Ассоциативно на статью "Про поэта-отшельника Сергея Потёхина)
Гусарова Татьяна http://www.stihi.ru/2016/04/22/9618
Здравствуйте, Татьяна!
С интересом прочёл вашу статью о поэте-отшельнике Сергее Потёхине, и других персонажах статьи. Впечатление сильное, неоднозначное, если не сказать - парадоксальное.
Как впрочем и о нашей стране - Матушке - России, гибнущей Русской Цивилизации и вымирающем народе. Отчего то, так исстари в сознании народных масс - повелось, что без лишений, горя и страданий - не рождается в русской душе - ничего настоящего, живого, искреннего...
Вопрос философский, непростой и неоднозначный... Наверно, это потому, что на протяжении тысячелетий - силами зла - корни наши обрывались, память народная стиралась, традиции, быт и сами основы - (знания, опыт и навыки) здоровой и праведной жизни народа - безжалостно уничтожались...
И всё же - ростки живой жизни, мысли, творчества - ещё живы в народной глубинке, и упорно пробиваются - сквозь бурьян, мусор, асфальт, так называемой Технократической бездушной цивилизации - вдали от мегаполисов, городов и весей нашей многострадальной Родины - Матушки - России...
"Безумие правит Россией - Её вдруг оставил Господь...
Заброшены сёла и нивы - И тьма, поражает народ..."
***
03.06.2017г
Парадоксами! - Жизнь крепится,
Но, кому? - Да зачем, нужна?...
Быть, поэтом! - Летать ли, птицей?
У души, Есть! - Своя, тюрьма...
Отчего? - Без страданий, сложно...
Воспарить! - Над землёй! - Взлететь!...
Быть, нормальным! - Почти, невозможно...
Потому! - Предстоит, сгореть...
Как сгорает и Феникс-птица*!
Как, поёт! - неземной Алканост*,
Птица Сирин* - пером играет,
Гамаюн* - распускает хвост...
Как, случилось? - Что всё, Живое!...
В человеке - Почти, ушло...
И кладут, на сукно - Аналоя,
Благовестие... Лики... - давно...
Отчего? - Христианская Вера,
Убегает от Жизни - Вспять...
Молокане и Староверы,
Протестантов, Католиков - рать...
Православные - разделились,
По достатку и вере - давно...
То к чему, вороги - тайно стремились,
Апо-калип-сис!... - ставит клеймо...
Но живёт! - На краю! - У Рая!
Настоящее Чувство! - Любви...
Едва, теплится... Не умирает!...
В сердце чистом!... Поют, соловьи!...
Благодатью! - ложатся строки,
На тетрадный, пожухлый лист...
И молчат! - Всей России! Пророки,
Их сердца! - В темноте, лишь горят...(Бога зрят)...
"Чудаками"! - Природа резвится!
"Чудаками"! - Творит Народ...
Они в небо! - Взлетают Птицей*!..
Жажда чуда! - В сердцах живёт!...
А.В. Козак
*Мистические образы Птицы*:
*Птица как символ - бессмертной человеческой души;
- Феникс - мифическая птица, обладающая способностью сжигать себя и затем возрождаться из пепла. Символ вечной жизни, бессмертной души...
- Алканост:
Алконо;ст (алконст, алконос; искаж. др.-рус. алкионъ есть птица от греч. ;;;;;; — «зимородок») — в русском искусстве и легендах райская птица с головой и руками девы. Часто упоминается и изображается вместе с другой райской птицей Сирин.
Образ Алконоста восходит к греческому мифу о девушке Алкионе, превращённой богами в зимородка. Название и образ её, впервые появившиеся в переводных памятниках, являются результатом недоразумения:
- вероятно, при переписывании «Шестоднева» Иоанна Болгарского, где речь идёт о зимородке — алкионе (греч. ;;;;;;) слова славянского текста «алкионъ есть птица морская» превратилось в «алконостъ».
Самое раннее изображение Алконоста встречается в книжной миниатюре XII века. Эта райская сказочная птица стала известна по памятникам древнерусской литературы (Климент Смолятич, Палея XIV в., азбуковники XVI—XVII в.) и лубочным картинкам.
Легенды повествуют, что Алконост несёт яйца в морскую глубину посреди зимы (или во время зимнего солнцестояния). При этом яйца 7 дней лежат в глубине, а затем всплывают на поверхность. В протяжении этого времени на море наблюдается штиль. Затем Алконост забирает яйца и высиживает их на берегу. Иногда люди пытаются похитить яйцо Алконоста и поместить его в церкви под потолком.
Пение Алконоста настолько прекрасно, что услышавший его забывает обо всём на свете. Легенда о птице Алконост перекликается с легендой о птице Сирин.
На голове Алконоста обычно изображается корона. Согласно изображению на русских лубочных картинах, спецификой Алконоста является наличие женской груди и рук, в одной из которых она держит райский цветок или развернутый свиток с изречением о воздаянии в раю за праведную жизнь на земле. В интерпретации Виктора Васнецова Алконост приобретает белое оперение и становится птицей-вестником радости и наслаждений.
По народному сказанию, утром на Яблочный Спас прилетает в яблоневый сад птица Сирин, которая грустит и плачет. А после полудня прилетает в яблоневый сад птица Алконост, которая радуется и смеётся. Птица смахивает с крыльев живую росу и преображаются плоды, в них появляется удивительная сила — все плоды на яблонях с этого момента становятся целительными.
В современном неоязычестве Алконост представляется инкарнацией Хорса, которая управляет погодой.
- Сирин:
Сирин (др.-русск. сиринъ, из греч. ;;;;;;;; — «сирены») — в древнерусском искусстве и легендах райская птица с головой девы. Считается, что Сирин представляет собой славянский образ греческих сирен. Часто изображается вместе с другой райской птицей, Алконостом, но голова Сирина иногда оказывается непокрытой, а вокруг неё располагается нимб.
В средневековых русских легендах Сирин однозначно считается райской птицей, которая иногда прилетает на землю и поёт вещие песни о грядущем блаженстве, однако иногда эти песни могут оказаться вредными для человека (можно потерять рассудок).
Посему в некоторых легендах Сирин приобретает отрицательное значение, так что её даже начинают считать тёмной птицей, посланницей подземного мира. Рассказы о сладостном и чарующем воздействии пения Сирина на человека содержатся в таких литературных памятниках XVII века, как Физиологи, Азбуковники, Хронографы. В апокрифической литературе сообщается, что птица Сирин боится громких звуков, и, чтобы отпугнуть её, люди звонят в колокола, стреляют из пушек, трубят в трубы.
- Гамаюн:
Гамаюн — мифическая райская птица в русской культуре. В произведениях книжности XVII—XIX веков это залетающая из рая безногая и бескрылая вечно-летающая при помощи хвоста птица, предвещающая своим падением смерть государственных деятелей. В XVII—XVIII веках эта птица изображалась на произведениях декоративно-прикладного искусства, пушках и знамёнах. Гамаюн попал на герб Смоленска и на производные от него символы.
В культуре XIX—XXI веков имелось два основных направления развития образа:
- как райской птицы, с которой связываются представления о счастье и блаженстве, - и, благодаря творчеству В. Васнецова и А. Блока, как мифической птицы, предвещающей беду.
Визуальный образ птицы Гамаюн претерпел изменение с течением времени: сначала у неё появились крылья и ноги, а затем и женское лицо.
Истоки образа восходят к мифической птице хумай из иранского фольклора и к существовавшим в XVI—XVIII веках легендам о новогвинейском зоологическом семействе райских птиц. Несмотря на распространённое заблуждение, сведений о существовании птицы Гамаюн в русском традиционном фольклоре нет.
В культуре XIX—XXI веков происходит дальнейшее «насыщение» образа птицы Гамаюн, как и образов остальных легендарных райских птиц, «романтическим содержанием».
При этом существуют две основные тенденции его развития.
Во-первых, Гамаюн — это райская птица, с которой связываются представления «о счастье и блаженстве». Среди примеров рассказ «Касьян с Красивой Мечи» (1851) Ивана Тургенева, главный герой которого мечтает побывать в местах, «где живёт птица Гамаюн сладкогласная, и с дерев лист ни зимой не сыплется, ни осенью, и яблоки растут золотые на серебряных ветках, и живёт всяк человек в довольстве и справедливости».
Другой пример — стихотворения Константина Бальмонта «Райские птицы» (1907) и «Гусляр», где Гамаюн — райская птица, услаждающая людей своим пением: «И если звоном нежных струн ты убаюкан, засыпая, так это птица Гамаюн поёт в безвестном, голубая».
В стихотворении «Табун» (1915) Сергея Есенина с Гамаюном сравнивается играющий на рожке пастух. Сладкоголосая птица гамаюн упоминается в «Повести о детстве» (1948) Фёдора Гладкова.
Толчок к развитию нового, неомифологического образа птицы Гамаюн в русской культуре как «многозначного символа мистического характера» дала картина Виктора Васнецова «Гамаюн, птица вещая» 1897 года. Художник, хотя по-видимому и был знаком с книжными описаниями гамаюна, не придерживался их в своей работе.
На картине изображена чёрнокрылая птица с «мрачно-прекрасным»[29], скорбным, тревожным или даже испуганным, «лишённым всякой царственности» женским лицом с детскими чертами. Это скорее «контаминация мотивов, связанных с древнерусскими райскими птицами вообще» и с образом птицы Алкион (алконост), в частности, чем отображение представлений собственно о Гамаюне.
На связь с Алконостом указывают розовые и пурпурные тона картины, опущенные чёрно-серые крылья птицы и образ дерева над водной гладью. Картина имеет апокалиптическую атмосферу. По-мнению И. А. Сухвановой, Гамаюн видит перед собой нечто ужасное, но не в силах отвести взор Картина вполне соответствовала своему времени с его тревожными предчувствиями.
В 1899 году под впечатлением от картины Васнецова Александр Блок написал одноимённое стихотворение (опубликовано в 1908 году), трактующее её символический смысл и придающее её исторический контекст. В стихотворении образ Гамаюн ещё более трагичен, она предвещает «иго злых татар», «казней ряд кровавых, и трус, и голод, и пожар, злодеев силу, гибель правых». Её лик прекрасен, хотя и объят ужасом, а на звучащих правдой устах запеклась кровь. Блок переносит Гамаюн в период до монголо-татарского ига и даже в «предвечные» времена. По мнению исследователей, «это как бы заставка ко всему его творчеству», они даже сравнивают самого поэта с вещим Гамаюном и отмечают, что стихотворение звучит как пророчество для истории России в XX веке.
По мнению А. С. Трошина, Гамаюн «приобретает в лирическом произведении новые черты литературного символа и мифа, становится знаком времени». Стихотворение положено на музыку (1967) Дмитрием Шостаковичем.
А. И. Вахрамеев. Обложка революционного журнала «Гамаюн». 1906 год. В открывающем его стихотворении «Гамаюн-вещун, птица мудрая» ведёт стаю соколов на битву с «птицей чёрною».
Мрачный образ вещей птицы Васнецова и Блока получил развитие в русской культуре XX века.
В стихотворении «Я смертельна для тех, кто нежен и юн…» (1910) Анны Ахматовой гамаюн показана как «птица печали», сводящая путника с верного пути, что в данном случае олицетворяет «непреодолимую трагическую силу любви».
Именем гамаюн был назван «Литературный сборник в пользу пострадавших от землетрясения в Семиреченской области» 1911 года с обложкой работы художника А. М. Арнштама.
«Гамаюном» назывался русский поэтический кружок в Белграде в 1923—1925 годах, в 1924 году им был выпущен сборник «Гамаюн — птица вещая»; название было выбрано по стихотворению Блока, в котором поэты находили «отзвуки своей изгнаннической судьбы и трагических событий в России».
В стихотворении «Песня Гамаюна» Николая Клюева, которое хранилось как приложение к протоколу допроса поэта в 1934 году, за три года до его расстрела, показана картина гибели родной земли: «К нам вести горькие пришли, что зыбь Арала в мёртвой тине, что редки аисты на Украине, моздокские не звонки ковыли».
В притче в историческом романе «Иван III — государь всея Руси» (1946—1955) Валерия Язвицкого коготок птицы Гамаюн даёт Степану-богатырю способность «видеть окружающий мир по-другому — с его бедами, несправедливостями и жестокостями»;
- он становится «символом прозрения, взросления богатыря, а в подтексте — символом познания» будущим государем Иваном «необходимости трудной борьбы» за объединение Руси.
В современной культуре Гамаюн часто упоминается вместе с двумя другими легендарными райскими птицами, Алконостом и Сирином. Их образы во многом сближаются, хотя в конкретных произведениях каждой из птиц обычно приписываются свои характерные особенности.
В песне «Купола» (1975) Владимира Высоцкого появление птицы Гамаюн сравнивается со звоном семи «заветных струн» (вероятно, отклик на стихотворение Бальмонта) и восходом семи «богатых лун»;
- в то время, когда Сирин «радостно скалится, веселит, зазывает из гнёзд», а Алконост «тоскует-печалится, травит душу»[4], Гамаюн показана как дающая надежду на пробуждение родины, которая «раскисла, опухла от сна». Другим примером может быть песня «Сирин, Алконост, Гамаюн» (1992) Бориса Гребенщикова.
Птица гамаюн как символ надежды и возрождения встречается ещё до Высоцкого в историческом романе «Зори над Русью» (1954) Михаила Рапова, где она вводится для завязки основного сюжета — освобождения Руси от татарского ига. В работах современных художников, вслед за Васнецовым, Гамаюн преимущественно изображается птицей с женской головой.
Синяя птица или Птица счастья:
Синяя птица http://www.proza.ru/2016/05/06/570
Птица счастья — деревянная игрушка в виде птицы, изготовленная с помощью резьбы по дереву. Элемент поморского ремесла.
История:
Основным местом происхождения считается Архангелогородская губерния, в которую до ХХ века входили территории современных Мурманской, Архангельской областей, беломорские районы республики Карелии и Ненецкого автономного округа (Поморье, Поморская сторона).
Одно из оригинальных названий игрушки «Поморский голубок». В 60-х годах XX века искусство изготовления было практически утрачено. Носителем и возродителем традиции изготовления птиц был мастер Мартын Филиппович Фатьянов из деревни Селище Лешуконского района Архангельской области.
В деревне открыт небольшой музей, посвящённый его творчеству. После нескольких публикаций в центральных СМИ и журналах, о творчестве мастера, промысел по изготовлению «птицы счастья» был восстановлен на архангельском предприятии «Беломорские узоры».
Согласно описанию известного исследователя русской этнографии Сергея Максимова, в XIX веке, подвешенная к потолку щепная птичка была непременным атрибутом поморского дома. Он упоминает, что таких голубков делали поморские старообрядцы в своих скитах, а также мурманские промышленники: «Здесь те же голубки из лучинок — досужество умелых скитников, прикрепленные к потолку ради украшения».
В путевых записках по северу России и Норвегии «За волшебным колобком» Михаил Пришвин, описывает голубка так: «Я в чистой комнате зажиточного помора. Посреди неё свешивается вырезанный из дерева, окрашенный в сизую краску голубок».
В рассказе М. Пришвина «По Маймаксе» он упоминает птицу, описывая старика-помора: «А то вот я его сфотографирую, и он повесит портрет в „чистой“ комнате над столиком с чистой скатертью. На него будут смотреть из угла преподобные Зосима и Савватий, а с потолка — вырезанный из дерева и окрашенный в синюю краску голубёночек — „вроде как бы Святой дух“».
Из вышеприведенного текста можно сделать вывод о сакральном назначении голубя, связанным с образом Святого духа. В связи с этим современное превращение сакрального символа поморов в обычный сувенир не совсем корректно, так как разрушает исконную суть и духовное назначение артефакта. Образ голубя — это глубокий символ надежды, а не просто украшение или деревянная игрушка, как пытаются представить некоторые исследователи.
В советской этнографии также можно найти описание голубя. В конце 20-х годов XX века этнограф Нина Гаген-Торн в рассказе «Путь к Северу» так описывает птицу:
«Я остановилась изумленная, широкое окно сияло лазоревым наличником. За ним блестели серебряные океанские дали, а на фоне их покачивалось привешенное на веревочке к оконному наличнику резное суденышко. Оно было так искусно вырезано и оснащено, что, казалось, приплыло сюда из океана, чудом не увеличившись, и повисло на окне. По бокам его покачивались на таких же шнурочках резанные из тонких стружек птицы. Одна, распустив разноцветный хвост, повернула голову к морю; другая, с девичьим лицом и в высокой короне, смотрела в комнату, сложив на груди ярко-синие крылья».
Исследователь Иван Мосеев считает, что «поморский старообрядческий „голубок“ — артефакт этнических и религиозных верований поморского народа».
Птицу подвешивали под потолком в переднем, «красном» углу деревенской горницы, где располагался стол с лавками. Когда на него ставили кипящий самовар, резная птица, повинуясь токам горячего воздуха, медленно и торжественно вращалась вокруг оси…
Глухарка Мартына Филипповича была изготовлена с великим тщанием и излучала добро. Он осторожно дул на её деревянные перья, и птица поворачивалась по кругу, словно осматривала свои владения. В золотистую фактуру сосновой дранки прекрасно вписывались красные и черные штрихи. Такое сочетание красок придавало вещи особый, «мезенский» колорит.
В руках другого народного мастера из Архангельской области, Александра Ивановича Петухова, традиционный щепной голубок, выполнявшийся всегда предельно просто, лаконичными приёмами резьбы, превратился в настоящую скульптуру. Массивное туловище, причудливо выгнутые крылья, корона на голове.
Работы А. Петухова украшают многие выставки. Мастер словно демонстрирует красоту материала, подбирая текстуру древесных слоев под оперение птицы, подчеркивая ею форму туловища, головы, хвоста.
За сравнительно короткий срок производство деревянной «птицы счастья» было освоено ремесленниками во многих регионах и ведется сейчас не только по всей России, но и на Украине, Белоруссии, Литве и Чехии.
Птица счастья вешалась в доме в качестве оберега, хранителя домашнего очага и благополучия.
Изготавливается из цельного бруска, щепки, без применения клея и крепежных элементов, путём нарезки тонких лепестков и специального метода изгибания, лепестки получившихся крыльев и хвоста могут соединяться нитками. Обычно делается из дерева сосны, ели, пихты или сибирского кедра.
См. Доп. инфо:
Док. сериал - Ехал грека. В поисках настоящей России:
- Кострома
- Переславь-Залесский
- Владимир
- Галич
- Суздаль
- Ростов Великий