Подарок для моей возлюбленной Бонни Роттен
Странные новости странной страны, сгнившей напрочь, но продолжающей пузыриться какой - то чепухой, вякающей несусветную хрень из прописных истин, тупых иллюзий, собственного видения застенчивого мародерства Сечина, имеющего целью патриотскую наживу и перевыборы выборов на выбранном фюрером пути в ад, беременность футболиста, надевшего шикарное платье на премьеру в очень Большом, где голая Нина Ургант скачет под потолком на канате с Винокуром, а снизу стоит и стоя срет балерина Алиса Хазанова, реализуя сложнейший режиссерский замысел Кедрила, но не Достоевского, а Серебренникова, с удивлением необычайным обнаружившим какие - то перья в супе главбуха, расстрел опойных дачников, количеством переплюнувший парочку терактов, но это в Твери, товарищи, а там, известно, где хошь сери, наводнение, подтопление, падение, бурный рост, Голикова голая и мальчики голые в глазах Володина, сальная рожа протопопицы, вдумчивое похрапывание Наташеньки Поклонской, бросившей мужа на произвол нищебродства Собчак, ждущей, можно сказать, ожидающей меня, героя - любовника, охмурившего хмурого Тиллерсона, снявшего мундир и надевшего - таки розовое платье, что будет подогнано страждущей девочке из Каинска Забайкальского пятнадцать генваря сего позапрошлого году, а проще сказать : тотальный п...дец сраной рашки, где новости мастырятся из происходящего, а происходит полное говно, вот и новости такие же. Сука, Рагозин бы, что ли, кино снял какое ! Или три тома стихов выдал бы небывалым урожаем в Барнаул.
- Сева, - трогательно попросила Растроповича Нина Вишневская, - ты контрабас - ту куды задевал ?
Сева Растропович, ростральный шумурдяк двадцать первого века, оглушительно хекнул, размахнувшись клюшкой в воротах Чойболсана, принял на грудь поясницу партнера и, довольно отдуваясь раздулся, херача на саксе синкопы на самом берегу лошадя Крыма.
- Музыкалистый инструмент неактуален, баба Нин, - прохрипел луженой глоткой потомственной полярник Растропович, швартуясь к причалу, - нынче в тренде песни.
- Ай, люли, караул, батюшки мои, разбой, - послушно заголосила тоненьким голоском Нина, размахивая сизым платочком, - ели - пили все нормально, обосрали все, что можно ...
- Глохни, - доброжелательно посоветовал слетевший на причал из шахты ангел Абаддон. Он сел на кнехт и осмотрел окрестности, со скрипом поворачивая голову сидевшей на его плече Смерти, сплюнул, передернув плечами от отвращения, и сказал, ни к кому не обращаясь. - Тут и делать нам нечего, подруга, они и так мертвые семнадцать лет, твари.
Он взлетел, обрушиваясь обратно в шахту и через час сидел у копыт Бегемота, наигрывавшего на кастрюльных крышках марш Тухачевского. Люцифер болтался под потолком, пытаясь копировать Фредди Меркури, но усы почему - то росли в другую сторону, и Сатана яростно матерился, поминая всуе имя Саваофа, спавшего на полатях с видом крайне независимого бога в объятиях развращенно оскалившейся Кали.
- Можешь ничего не говорить, - сказал Бегемот меланхолично. - Какая страна - такие новости. Ты мне вот что скажи : знаешь, кто встретится в финале ?
- Каролин и Элина, - вздохнул с полатей Саваоф, загребущей рукой шаря у Кали между ног. - Нью - Йорк выйдет из Союза, Савченко женится, а Гранин помрет.
- П...дец, - подтвердил Бегемот, наяривая " Половецкие пляски ". Абаддон вздохнул и усадил Смерть на трон Люцифера, вручил бублик и крендель, налил чаю и включил итальянское телевидение. Через три часа свершилось. На земле Николай Сванидзе сказал, министр Лавров заявил, губернатор отметил, прокурор промолчал, а я все смотрел и смотрел порно, забив здоровенный болтяру на всю эту невнятную страну из говна, застывшую ледяной скульптурой канализационных стоков накануне Нового, двухтысячного года от Рождества Христова.