Олигарх:
Как на галерах раб, несу я вахту,
Дворец еще бы и большую яхту
Чтоб знали: шейхов всех богаче
И пусть другие от досады плачут.
Пока доступны недра и рабсила,
То жизнь моя богата и красива.
В России пашут на меня холопы,
А родина, семья давно в Европе.
Там бизнесом заняться не рискую,
Ведь за деяния сразу арестуют.
За бизнес, а по совести, грабеж,
Уже сидел бы в камере, как вошь.
Европа, «загнивая», так убога,
Что там законы почитают строго.
И лишь в России явный криминал
Приумножает черный капитал…
Печаль, тоска гнетут и гложат.
От смерти откупиться невозможно.
Забрать с собой сокровища, богатства,
Чтоб неземное покорилось царство.
Но понимают голова с утробой,
Что нет карманов и счетов у гроба.
Шекспир был прав, никто не спорит.
Ведь жизнь — театр, а мы — актеры.
Рабочий:
Работаю и днем и, даже, ночью,
Но деньги достаются трудно очень.
На крупных стройках, где свои бригады.
«Варяги» никому уже не надо.
Когда стоит соперник у ворот.
Хозяин предприятия сущий жмот.
Гроши, чтоб не загнулся, платит,
Но часто гонит в шею без зарплаты.
А пить и кушать очень хотца.
Идти к буржую на поклон придется.
Где профсоюз, где справедливый класс,
Кто защитит от произвола нас?!
Когда дают не пряники, а кнут,
Созреют гроздья в беспощадный бунт.
Мы долго запрягаем, быстро гоним,
Уже гарцуют под парами кони…
Чиновник:
А цель одна — остаться у корыта,
Чтоб быть здоровым, до отвала сытым.
Лишь мне дано людьми руководить,
Взирать на них, руками разводить.
Зарплата на карманные расходы.
«Откаты», взятки — вот мои доходы!
Проситель каждый окрылен надеждой,
Ведь знает, не подмажешь, не поедешь.
Они, прохвосты, только виноваты,
Что совратили честных бюрократов.
Лишь недоумок может устоять,
А принцип мой: коли дают, то брать!
Чтоб не обидеть чванством человека.
Так было, есть и будет век от века.
Служить народу — непростая участь,
Орудовать лопатой легче, лучше.
Инженер:
Моя работа нынче не в почете,
Заводы оказались в банкротах.
Банкиры, аферисты разорили
Кредиты непосильные свалили.
Низка зарплата, нет заказов.
Министров уйма, а дитя без глаза.
В сундук диплом запрятал.
Работаю на кладбище лопатой.
Усопших много, этот ритуал
Под санкции и кризис не попал.
Банкир:
Из денег наловчился делать деньги,
Не стану нищебродом вечно бедным.
Казалось мелочь — жалкая банкнота,
А на нее всю жизнь идет охота.
Молве не верьте, я — не паразит,
Несите денежки на депозит.
То выдам под залог кредит.
Но под залог земли или квартиры,
Чтоб договор был постоянно в силе.
А коль банкротство мне грозит.
Убавлю я процент на депозит
И подниму, бесспорно, на кредит.
Своя рубашка ближе к телу,
Прошу смелее вклады делать.
При форс-мажоре, коль случится,
Меня с валютой примет заграница.
Смиритесь: в казино есть риски,
Банкир — партнер ваш очень близкий.
Чужие деньги любит, как свои,
И нет пределов у такой любви.
При форс-мажоре, коль случится,
Меня с валютой примет заграница.
Смиритесь: в казино есть риски,
Банкир — партнер ваш близкий.
Чужие деньги любит, как свои,
И нет пределов у такой любви.
Светская львица:
Чтобы краса не обернулась прахом,
Пошли судьба любого олигарха.
Пусть старый, жирный и храпит,
Как говорят, с лица воды не пить.
Пусть будет на подарки щедрым,
Страшнее одиночество и бедность.
Какие к черту нежности и чувства,
Я улыбаюсь потому, что грустно.
Спросите лучше канарейку,
Приятно ль петь ей в клетке
Или же в роще на зеленой ветке?
Даю понять, что я — не птица,
Гламурная, и опытная львица.
Своей красе я цену твердо знаю,
Поклонников валютных принимаю,
Альфонсов-сердцеедов в пах пинаю.
Когда уйдет кормилец на покой,
Богатой стану, радостной вдовой.
Крестьянин:
Как при царе, пашу я в поле чистом.
Не за сохой, а справным трактористом.
Созрела рожь под южным небом,
Отчизна будет с вкусным хлебом.
Но землю отжимают, будто крысы,
Латифундисты, проще — аферисты.
И помощи не ждите от державы.
Ведь латифунда министерством правит.
И постоянно лицедей лукавит.
На экспорт гонит ценную пшеницу.
Для россиян фураж вполне сгодится.
Пенсионерка:
Всю жизнь пахала, но мала пенсюшка,
Из топора бы приготовить юшку.
Из вил с метлой получится окрошка,
Чтоб похлебать бурды немножко.
Лекарства нет, с харчами плохо,
Спасают лишь овсянка и картоха
И пучит от фасоли и гороха.
Лишь хлеб фуражный, кружку молока,
Смогу едва ли удержать в руках,
Твердят: пенсионеры за границей
Туристами гуляют по столицам,
А у меня всего один маршрут.
Когда вперед ногами понесут.
Круиз сей, максимально прост:
От хаты на заброшенный погост.
Последняя забота из забот,
Скопить бы гроши на венки и гроб.
Но силы и здоровье на исходе,
Заботы нет о трудовом народе.
Поп:
Признаюсь откровенно, без греха,
Для тех, кто в рясах, дивная лафа.
Нет притеснений, храмы отдают.
Все в позолоте, солнечный уют.
Сошла на нас такая благодать,
Что стыдно голодранцем помирать.
Да и народ потоком в церкви прет,
Хотя, как мухи, перед стужей, мрет,
Но это нам сулит большой доход.
И есть тому логический ответ:
У Бога мертвых не было и нет.
Иконки, свечи, алкоголь, табак,
Святоша— коммерсант, а не простак.
Хотя давно «свечной заводик»
Средь братии монашеской не в моде.
Кто Богу помолился ловко,
Того он одарил бензоколонкой.
Возможно, даже, НПЗ и АЗС,
Тогда не страшен лютый бес.
Но наш Кирилл — владыка скромный,
Аскет, питается скоромно.
Нет у него ни яхты, ни дворца,
Берем пример с чудесного отца.
Как офис фирмы, действует приход,
То литургия или крестный ход.
Крещение, венчание, панихиды
И прибыли конца уже не видно.
На свадьбы приглашают и поминки,
Не оскудеет от мирян корзинка
С напитками и прочими харчами.
Бог помогает, постоянно с нами.