- Виля Михайлович! Виля Михалыч!?! Возьмите, возьмите нас в свою команду!
С Сашкой Шофлером - моим десятилетним друганом из скромной пятиэтажки, возникшей на улице 25 Октября 1 всего за полгода до этого, мы минут сорок добирались до стадиона, что располагался за прекрасным тираспольским театром. Там, до конца тренировки по баскетболу было ещё не меньше получаса.
С трепетной надеждой ждали мы решения крупного властного мужчины, строго покрикивавшего на сверстников, разгоряченных двухчасовой игрой.
- Виль Михалыч!,- вступился за нас Еська Язловецкий - живописный коротко стриженый мальчуган с густыми, будто нарисованными бровями и блестящими, немного выпуклыми живыми глазами,-
- Они хорошие ребята. Очень хотят заниматься у Вас!
Дружно кивая головами, мы пытались убедить тренера, скептически оглядывавшего наши нескладные, прямо скажем, не слишком спортивные фигуры. Сашка был полноват, а я - чересчур худосочен.
- Я их сам подучу для начала,- видимо предчувствуя свое тренерское будущее, самонадеянно заявил Еська. Этим, он чуть все не испортил.
- Ты сам-то ещё ничего путного не умеешь,- отрезал Виля Михалыч.
- Ладно. Посмотрим, что вы за птицы,- при этом он резко, очень резко для своей полноватой фигуры, увенчанной солидным животом, швырнул баскетбольный мяч в мою сторону.
Не успев ничего сообразить и с трудом удержав тяжеловатый мяч, я, внезапно для самого себя и скорее инстинктивно, резко вернул его тренеру. От неожиданности тот покачнулся и еле-еле удержал мяч. После этого, усмехнувшись, заявил:
- Вижу, характер есть. Будете много трудится, может, и выйдет толк! Приходите послезавтра на тренировку. Знаете, где находится спортивная школа? Ах, да! Еська вам все и объяснит.
- Кто не знал двухэтажное здание со спортивной площадкой, находившееся в самом центре Тирасполя?!
Надо было только доехать на троллейбусе с Правды или Колбалки до площади Конституции и пройти метров триста. Там, сразу за небольшим мостом через овраг с небольшой дурнопахнущей речушкой, впадавшей в Днестр, и находилась знаменитая спортивная школа.
Первая тренировка запомнилась непривычными перегрузками. Пришлось много носиться с поясами, наполненными песком. Прыжок с мячом , сразу после снятия такого отягощения, запомнился на всю жизнь!
Казалось, мы унеслись прямо к кольцу настоящими птицами. Волшебное ощущение полёта. Если бы не крыша высокого красивого спортивного зала, могли бы, наверное, чем черт не шутит, подняться ввысь над Днестром, лесом и родным городом. С тех пор, многие годы мне снился этот полет.
Первыми, кто радостно приветствовал нас после первой тяжелой тренировки, а затем встречал многие-многие годы, были близнецы - два огненно-красных автомата газировки.
С громким ворчанием, шкворчанием и радостным шипением вода бурно заполняла гранёные стаканы с желтоватым или красноватым сиропом и долгожданной газированной свежестью. Затем она охлаждала и наслаждала, как чудодейственный бальзам.
Разгоряченные интенсивными тренировками, мы жадно поглощали живительную влагу, и летом, и осенью, и промозглой зимой, когда водичка, зачастую, заламывала зубы своим особым глубоким холодом.
После первого возлияния, оживлённо обсуждая очередной фильм или фантастический рассказ, мы, как правило, пропускали одну троллейбусную остановку у трибуны с памятником Ленину и направлялись на более аристократический водопой, происходивший уже на знаменитой тираспольской стометровке, в магазине Апэ-Воды.
Там продавали волшебные Ситро, Крем-Соду, Лимонад и Бэутурэ Портокале ( апельсиновую, молд), которые важно распивались нами по одной бутылке на двоих. Правда, удовольствие это было из дорогих. Вместо трехкопеечного стакана с сиропом, по-дружески отпускаемого близнецами-автоматами, здесь приходилось платить вдвое дороже.
Виля Михалыч тогда ошибся! Никакого толку от нас с Сашкой на баскетбольном поприще не получилось! Он не выдержал первым. Я же никуда не уходил, многие-многие годы пребывая в положении самого, что ни на есть, распоследнего игрока.
В начале каждой тренировочной игры, наши лучшие - Сашка Квашнин и Серега Филипповский, назначались капитанами. Они и набирали себе команды.
Первыми разбирались Балагула, юркие Красавин с Иконниковым, быстро уходил и азартный энергичный Еська. Я же доставался капитану, которому сегодня не повезло. Ни достойного ведения мяча, ни, тем более , видения поля, за мной не наблюдалось.
Чего только не предпринимал бедный Виля Михалыч, чтобы заинтересовать игроков в передаче мне хоть каких-то пасов. За мяч, заброшенный мною, засчитывались не два, как обычно, а целых три очка. Ничегошеньки не помогало!
Почему я не уходил ? Могу только догадываться. Конечно, мне нравился Виля Михалыч ! Нравился его стиль, личность, его тренировки!
В своей школе я был первым и самым лучшим круглым отличником. Великолепно преуспевал в физико-математической школе , гроздьями собирая победы в городских и республиканских олимпиадах по химии, математике, физике, биологии.
Однако Виле Михалычу, как тренеру, к моему великому сожалению, я ничем помочь не сумел! Конечно, понимал он меня и чувствовал абсолютно. Михалыч видел, что мне нравится, очень нравится, и сама атмосфера его тренировок, и своеобразное общение, и наша особая, молчаливая Дружба.
Он радостно ухмылялся , устраивая иногда проверки школьных дневников и ставя меня в такой редкий и , на первый взгляд, малозначимый для спортсменов, пример.
- Учитесь отлично , и Вы будете также плохо играть в баскетбол! - громко подначивал, рекламируя мои успехи Еся, получивший от Вили очередной нагоняй за участившиеся троечки.
Тренер, улыбаясь, добивал обиженного Еську, приводя примеры легендарной советской сборной по баскетболу - многократных чемпионов Европы, Мира, Олимпиад , где, в отличие от других видов спорта, практически все были докторами и кандидатами наук.
К этому он плюсовал и лучших капитанов нашей спортивной школы - Серегу Пелехова и Сашу Квашнина, бывших в учебе такими же замечательными, как и в спорте.
Виля Михалыч и сам был легендарным человеком, любящим и помогавшим десяткам, сотням ребят. Много, очень много случаев, когда он своим обаянием, авторитетом, любящим сердцем выручал детей, оставшихся без родителей, зажигал в них огонь интереса к жизни, способность отвечать на многочисленные вызовы судьбы.
Гениальный афроамериканец, персонально тренировавший моего внука в канадском Торонто, научил его очень многому. Он поставил великолепные броски, научил " Данку" - восхитительному полету к самому кольцу с драматическим обрушением мяча в жерло корзины, вулканирующей в ответ бешеной Энергией! Он научил видеть всю площадку! Но...
В общении с Вилей Михалычем у нас всегда присутствовала какая-то особая недосказанность. Все эти годы он , казалось, старался довести до меня, что-то очень и очень важное. Намного более значимое, чем игра или отдельный вид спорта.
И в Торонто, и в Москве, я стараюсь почаще заходить на баскетбольную площадку. Неплохо, а бывает красиво, забрасываю мячи . По-тихоньку освоил даже приличное ведение мяча.
Теперь я бегу , не уставившись прямо на мяч, а глядя в небо, где высоко-превысоко находится кольцо с особой целью, которую хотелось достичь. Хотя бы когда-нибудь.
- Виля Михайлович! Виля Михалыч!?! Возьмите, возьмите, нас в свою команду!