Кому любить? Кому оборонять?
(Грустные мысли из дневника)
Хожу по опустелой деревне, и такая тоска на душе, что даже не радуют перезвоны колоколов возрожденного храма.
Хожу и думаю.
Более пятидесяти лет я,родившийся в селе, живу в городе. Но никогда не порывал связей с вырастившей меня деревней.
Нет,конечно, не конкретно с моей. Деревня ВОООБЩЕ ЛЮБАЯ - моя родина. Сельский уклад, быт, земледельческие навыки - это то, что живет в моей душе с неизменным чувством любви и уважения, с ностальгической тоской по утраченному способу бытия.
Особенно это касается людей, крестьян, далеких от "цивилизационной" образованности и "культурной" информированности, но связанных с природой, которая для крестьян есть всё. Она и учитель, и мать, и отец, и то, что имеет полное право наказывать или поощрять, если того заслуживает житель полей, лесов, рек, озер, светлых проселков, обихоженных тропинок и большаков, родников, криниц и колодцев, выживших храмов со звонкими звонницами и клолокольнями, погостами и древними курганами...
Природа для крестьянина - Бог. Она его учила мудрости, крестьянской хитринке, смекалке, извинительному лукавству и тому живородящему слову, питавшему затем бесчисленными родниками океан нашего могучего и великого языка, лучшие носители которого создали своеобразнейшую литературу.
Природа растила в крестьянине искреннее чувство любви к отчему дому, своему краю, отмеченное великим поэтом: "Два чувства дивно близки нам,/В них обретает сердце пищу: /Любовь к родному пепелищу,/Любовь к отеческим гробам".
Это потом городские мудрецы назовут такую душевную потребность русского крестьянина "патриотизмом". И эта потребность часто была востребованной, ибо внешние вражьи силы заставляли брать в руки меч. И "усвятский шлемоносец" или какой другой шел на рать оборонять свой край, свою семью, родню, отчий дом - без употребления, знания и перевода на русский язык слова "патриот".
И теперь, когда стремительно пустеют русские села и деревни, когда обезлюженными остаются миллионы тысяч хат, изб, домов, нехитрых русских жилищ, когда в зарослях чертополоха не видно ни пепелища, ни отеческих гробов, - тогда становится до жути страшно и тоскливо.
И спрашиваешь себя: а сумеем ли мы оборонить наши необозримые пространства, приди к нам кто с мечом, где только ЛАТИФУНДИИ и ни одного "усвятского шлемоносца"? Хватит ли для этого хорошо обученного спецназа, выучившего чужое слово из латиницы "патриотизм", но потерявшего внутреннюю потребность любить отчие края, как любил его какой-нибудь Микула Селянинович?
Хожу по безлюдному околотку в деревне. Никого. Ни одной живой души.
Нынешней ночью возле моего дома остановилась машина. Вышли двое. Я понял: "металлисты". Грабители. Враги. Супостаты. Я в роли " усвятского шлемоносца". Того, кто должен оборнять свой дом... Но что я смогу, когда власть своими законами о "допустимой обороне" станет, в случае чего, на стороне ворога?
Поэтому включаю во всю мощь свет возле дома с надеждой, что перепугаются непрошеные гости и уберутся восвояси.
На этот раз удалось...