БОГОБОЯЗНЕННЫЙ СТРУЧКОВ.
Из сериала «Родина-мать.»
Довелось мне в одной странной компании весьма состоятельных предпринимателей разного возраста и рода бизнеса присутствовать при одном диспуте, так сказать.
В зимнем саду дивной пригородной баньки, точнее не баньки, а некоего весьма закрытого клуба собралась веселая компания серьезных мужчин. Меньше нескольких миллионов «евро» никто не стоил.
И зашел прелюбопытный разговор с подачи отца Феофана, церковного чиновника, прибывшего на «ферму» со взводом охраны на пяти джипах. О.Феофан отвечал за соблюдение налоговых льгот, дарованных государством церкви в нашем регионе. Работа очень ответственная и серьезная – а береженого, как известно, бог бережет.
Феофан, в миру Сергей Опалев, в незапамятные времена будучи выпускником финансово-экономического института, а затем – военным финансистом, уже лет двадцать служил богу на привычной стезе – финансовой. Разбирался в денежных делах Феофан блестяще да и в житейских вопросах – не менее того.
- Плохо пока идет дело с восстановлением церквей и монастырей с участием спонсоров, - изрек Феофан, выпив рюмку голландской водки, - вот в дореволюционные времена была у людей преуспевающих потребность в помощи церкви. А теперь нужды в помощи церкви божьей мало у людей. Плохо пока верит народ православный.
- А иудеи да мусульмане тоже плохо веруют? – ввернул резонерскую фразу Иоффе, единственный еврей во всей кампании.
- Ты, Давид Яковлевич, хоть и еврей, да крещеный, поэтому не дерзи божьему служителю моего градуса, - шутейно, но с намеком ответил Феофан, - однако ты прав, и в других конфессиях дела не блестящи с пожертвованиями. Правда, у мусульман все ж пожирнее, они в своей массе - народ сплоченный, не в пример братьям-славянам
- Да кто же на церковь деньги-то понесет, господа-товарищи, если церковь у нас теперь – один из богатейших государственных институтов,- возмутился Павел Дмитриевич, бывший полковник спецслужб, а ныне заместитель главы городской думы.
- А при чем здесь богач-бедняк, - ответил Феофан,- уровень обеспеченности церкви ни в какой степени не должен зависеть от благочестия верующих!
Спор разгорелся не на шутку.
Точку и очень быстро поставил в этой дискуссии владелец сети бензиновых и газовых автомобильных заправок Стручков.
- Господа, или товарищи или как всем угодно будет себя называть! Скажу я таковы слова: скоро ждет нашу страну бум, мода или подъем пожертвований на восстановление храмов.
Только сразу выскажу мнение бизнес-сообщества на эту тему: не будут жертвовать, а сами будут строить да восстанавливать, поскольку деловые люди очень хорошо знают практику российскую, да не только церковную, отец Феофан, это не в ваш огород камень – как расходуются любые пожертвования. Дай бог один рубль из десяти идет в дело, а остальные дербанятся участниками освоения благотворительных фондов. Это нормально, если ты их осваиваешь, а если в эти фонды по личным или иным причинам деньги даешь – то нет, сами уж лучше построим. Всяко дешевле и спокойнее будет. Это раз.
Второе. Никакая набожность или церковное воспитание или там еще какая хренотень не приблизят желанного события. Все долгоиграющее и серьезное должно вызреть само.
Так вот это самое сознание состоятельных людей на предмет восстановления храмов уже на подходе. И суть вопроса очень проста, как все в жизни. Скоро тому двадцать лет, как начали образовываться личные состояния. Значит, лет через пять-десять богатые люди в силу естественных причин, то есть возраста, начнут думать о душе, да и то, что ждет за гробом, очень многих тоже интересует, хотя мало кто в этом признается.
А каким образом зарабатывались и создавались крупные состояния – не мне вам объяснять. Да и не вам уж и мне!
Расскажу одну быль-байку. Один пацан лет пять назад со мной своим жизненным приключением поделился. Его, пацана этого, уже косточки истлели в сырой земле – пал смертью храбрых на полях сражений за презренный металл. Царство ему небесное!
Петр и Павел звали двух братьев. Оба были «братки». Оба заработали определенные деньги и выкупили молочный завод немаленький в одной из областей России.
Вложили приличные деньги в реконструкцию завода. Йогурты, молокопродукты, мороженое, продукты глубокой заморозки, пельмени, то се. Бизнес процветает – все что связано с желудком – золотое дно, как известно, организм работает на нас , на унитаз!
И вот к Петру приходит человек и говорит, что хочет купить завод за деньги, которые раза в три превосходят самую смелую оценку братского бизнеса. Проверил Петр человека – все сходится. Представляет этот дядя очень серьезную национальную диаспору. С очень серьезными деньгами. Скорее всего отмыть надо было сумму людям – вот и весь секрет.
Приходит Петр к Павлу и слова этого человека передает. Павел – на дыбы, слова разные и ни в какую! Никакие доводы и уговоры не помогают.
Передал Петр осторожненько мнение брата тому дяде. А дядя по-простому ответил: ну тогда придется отдать втрое, если не вдесятеро дешевле рыночной стоимости завод.
Петр и Павел - не мальчики, понимают, что тут вариантов нет. Но вожжа попала Павлу под хвост – война, так война! И никакие аргументы на него не действуют. И жена Павлова Ирина подключилась – сожгут или взорвут или прокуратуру нашлют, так даже вложенных денег не вернем, семьи по миру пойти могут! Но Павел решил воевать. И подготовку начал.
Петр понимает, что это глупое решение, что в России простой принцип действует: если сильнейший тебе что-то предложил и сильнейшему противопоставить нечего, в смысле денег или административного ресурса, то есть тесных отношений с властью или правоохранительными органами, то надо с сильнейшим соглашаться и предложение его принять. Понимает Петр гибельность позиции брата Павла, но сделать не может ничего – у братьев пакет в заводе 50 на 50 по акциям. Паритет. Решение может быть принято только заодно. В том числе и о продаже завода.
А срок, данный на принятие решения покупателем, истекает.
И принимает Петр неправедное, однако единственно правильное решение в этом экстренном случае: Павел объявляется душевнобольным, заключается в психушку, а по поддельной, разумеется, доверенности, распорядителем его активов становится Петр. Сделка состоялась. Деньги серьезные получены. Семьи обе сразу «поднимаются» на совершенно другой уровень. Можно начинать уже более серьезный бизнес. Но – беда. В психушке Павлу что-то не то вкалывают в смысле лекарства, что с аллергией связано или с непереносимостью организма, я не врач. И Павел умирает скоропостижно.
Вот и вся история. Моралей и выводов делать не буду, так как все всем ясно.
После смерти брата Петр сначала пил жутко. А потом сам, без попов и песнопений да утешений, поехал на родину родителей, к тому времени уже умерших и похороненных на сельском кладбище. И в три месяца построена там была церквушка. Для псковского захолустья – сенсация и невиданный в тех краях храм. Там во всей округе уже лет 50 ни одной церкви не оставалось.
- Резонные речи, - важно сказал отец Феофан, - резонные. Так что и ты, Стручков, не безгрешен. Хочешь сказать, что и ты будешь храмы строить, когда совесть за содеянное грызть тебя начнет? Так? С твоих слов получается, что только сам грешный человек решает, что ему для бога совершить. Не бог человека наставляет на путь истинный, а человек себя сам до истины доводит? Получается, что человек чуть ли не бога выше по понятиям? Ну ты даешь, братец мой грешный!- воскликнул задетый за живое Феофан.
Честь церковного мундира вдруг озаботила финансиста в рясе.
Давно было известно, что должностные обязанности Феофан исполнял не без личного интереса. Однако был он не только весьма искусен в делах финансовых, а и в отношениях с церковными иерархами, своими руководителями и работодателями то есть, так же знал метод обхождения и правильного подхода. Делился, если по-простому выражаться.
- А ты, ваше преподобие, без греха?- вопросил в свою очередь Стручков, - ты сам-то, что либо восстанавливать собираешься, или там хоспис для безнадежных прихожан на малую толику своих карманных денег построить намерен? Охрану тебе, кстати, кто оплачивает, не те ли самые страждущие прихожане? А может владельцы автомобильных салонов, для которых церковь дорогие лимузины беспошлинно ввозит и с того выгоду серьезную имеет, так это они в виде взаимозачета на обеспечение безопасности нужного человека тратятся? Так что давай каждый о своей душе думать. Ты ведь тоже живой, а значит смертный.
Феофан надулся, достал кубинскую сигару, раскурил, запыхтел.
Дискуссия на том и угасла.
Господа бизнесмены пошли надевать штаны.
Вечерело.