54.
О ВЕЧНОМ ОБНОВЛЕНИИ
Мой Учитель говорил: «Мы рассматриваем иллюзию всепонимания как смертельную угрозу гуманитарной мысли, которая всегда есть понимание «поверх барьеров» непонимания. Чтобы по-настоящему ощутить даже самый «близкий» предмет, необходимо на него натолкнуться и пережить сопротивление его непроницаемости; вполне проницаема только пустота. Смысл каждой культуры прозрачен и общезначим в той мере, в которой это есть смысл, то есть, нечто по своей сути прозрачное и общезначимое; но столь же верно, что он «загадочен», а именно постольку, поскольку он «загадан» нашему сознанию извне инстанциями, от нас независимыми». Человека всегда будет волновать проблема устройства жизни, полнокровного и гармоничного существования. Даосы учили людей ценить жизнь в её самых обычных, будничных проявлениях, учили замечать красоту простых вещей и радоваться ей, а это и есть то малое, что, по мысли китайских мудрецов, соотносится с великим. Человек, шагая по жизни, как бы постоянно поднимается к небу, к новому осмыслению или переосмыслению своих ценностей, и самая высокая мудрость делаете его Совершенномудрым, позволяя ему осуществить заложенные в нём возможности. Совершенномудрый мудрец самодостаточен, и ни отчего и ни от кого не зависит. С себе самом он подобен мудрому царю.
Даосский мудрец Чжуанцзы высказал в своей притче такую здравую мысль:
МУДРЫЙ ЦАРЬ
Ян Чжу однажды Лаоцзы спросил во время встречи:
- «Возможно ль с царём мудрым человека сопоставить,
Решителен кто, дальновиден, с умом ведёт речи,
С чутьём провидца способен благие цели ставить»?
- «Сравнить с царём? – спросил тот. - Такой схож с мелким слугою,
Он с трепетом в душе суетой тело утруждает,
Вид тигра для охотника приманкою бывает,
Собака за уменье зверя гнать - ценна собою.
На привязи за её ловкость обезьяну держат,
Разве такого можно сопоставить с царём мудрым»?
- «Но как, - спросил Ян Чжу, - царь мудрый подданных содержит,
Как он дела решает, чтоб путём идти нетрудным»?
- «Когда царь мудрый своим государством управляет,
В страну успехи без него сами собой приходят,
Преобразования все до каждого доходят,
Сам по себе живёт всяк, имени его не знает.
Сам царь же странствует умом во всём неизмеримом,
И в неизменном Недеянье дни свои проводит.
Его предвиденье, в эфире странствуя незримом,
Всегда страну с народом к благоденствию приводит».
Погружаясь в умозрительные сферы, даосы раздвигают горизонты реального и открывают новые запредельные сферы, откуда черпают свои знания. Вместе со знаниями, им открывается природная красота, способствующая их обновлению. Человек может быть некрасив собой, уродлив, но прекрасный мир, открывающийся в нём, делает его гармоничным и совершенным. И всему этому способствует «природная пища», о которой говорил Чжуанцзы:
ПРИРОДНАЯ ПИЩА
Урод-калека, кривоногий, раз помог советом
Царю вейскому, как от одной страсти воздержаться,
Послушав длинношеего, тот не жалел об этом,
Короткими шеи людей ему стали казаться.
Другой калека, зоб имевший, на кувшин похожий,
Помог царю Ци от привычек вредных отказаться,
Так покорил его, что тот нашёл его пригожим,
И шеи людей стали ему тонкими казаться.
Забыть телесное уродство свойство заставляет,
И если безобразному не придают значенья,
И забываемое вместе с тем не забывают,
То это называется истинное забвенье.
Поэтому, где странствовать - мудрец прекрасно знает,
Он видит в знаньях зло, клей – во всех клятвенных союзах,
И добродетель всю приобретеньем средств считает,
А все предметы ремесла – товаром и обузой.
Мудрец не строит планов, лишнее всё отвергает,
Зачем ему товары, когда мир - его жилище,
Природа вместо всего этого его питает,
В природе кормится всегда естественной он пищей.
Поскольку пищу он всю от природы получает,
То и живёт природой, всё людское избегает,
И тело его человеческих страстей не знает,
Хулу или хвалу людей во всём не принимает.
И в малом, в незначительном живя, с умом народным
В противоречья и несогласие он не вступает.
Но и в великом, совершенствуя себя в природном,
Величественное в одиночестве постигает.
Легендарные даосские мудрецы полагали, что любая современность имеет продолжение в мире потустороннем. Это как тончайшая оболочка, за которой начинается безграничный астральный мир. Мудрецы древности странствуют в открытом космосе и уносятся далеко, в то время как духи и оборотни, злые бесы и сверхъестественные существа находятся здесь, рядом с нами на расстоянии протянутой руки, поэтому даосы наблюдают и изучают не только наш реальный мир, но и мир потусторонний, что помогает им каждодневному обновлению души. В «Книге перемен» «И-цзин» и в «Великом учении» сказано об этом буквально: «Каждый день обновление, каждый день обновление и снова каждый день обновление», поэтому даосы всегда стремились воспринимать мир вечно новым. Потому-то время, как двигатель вечного обновления, всегда являлся предметом изучения даосов, о чём и говорит Чжуанцзы в своём высказывании о времени, как о существе бессмертия:
ВРЕМЯ – ЭТО БОГ
Один только мудрец и знает, что в мире творится.
«Вещь каждая есть «я», как и «не-я», так он считает,
«Путь – это время, время – Бог», так всеми говорится.
Познав себя, он, как «не я», мир только понимает.
Он мыслит, что «не-я» из «я» лишь может появиться,
«Я» замкнут следствием с «не я», являюсь одним кругом,
Об отношеньях «я» с «не-я» в ученье говорится:
«Я» выявляются с «не-я» в сравнении друг с другом.
Ведь также жизнь всегда вместе со смертью возникает,
Когда возможность в мире есть, то есть и невозможность,
Так правда - неправду, неправда правду порождает,
Мудрец простое видит в сложном, а в простом всём - сложность.
Мудрец не следует за вещью, из «я» исходящей,
С природой в сообразовании свой путь находит,
Свидетелем не внешнем, а за внутренним следящий,
Он между правдой и неправдой к Истине приходит.
«Я» для него, как и «не-я», в единстве существует.
В них, правды и неправды их различье понимая,
Он пару противоположностей в них сообразует,
Их осью <сущностью> пути при этом называя.
Он сущность как центр понятья всего определяет,
Где в бесконечности сей центр становится явленьем.
Неправда с правдою в нём безграничность обретают,
И только время их становятся определеньем.
В сравненье свойств со свойством само свойство отрицают,
Коня, сравнив с конём, коня уже не замечают,
Путь, создавая вещи, в действии их суть являет,
Поэтому суть свойств ум острый чётко выявляет.
Лишь Путь только в единстве в мире всё объединяет,
Любая вещь имеет разные свойств проявленья,
Все вещи ведь в себе свои возможности скрывают,
Созданье разрушает, создаёт лишь разделенье.
Мудрец, вникая в суть вещей во внутреннем таинстве,
Во всём, что видит, своего «я» пользу отвергая,
Найти может, объединяя вещи все в единстве,
Сокрытую суть истинных вещей, их постигая.
Как можно в неподвижном видеть времени теченье,
Когда движенья взгляд в вещах свойств внутренних не видит?
Как людям знать возможно будущего проявленье?
Мудрец лишь, вникнув в своё «я», грядущее предвидит.
Поэтому со временем он связь всегда находит,
К нему и Небо свою благосклонность проявляет.
Народ, его лишь слушая, к гармонии приходит,
И на земле в согласье с Небом счастье обретает.
Даосы считали своё сердце вместилищем времени и мысли. В их сердце лежал путь к вечности, к постоянному обновлению, поэтому они не стареют, а трансформируясь, отправляются в великие странствия и бывают всегда счастливы. Даосы всегда владеют собой и усмиряют своё сердце. Об этом говорил Чжуанцзы:
УСМИРЕНЬЕ СЕРДЦА
Цзэнцзы жил в царстве Вэй, всегда носил халат посконный
Без платья верхнего, руки мозолями покрылись,
В таком обличье нищем в возраст он вошёл преклонный,
Талантлив был и счастлив, люди все ему дивились.
По три дня пищу не варил, питался, чем придётся,
По десять лет не шил и не менял себе одежду,
Поправит головной убор – кисточка оторвётся,
Увидеть без заплат его – теряли все надежду.
Но он не нарушал стиль жизни для себя удобный,
Трудился, пахал поле, себе гимны подпевая,
Его голос камня и стали звуку был подобный,
Своим благозвучаньем землю с небом заполняя.
Сын Неба не смог сделать при дворе его слугою,
Правители не смели его дружбой заручиться,
Он независимо мог управлять своей судьбою,
Привыкнув в своей жизни во всём малым обходиться.
Воспитывая волю, тело придавал забвенью,
Воспитывая тело же, о выгоде не пёкся,
Средь благ всех жизни постижением Пути увлёкся,
Подвергнув в достиженье истин сердце усмиренью.
Такое самоограничение позволяло человеку делать великие приобретения, не доступные простому человеку. В знаменитом высказывании Лаоцзы говорилось: «Даос не выходя со двора, познаёт мир». У даосов прелесть новизны состояла в обновлении одного и того же, в постоянной свежести восприятия. Даже император Цзяньвэнь при посещении парка «Цветущая роща» как-то обратился к своим придворным с такими словами: «Радующие сердце места не обязательно находятся далеко. В тенистой рощи или на берегу ручья вас могут естественно посетить те же раздумья, что и на берегах рек Хао и Пу, где предавался размышлениям Чжуанцзы. Там не отягощённые сознанием собственного «я» птицы и звери, водоплавающие рыбы не страшатся людей». В тех метах когда-то Чжуанцзы высказал такие мысли:
ПРИОБРЕТЕНЬЕ
Конфуций ученику Янь Юаню сказал однажды:
- «Семья у тебя бедная и малое владенье,
О близких своих должен ведь заботиться муж каждый,
И почему тебе бы не наняться в услуженье»?
- «Служить я не хочу, - сказал Янь Юань, главой качая, -
Чтобы одеть всех мне хватает от пеньки дохода,
Есть поле небольшое, даёт пять му урожая,
Хватает пищи прокормить семью в теченье года.
Игрой на цине весело себя я забавляю,
От вас ученья мне достаточно для наслажденья,
Поэтому ходить на службу вовсе не желаю,
Зачем же время своей жизни тратить на служенье.
Конфуций, в лице изменившись, горько восклицает:
- «Прекрасны твои мысли, ты довольствуешься малым,
Спокоен, и выгода тебя не отягощает.
Ты видишь своей целью возвращение к началам.
Кто внутреннее совершенствовать в себе стремится,
Всегда находит время для погруженья в ученье,
И тот лишь муж, остаться кто без службы не стыдится,
Способен обрести истинное приобретенье».
(продолжение следует)
Власов Владимир Фёдорович