(Из сатирического романа в стихах "Прозрение")
1. Пролог
Когда есть вещь, совсем не плохо это!
А если две похожие нашлись,
То еще лучше будет для бюджета.
Но если три – совсем другая жизнь…
Ведь хочется четвёртую в придачу,
А коли так – коллекции дан старт
А с ней сомнения: к улыбке или плачу
Однажды приведёт тебя азарт.
2. Детский грех
Так вышло, что Фома свой сбор предметов
Затеял ещё в детстве озорном
Не из каких-то редких раритетов,
А тех, за что нещадно бит отцом.
Рогатки подбирал он по калибру
С резиной звонкою и кожанкой при ней,
Пусть не страшна любая будет тигру,
Зато для воробьишек нет страшней.
Ещё стекло оконное мишенью,
И что хозяйкам сушит их забор
Разил Фома камнями и картечью
Вводя соседей в форменный разор.
Стеклянных банок перебил немало
И крынок глиняных взял на душу он ряд,
3. Шалун повзрослел
За то и собственному заду доставало
Такой нагрузки, что не будешь рад.
Отец Фомы ремень свой измочалил
На отпрыске. Вбивая ум ему,
Однако не особо опечалил
Тем наказанием упрямого Фому.
Поскольку за рогаткою рогатку
Он мастерил в коллекцию свою,
То раз за разом, новую заплатку
Мать нашивала на штаны ему.
Затем учебные предметы воспитания
В одном собрались месте их села,
Когда вынашивали штраф за истязания,
Признавшего свою вину отца.
Ремни и прутья, все пучки крапивы
Как доказательства носила тут молва,
Зато потом, без гибкой тонкой ивы,
Фома от рук отбился навсегда.
И вновь стрелял, прицеливаясь точно,
Резинка «вжикала» свой камень запустив,
Зато соседки, оценив все срочно,
Свой изменили злой речитатив.
Век тех коллекций из ремней, рогаток
Окончился, когда стрелок решил,
Что путь особенный до цели будет краток,
После того, как дробовик купил.
Такого ремешком уже не учат:
Стреляет в лёт, на тень, на зов манка
И не найти в селе, пожалуй круче
Чем он – упёртого и меткого стрелка!
4. Судьба графомана
Ерёма не стрелял по воробьишкам
И гнёзда не зорил речных стрижей.
Жестоким он считал и даже слишком,
Засадную пальбу из камышей.
О том статью и настрочил в газету,
С моралью правильной и нужной всем вокруг.
Был очень рад, когда ответ прислали,
В нём обращались лишь на «Вы» к нему.
И всё-таки печатать текст не стали.
И этот, и последующих тьму.
Зато ответы чётко направляли
В конвертах с марками по адресу ему.
Так и скопилось множество посланий,
Как утверждение напрасности надежд,
Что вдруг отыщется из разных там изданий,
Хотя б одно, не держат где невежд!
5. Истоки филателии
Напрасной всё же не была сутяга,
Она в другом понадобилась впрок:
Пускай конверт – обычная бумага,
Но марка – тут не фиговый листок!
Гознак печатал рубчики по краю,
На них цены проставлен номинал,
А что коллекция вдруг собралась большая,
По случаю Ерёма разузнал.
С тех пор уже не столько письма пишет,
Сколь промышляет там, где сами шлют.
По норкам не пугают его мыши,
Что в баках мусорных не бедствуя, живут.
Как в сельсовете выбросят конверты,
Пришедшие к ним из различных мест
Ерёма на любые падок ферты,
Пополнить, чтоб коллекции насест.
Усаживает в кляссеры всех чинно –
Одна к одной, по странам и годам.
Занятие, пусть и не для мужчины,
Привык, который, больше, к тракторам!
6. Цена марки
И так тянулось долго бы, наверно,
Но убедил забросить всё Фома:
Добыл он марки вовсе не с конвертов.
Привёз оттуда, служба, где была!
Ерёма тоже в ГДР нёс службу,
Но что и вывез он на дембель свой:
Открытку с девушкой, сулившей свою дружбу
Лишь, ты по таксе заплатить изволь.
Эрзац-валюты не имел Ерёма.
Всё, что давали в увольненье им,
До пфенинга всё тратил лишь для дома:
Невесте покупая модный грим.
И удивился от того изрядно,
Когда Фома похвастал в горечах,
Как марок добывал себе изрядно,
Страсть утоляя фройлине в очах.
В родной сторонке, правда, приструнили.
Здесь жиголо терпеть никто не стал.
В одном дворе фингалом пригрозили,
В другом – швырнули следом коленвал!
7. Валютчик
Но у валюты есть такое свойство,
Что придаёт владельцу лишний вес
Хотя вначале вызывала беспокойство,
Что вдруг пошлют валить за это лес.
Вот и придумал ловко отговорку
Фома непросвещенным землякам,
Мол, не боится он из пайки крку,
Как нумизмат по марочным делам.
И так гордился он перед Ерёмой,
Значительность свою и в том, ценя,
Пока раскаты не случились грома
С карт ГДР исчезла за два дня!
А там и западные марки обнулили,
На евро перешли все, кто желал.
Жаль, что Фому в деревне просветили,
Когда уже и поезд убежал.
Погоревал, конечно, как все лохи,
На день-другой, засунув в рюмку нос
И вдруг узнал: не так дела и плохи,
Не он один попал под паровоз!
8. Выставка
Случилось это чисто под сурдинку,
Не афишируя свой будущий респект,
Польстился раз Ерёма на картинку:
Филателистской выставки проспект.
Его поднял он с пола в час приезда,
На конференции сообщников своих,
Там выбрали и делегатов съезда,
Но с выставки был агитатор тих.
И эта перспектива без рекламы,
Со славой по горам и по долам
Заставила послать две телеграммы:
«Готов участвовать». «Как марки выслать вам?».
За приглашением заминки не случилось:
Пришло в конверте с маркой. Там – «Трезуб».
Тотчас в коллекции и эта примостилась,
За ним остался подготовки труд.
Ерёма кляссеры набил все под завязку,
На выставку, поскольку, приглашён,
Как у Фомы не ведая развязку,
Где стал не менее товарища смешон.
9. Цензуры
Международной выставка считалась,
Почёт и уважение, суля.
Машина с города за марками примчалась,
За хлопоты, не взяв с него рубля.
Ну, ждать пождать, итогов награждения.
Рассчитывал Ерёма на успех.
Но не дошли в жюри том и до прения:
Конфисковали марочки у всех!
На каждой серп и молот, ведь, стояли
И звёзды, и знамёна, и вожди.
На выставку, однако, приглашали
Туда, откуда выдачи не жди.
Всё поменяли в собственной истории.
Запрет наложили на всё, что ни по ним.
Ерёма не кончал Консерватории,
Но понял, что в миноре всё над ним.
Утилизировали, словом, экспонаты,
И жаловаться, даже, не велят.
Хотя обличием, как из «шестой палаты»,
Наполеоны, где в обнимку спят.
10. Новая страсть
Вот так остался он без увлечения,
Разве Фому утешил невзначай.
Любое всё-таки утешит огорчение,
Когда приятелю проблемы через край.
Забыть хотел про хобби он надолго,
Да и другой мечты растаял дым:
Свой «Запорожец» не сменял на «Волгу»,
Стал пешеходом, а не ездовым.
Однако в этом польза оказалась:
Шёл по тропинке, где блеснул гвоздок.
Да и набойка следом оторвалась
На сапоге, какому вышел срок.
И так подряд – то гвоздь, а то подковка.
То на асфальте, то в пыли лежат.
С находками расстаться всем неловко.
Стал поднимать и складывать в пиджак.
Опять коллекцию собрал он не на шутку:
Сапожных гвоздиков и прочих к ним прилад.
Не сомневаясь в пользе не на шутку:
Для будущего это – целый клад!
11. Эпилог
Пускай меняется валюта в лихорадке:
Глее курс упал, где номинал «потёк»,
Теперь с Ерёмой будет всё в порядке:
В коллекции есть крепкий молоток.
Чиновникам переобуться просто,
А люд простой, какого – большинство!
Не выбросят ботинки от износа,
К нему чинить притащат всё равно!