Иллюстрация Криса Мура
Борис Миловзоров
Марина грустно помешивала ложечкой остывший кофе и смотрела на любимый Никитский бульвар, он всегда наполнял её радостным жизнелюбием, а вот сегодня с этим не справился. По её благополучному, почти счастливому существованию пробежала рябь и теперь Марина беспомощно погружалась в меланхолию, в которой нет места ни шопингу, ни фитнесу. Спасительно тренькнул телефон, Лариса весёлым голосом сообщила, что скоро будет. На душе у Марины посветлело, настоящая подруга всегда подставит жилетку под слезу.
Лариса вбежала в кафе и от входа помахала рукой.
— У меня знаешь, какая новость?! — заявила она, не успев присесть напротив.
— Сногсшибательная?
— Напрочь! — Лариса тряхнула золотистыми волосами и многозначительно замолчала.
— Ну?! — не выдержала подруга.
— Я Гальку встретила!
— Какую Гальку?
— Ту самую, нашу одноклассницу, которой ты, рыженькая, тёмную устроила.
— Почему это я?!
— А разве не твоя идея была?
— Так ты же поддержала!
— Конечно, нечего покушаться на наших парней!
— Наших?
— Ну, твоего, какая разница?
Повисла пауза. Словно почувствовав удобный момент, к столику подошла официантка.
— Что будете заказывать?
Лариса кивнула на Марину.
— Я ничего.
— А мне кофе.
— Лара, — задумчиво сказала Марина, — а ведь Галя после этого в другую школу ушла.
— Успокой свою совесть, Маруня, — усмехнулась Лариса. — Гальку не любили, потому что она дочка директора, тем более это уже в прошлом.
— Думаешь?
— А как же иначе? Она ко мне в ГУМе позавчера подошла, радостная такая, будто сестру встретила. Вот ты бы, после всего, подошла?
— Не знаю, разве что покрасоваться?
— Вот, в самую точку! Галька такая стала! Я её даже не сразу узнала. Хочешь, фотку покажу?
— Не хочу. Нужна она мне больно!
— Зря, — Лариса восхищённо покачала головой. — Ты её ни за что не узнаешь, красивая такая, стильная, в глазах… — она запнулась, подбирая подходящее слово, — сталь!
— Чего в глазах? — прищурилась Марина.
— Не придуривайся, Маруня! Галька не говорит, а слова роняет, словно одолжение делает, но вежливо так, не придерёшься. Набралась лоска в своём Лондоне.
— А что она там забыла?
— Бывшего мужа.
— Выходит, разведенная?
— Выходит, — скривилась Лариса, — только англичанкой всё равно осталась!
— А в Москву зачем явилась?
— Так она ж здесь крутую косметологическую клинику открыла! Бывший купил. Я завтра к ней собираюсь. Поедешь? Она и тебя пригласила.
— Меня?!
— Да, а что?
— Нет, Лара, не хочу я Гальку видеть, — после недолгого молчания сказала Марина.
— Совесть что ли мучает?
— Да не то чтобы, так, муторно как-то. Да и тебе чего ездить?
— Маруня, а клиника?! Галька скидки обещала, грех не попользоваться.
— Как хочешь, — обречённо сказала Марина и подпёрла подбородок рукой, Лариса пристально посмотрела на неё.
— Подруга, что-то не пойму, ты сегодня грустная или злая?
— И то и другое вместе.
— У тебя что-то случилось?! А я-то дура…
— Не знаю, что и сказать.
— Скажи как есть.
— Муж стал приходить поздно, вечно усталый, хмурый какой-то. От него странно пахнет.
— Чем же?
— Женским парфюмом.
— Ой, Маруня, а ты не надумываешь? Мало ли с кем мужиков бизнес сводит. Мой то и дело со своими артисточками и певичками где-то пропадает. Разве ж я определю, в командировке он или в чужой постели?
— И ты не ревнуешь? — Марина удивлённо посмотрела на подругу.
— Отревновалась, просто живу. Он мне говорит, я верю и всякие сомнения отгоняю.
— То есть я зря…
— Зря ни зря, а пока не дёргайся раньше времени, на работе всякое бывает. Кстати, Паша твой по-прежнему про детей слышать не хочет?
— Нет, уже слушает, говорит попозже.
— О! Прогресс.
— А ты как?
— Я тоже пока попозже. Вот похожу к Галке в клинику, пёрышки почищу. … Маруня, может, всё-таки пойдёшь?
— Я ж сказала, не хочу!
— Ну, как знаешь. Потом не забудь, что я предлагала.
— Иди ты к Галке, не обижусь я, не бойся.
— Эх, жалко, что я за рулём, выпить хочется.
— Счастливые не выпивают.
— Ах, так! — Лариса достала телефон. — Милый, я на Никитском в кафе. … А то, что я с Маринкой вино пью. — Лариса подмигнула подруге. … На машине, конечно. … Она на парковке на Калашниковом. … Спасибо, милый!
— Лариса, ты что затеваешь?
— Пьянку! — она подняла руку. — И не смей мне возражать! — Подошла официантка. — Так, — с ходу начала командовать Лариса, — нам пообедать и триста грамм хорошего виски.
Официантка расцвела улыбкой и убежала, словно боясь, что клиентка передумает, на что, судя по кислой физиономии Марины, были некоторые основания.
— Лара, ты обалдела?!
— А что?!
— Триста грамм?! Мы ж напьёмся!
— Вот именно! — улыбнулась Лариса и посмотрела на часы. — А часа через три, Миша нас заберёт и мы поедем к нам домой и продолжим! И не вздумай звонить Пашке! Пусть поволнуется, поищет.
Поздно вечером того же дня Паша с красивым букетом вошёл в свою квартиру и растерянно остановился, поняв, что дом пуст. Он бережно опустил букет на кресло, сел в соседнее и достал мобильник.
— Миша привет, это Павел.
— Привет, Паша! Свою разыскиваешь?
— У вас?
— У нас.
— Что делают?
— Вина дегустируют.
— Напились?
— В процессе!
— С чего бы это?
— Кто ж их, баб, разберёт?
— Да уж, это точно. Миш, ты передай моей, что я дома.
Павел опустил телефон и устало откинул голову на спинку кресла. Он чувствовал себя измотанным, не привык изворачиваться, врать, всегда считал это низким делом и вот, пожалуйста, вляпался. «Как хорошо, что я нашёл в себе силы, всё это прекратить!» – думал он, гордясь собой и почти не осуждая себя за свершённый грех. Напротив, сладковатый вкус обольщения и дьявольский напор искушения неимоверно поднимали цену его волевого решения и освобождали от мук совести и чувства вины перед женой. Он ведь не переставал её любить, но та женщина… стоп, это запретно! Его самосозерцание прервал звонок телефона, он схватил его, ожидая услышать голос жены, но из трубки раздался другой голос, тот, что обольщал и соблазнял.
— Как поживаешь, котёночек?
— Вероника, мы, кажется, всё решили.
— Что именно?
— Что расстаёмся.
— Ах, ты об этом? Я не считаю это серьёзным, так, глупый каприз.
— Нет! — в голосе Павла зазвенел металл. — Моё решение не каприз, оно окончательное! Мы не можем больше встречаться.
— Жестоко.
— Мы это уже обсуждали.
— Павел, ты безжалостен! — женский голос источал грусть и страсть. — Я не готова вот так, сразу!
— А как же иначе? Ждать, пока моя жизнь рассыплется и ты из этого праха сотворишь новую вазочку на полке твоих побед?!
— О, как ты красиво говоришь! За одно это мне хочется укусить тебя за ухо.
— Прекрати или я отключусь.
— Павел, ты уже дома?
— Дома.
— И твоя супруга ночует у подруги?
— Откуда ты…
— Это просто, милый, ты же так громко, не таясь, говоришь со мной.
— Это ничего не меняет! Вероника, — взмолился Павел, — отпусти меня, не мучай! Я спать хочу.
— Хорошо, я отпущу, но при одном условии.
— Каком ещё условии?
— Я приеду сейчас же к тебе домой и ты ещё раз скажешь мне, что нам надо расстаться!
— Ты с ума сошла?!
— Соглашайся, Павел, или я сдам тебя жене.
— Это подло!
— А бросать любящую женщину, не подло?!
— Я женат, Вероника! — почти крикнул Павел.
— Только попробуй мне не открыть дверь!
В телефоне зазвучали короткие гудки.
Галина лично поводила Ларису по своей клинике, показала просторные кабинеты, процедурные комнаты, операционную, потом привела её в свой кабинет и принялась заполнять карту клиента. Лариса пила кофе из полупрозрачной чашечки и млела от собственной значимости, ей льстило, что владелица элитного заведения занимается ею лично. Галина оторвалась от экрана компьютера и ласково посмотрела на Ларису.
— У меня лучшее оборудование в Москве и новейшие методики. А мои специалисты! — Галина выразительно подняла глаза к потолку. — Я их по всему миру собирала. Я тебе такую программу пропишу….
— Галя, — забеспокоилась Лариса, – ты мне сначала цены покажи.
— Не волнуйся, для тебя весь прейскурант в полцены. За такие деньги даже самый скупой муж сам сюда жену возить будет! Если любит, конечно.
Лариса эту шутку запомнила.
Через неделю подруги во время очередного совместного вояжа по бутикам и магазинам забрели передохнуть в уютное кафе.
— Маруня, Галя про тебя опять спрашивала, приглашала.
— Не хочу к ней.
— Дело твоё — Лариса взялась за чашку. — Тогда я буду пить кофе, а ты расскажи.
— Что?
— Как там твой Павел, правильно теперь пахнет?
— Нормально, — заулыбалась Марина. — Вчера даже спросил, кого бы я хотела, мальчика или девочку.
— А ты что?
— А я говорю, не знаю пока, подумать надо.
— Правильно!
Подруги весело рассмеялись, им было хорошо вместе.
Впрочем, счастье недолговечно и скоро Лариса грустно поведала подруге по телефону, что хотела продлить свой абонемент в клинике, а ей отказали.
— Представляешь, — жаловалась Лариса, — мне сказали, что все льготные абонементы отменены.
— Так ты бы Галине пожаловалась.
— Поздно! Нет Галины!
— Умерла?! — ахнула Марина.
— Бог с тобой! Клинику продала и уехала обратно в свой Лондон. И ведь ничего не сказала, ни намёком, ни полсловом, только и знала, что мило улыбалась, сучка крашенная!
— Вот, я так и знала!
— Что ты знала? — обиженно переспросила Лариса.
— Что Галька стервой была, стервой и осталась. Ты её в подруги записала, а она даже до свидания не сказала.
В ответ из трубки донёсся вздох.
— Лара, ты не обиделась? — спохватилась Марина.
— На правду не обижаются, мне просто стыдно, что я поддалась….
— Да ладно тебе! Разве ты не почистила пёрышки за полцены?
— Почистила.
— Вот и ладно, ставим на Гальке крест.
— Ставим! – повеселела Лариса.
Однажды Марина обнаружила в своём почтовом ящике извещение о заказном письме. Она сходила на почту и, потоптавшись среди толп охотников за интернет заказами, получила плотный конверт от V. Dawson. Решив, что это очередная целевая реклама, хотела конверт сразу в урну сунуть, но любопытство пересилило. Внутри были только фотографии. Она вытащила одну и чуть не вскрикнула: на ней муж её подруги Ларисы занимался любовью со стройной брюнеткой на диване в каком-то офисном кабинете. Уже дома, чувствуя, как щёки заливает багрянец, Марина перебрала откровенные фото, пытаясь рассмотреть соблазнительницу Михаила, но везде её лица было не видно.
Голова раскалывалась от вопросов. Всё было странно. Почему компромат на Михаила прислали ей? Кто этот В. Доусон? А самое главное, что ей теперь делать: пристыдить Мишку, скрыв фотки от Ларисы, показать их только ей или вовсе промолчать? Самое ужасное, что в любом случае она оказывалась разрушительницей семейного благополучия подруги. От такой нелёгкой ответственности и непрерывного обдумывания вариантов разболелась голова. Марина застонала от бессилия. Как же ей поступить, как остаться настоящей подругой?
Вечером Марина поставила перед мужем ужин и, усевшись напротив, так пристально смотрела на него, что Павел смутился.
— Милая, у тебя всё в порядке?
— Да.
— Почему сама не ешь?
— Не хочу. Паша, ты можешь мне откровенно ответить на один вопрос?
— Хочу ли я ребёнка?
— Ребёнка? Нет, я не об этом.
— А вот я, Маришка, последнее время задумываюсь.
Марина растерянно застыла, ещё недавно муж горячо убеждал её, что не надо торопиться. Что за перемена такая, а главное, готова ли она сама к ней?
— Что, — усмехнулся Павел, позвякивая приборами о тарелку, — удивил?
— Если честно, то да.
— Да ребёнку?
— Пока только удивлению.
— Ты уже не хочешь рожать?
— Хочу, но я должна подумать, подготовиться … ты твёрдо решил?
— Твёрдо!
Марина встала и поцеловала мужа в щёку.
— Я тебя люблю.
— Я тоже, — Марина собралась уходить, но Павел задержал её за руку.
— Ты ведь хотела что-то спросить?
Жена кивнула.
— Про мужскую дружбу. Надо ли говорить другу правду, от которой ему может стать больно или обидно?
— Настоящему другу всегда надо говорить правду и он не должен обижаться.
— У тебя есть такой друг?
— Ты же знаешь, что нет.
— То есть, это в идеале?
— Угу, — кивнул Павел, с аппетитом пережёвывая очередной кусок антрекота.
— Что ж, — кивнула Марина, — и на том спасибо.
— У тебя что, с Лариской нелады? — хитро прищурился муж.
— Ещё чего! — Марина резко освободила руку. — Посуду завтра помою. Я спать.
— А я?
— Я ещё ничего не обдумала!
— Намёк понял, жду с нетерпением.
Марина проснулась рано утром и долго лежала в постели. По поводу фотографий она ещё вчера всё решила, после разговора с мужем и теперь дожидалась, пока стрелка часов доползёт до девяти, чтобы позвонить Ларисе.
В кафе на Никитском Лариса уже поджидала подругу, перед ней стояла чашечка кофе, и нетронутое пирожное. Марина заметила озабоченное выражение её лица, круги под глазами. Что с ней, предчувствует что ли? Марина тихо присела напротив.
— Привет, рыженькая, — грустно улыбнулась подруга.
— Привет, Ларочка, тебе нездоровится?
— Почему, я здорова, настроение только…
— И у меня, только…
Подруги внимательно посмотрели друг на друга. Марина с ужасом внутри поняла, что вот сейчас может потерять подругу, но и отступиться уже не могла.
— Не робей, подруга, — ободряюще улыбнулась Лариса, — говори про своё важное дело!
— Лара, — хрипло начала Марина и передёрнула от озноба плечами, – я вся измучилась, думая, как поступить и решила, что таить это от тебя будет нечестно. — Марина сделала паузу, но Лариса лишь молча качнула подбородком, мол, продолжай, не трусь. Марина вытащила конверт и подвинула его к подруге. — Вот, смотри.
— Понятно! — усмехнулась вдруг та.
— Что понятно? — недоумённо переспросила Марина, внутренне похолодев от дурного предчувствия.
— Тебе тоже подарочек! — зло скривила губы Лариса и вытащила из своей сумки такой же конверт.
— Лара, ты знаешь от кого? — тихо спросила Марина, брезгливо беря в руки конверт.
— А ты не знаешь?!
— Нет, — Марина энергично потрясла головой, — я эту тётку не знаю.
— Понятно, сейчас посмотрим.
Они обе, таясь от чужих взглядов, принялись рассматривать фотографии. В руках Ларисы было чудовищное доказательство измены Павла: прямо в их квартире он занимался любовью с той же дамой, что и Миша, в этом не было сомнения. Лариса смотрела и понимала, что теперь узнаёт это подлую гадюку –бывшую одноклассницу Галю. Здесь она не скрывала лицо, смотрела в камеру нагло, с вызовом. Не сговариваясь, они одновременно спрятали фотографии в сумочки, потом посмотрели друг на друга горящими глазами.
— Вот же злыдня! — выдохнула с едва сдерживаемой яростью Лариса.
— Она что, всю жизнь готовила нам месть?!
— Офигеть!
— Лара, помнишь, когда ей тёмную делали, что она кричала?
— Она кричала: «Я вам отомщу!».
— Много раз.
— А мы смеялись.
— Вот и досмеялись. Лара, что делать будем?
— Помалкивать.
— И всё?
— Нет! — в глазах Ларисы мелькнуло радостное озарение. — Надо срочно рожать!
— Да уж, теперь не отвертеться, — Марина нахмурилась. — Только, я сначала своему кое-что отверну!
— Маруня, не сначала, а потом! — поправила подругу Лариса.
Они понимающе посмотрели друг на друга и весело засмеялись.
Хорошо, когда подругам нечему завидовать друг у друга. Переборщила злыдня.