Алла. Посреди пляжа стоял большой шалаш, украшенный листьями финиковой пальмы.
«Минуточку, - сказал профессор и исчез в глубине хижины. - Я мигом!»
Алла сняла босоножки, подошла к воде.
Солнце уже клонилось к горизонту. Предвечернее озеро, исполосованное темно-красными лучами, темнело, вздыхало, наливалось синевой. Куда это он запропастился?
«А вот и я!»
Алла обернулась. Он стоял перед ней, в чем мать родила, с большим кривым огурцом в кулаке. В обнаженном виде он оказался полнее, чем в одежде. Большой обвислый живот, поросший густым рыжеватым волосом, стыдливо прикрывал скромные мужские достоинства профессора, как свадебный балдахин невесту. Алла оцепенела.
«Да вы не бойтесь, - забормотал он, - я ничего такого... серьезного.... я только немножко поиграю, прикоснусь и все... и сразу кончу...» - он решительно направил огурец Алле в грудь.
Она молча шарахнулась от него, все еще не в силах ничего сказать.
«Подождите, куда же вы! Я только немножко поиграю....» - профессор, наконец, изловчился и ткнул Аллу огурцом в низ живота.
К ней вернулся дар речи. Издав пронзительный вопль, она ринулась прочь, в сторону шоссе, продираясь через кустарник и натыкаясь на деревья.
«Постойте, не убегайте, куда же вы!»
Она на мгновение обернулась. Голый профессор растерянно стоял на берегу. Длинный серповидный огурец валялся в стороне на камнях.
Минут через двадцать Алле удалось поймать попутку.
Она вошла в квартиру, включила музыку. Уже был вечер. Солнце утонуло в озере, и последние его блики колебались на воде, как угасающие надежды.