Латгальская ведьма

Алекс Новиков 2
Латгальская ведьма

(Латышская  народная сказка.
Пересказал А. Новиков.


Давно это было. В те стародавние времена жили однажды ("Reiz dzivoja …" («Жили однажды …» – примерно аналог русского жили-были) муж с женой, и была у них дочка-красавица. Жили не тужили. Да вот заболела жена и умерла. 
Погоревал-погоревал крестьянин да и женился на другой. Невзлюбила новая жена падчерицу, била ее розгами, ругала, только и думала, как бы совсем извести, погубить. Вот раз уехал отец в город подати платить, а мачеха отстегала девушку розами, а потом и говорит девице:
— Поди на дальний хутор к Гундеге, моей сестре, твоей тетке, попроси у нее иголку да нитку — хочу тебе рубашку сшить.

А вся волость знала что Гундега, тетка эта была "Рагана" (прозвище ведьм в старой Латвии), латгальская ведьма. Не посмела после порки девица отказаться, суровой мачехи побоялась пошла, да по дороге зашла к своей родной тетке.
— Здравствуй, тетушка!
— Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
— Послала меня мачеха на дальний хутор к своей сестре Гундеге попросить иголку и нитку — хочет мне рубашку сшить. А вся округа знает, что сестра у нее Рагана - злая ведьма.
— Хорошо, племянница, что ты прежде ко мне зашла, — говорит тетка. — Вот тебе ленточка, масло, хлебец да мяса три куска. Будет там тебя березка ветками стегать — ты ее ленточкой перевяжи! Будут ворота скрипеть да хлопать, тебя удерживать — ты подлей им под пяточки маслица; будут тебя собаки кусать, да на куски рвать — ты им хлебца брось; будет тебе змей многоголовый глаза драть — ты ему мясца дай, да подели честно по куску на голову, а не то беда случится.

Поблагодарила девица свою тетку и пошла.
Шла она, шла и пришла на хутор. Стоит  на хуторе изба, а в избушке сидит Гундега, а у печи прикована девушка красавица, а на печи змей многоловый, видом страшный.
— Здравствуй, тетушка! — говорит девица.
— Здравствуй, племянница! — отвечает Гундега, а сама ухватом горшки в печи  переставляет, да кипяток в бадью с прутьями подливает.
В доме душно. Печь дымит и не топится. Змей на печи  чихает и кашляет, а девушка у печи плачет. 

— Что тебе надобно? — Спрашивает Рагана,
— Меня мачеха послала попросить у тебя иголочку и ниточку — мне рубашку сшить.
— Хорошо,   дам тебе иголочку да ниточку, а ты   покуда поработай! Я сейчас спать лягу, а ты ступай, истопи как следует печь, наноси воды и вымой работницу, что у печи привязана, а потом садись и тки холст. Да смотри, не смей ее отвязывать и  хорошенько вымой: проснусь — съем ее! А холстину не соткешь и тебя высеку и съем!
Девица услыхала эти слова — стоит ни жива, ни мертва. Как ушла спать Гундега, работница стала просить:

— Родимая моя! Ты не столько дрова в печи поджигай, сколько водой заливай, а воду решетом носи! 
– Только она вас и немытых съест! – Говорит змей многоголовый, да цепочкой звенит, что ведьма его к печи приковала. – С тебя, работница начнет, а тобою, красавица, закусит!
А девица дала змею   мясца, честно со всеми головами его поделила и спрашивает:
— Змей-братик, научи, как нам убежать отсюда.
Змей девушкам говорит:
— Откройте ведьмин сундук и возьмите от туда ключ медный, полотенце да гребешок, и бегите поскорее! Будет за вами гнаться Гундега, бросьте  гребешок — вырастет густой дремучий лес. Пока она будет сквозь лес продираться, вы далеко убежите. А опять услышишь погоню — бросьте полотенце: разольется широкая, глубокая да быстра река. Может и спасетесь, если поспешать будете!
— Спасибо тебе, змей! — говорит девица и отвязывает работницу от печи. – А с ключом то что делать?

– Ключом мой замок отворите! А потом его в реку и бросьте! "Рагана" в воде не тонет, а ключ ее в омут утащит!
Поблагодарили они змея, отстегнули его от цепи,  взяли полотенце, ключ, да гребешок и побежали, что есть духу.
Бросились на них собаки, хотели обеих порвать, да покусать, — они им хлеба дали. Собаки   и пропустили. Ворота заскрипели, хотели  захлопнуться — а девица подлила им под пяточки маслица. Они их и пропустили. Березка зашумела, хотела обеих прутьями отстегать, — девицы ее ленточкой перевязали. Березка   их и пропустила. Выбежали девицы и побежали что было мочи. Бегут девицы, и не оглядываются.

А змей тем временем кинул ведьмину метлу летучую в печь, развел огонь, розги туда же из бадьи покидал, сел у окна и принялся ткать. Не столько ткет, сколько путает!
Выспалась Гундега   и видит — девиц нету, а змей  сидит, ткет.
Взяла ведьма ухват, принялась   бить да ругать змея:
— Ах ты, старый плут! Ах ты, злодей! Зачем выпустил девиц?  Почему огнем не  испепелил?..

А змей в ответ:
— Я тебе столько лет служу, ты мне косточки обглоданной не бросила, на цепи держала, как корову сеном кормила, да ухватом била, а она мне мяса дала и с цепи сняла!  Улечу я домой! А тебе больше не летать! В печке твоя метла!  – Сказал и улетел, даже двери в избу не закрыл.
Схватилась Гундега метлы, а ее нету! Сжег змей метлу летучую! И розги все сгорели, не из чего новую метлу связать! Надо девиц бегом догонять! Выбежала латгальская ведьма из избушки, ухватом змею вслед погрозила накинулась на собак:

— Собаки мои верные, почему девиц не рвали, почему не кусали?..
Собаки ей говорят:
— Мы тебе столько лет служим, ты нам горелой корочки не бросила, нам как кошкам приходится мышей ловить, чтоб с голоду не умереть, а они нам хлебца дали!
Подбежала латгальская ведьма к воротам тесовым:
— Почему не скрипели, почему не хлопали? Зачем девиц со двора выпустили?..

Ворота скрипят и честно говорят:
— Мы тебе столько лет служим, ты нам и водицы под пяточки не подлила, а они нам маслица не пожалели!
Подскочила Гундега к березке:
— Почему девиц пропустила, почему прутьями не выстегала?
Березка ей отвечает:
— Я тебе столько лет служу, прутья ты с меня срезаешь, веники для метлы летучей, да для  бани горячей, и розги секучие запасаешь, ты меня ниточкой не перевязала, а они мне ленточку подарили!
Покричала Гундега, пошумела, обещалась березу на дрова поломать,  и помчалась в погоню ...

А девицы бежали-бежали, остановились  и слышат: земля дрожит, трясется — латгальская ведьма гонится, и уж совсем близко...
Достала девица гребень и бросила через правое плечо. Вырос тут лес, дремучий да кусты колючие. Примчалась Гундега, стала грызть да ломать лес. Она грызет да ломает, а девицы дальше бегут. Много ли, мало ли времени прошло, приложила работница ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется — "Рагана" гонится, уж совсем близко.
Взяла девица полотенце и бросила через правое плечо. В тот же миг разлилась река Даугава — широкая-преширокая, глубокая-преглубокая! А работница ключ на дно бросила: закрутилась вода и стал там омут глубокий.
Подскочила латгальская ведьма к реке, от злости зубами заскрипела — ни мостика ни лодочки, чтобы реку перебраться. Бросилась вплавь, да в омуте глубоком и утонула.
А девицы тем временем  бегут да бегут.

Вечером вернулся домой отец и спрашивает у жены:
— А где же моя дочка?
Баба говорит:
— Она к тетушке на хутор пошла — иголочку да ниточку попросить, да вот задержалась что-то.
Забеспокоился отец, хотел было идти дочку искать, а дочка вместе с ведьминой работницей домой прибежали, обе запыхались, отдышаться не могут.
— Где ты была, дочка? — спрашивает отец. – И кто эта девушка с тобою?

— Ах, батюшка! — отвечает девица. — Меня мачеха без вины розгами отстегала, а потом  послала к своей сестре, а сестра ее — Гундега, костяная нога. Она меня и свою работницу съесть хотела, чтобы жалованья ей не платить. Насилу мы от нее убежали!
Как узнал все это отец, рассердился  на злую жену  и выгнал ее грязным помелом вон из дому, а работницу, что от ведьмы сбежала, в жены  взял. И стали они жить втроем, дружно да хорошо. Они счастливо живут по сегодняшний день, если только не умерли.
Только в омуте, где ведьма утонула до сих пор купаться боятся: говорят, вышла ведьма замуж за водяного и теперь тянет на дно всех купальщиков себе и мужу на обед.

Здесь и сказке конец.