Ольга Ивановна Морозова трудится в образовательном учреждении, а там хочешь, не хочешь раз в год проходить медосмотр надо.
И все бы ничего, но не любит она ходить на прием к гинекологу. Как-то неудобно стало ей забираться на гинекологическое кресло и чувствовать, как руки врача суют ей холодную железку…
Но скрепя сердце взяла Ольга Ивановна талон, подождала почти целых три недели и в женскую консультацию отправилась. А там женщин полно, и многие беременные с большими животиками сидят, приема врача дожидаются. И среди них молодая девушка - ее студентка и соседка Лариса Смирнова, и глаза у девчонки испуганные и грустные. Спросила Ольга Ивановна:
- Кто последний в пятый кабинет?
- Я, - отвечает Лариса, - за мной будете, - а сама тяжело вздыхает и отворачивается к окну.
Присела рядом Ольга Ивановна и пока своей очереди дожидалась к врачу, потихоньку на соседку поглядывала. Молоденькая она, тоненькая, худенькая, с легкой светлой челкой, учится в колледже, а уже серьезно дружит с парнем. Как-то в парке на скамейке ее увидела с пивом на коленях у парня, потом на остановке возле торгового центра целовалась с ним. Торопятся девчонки, торопятся, а потом ошибаются и слезы льют.
Мать Ларисы совсем за дочерью не следит, сама с четвертым мужем живет – не до дочери. Свою личную жизнь никак устроить не может. Вот девчонка и отбилась от рук.
Сидят женщины в очереди, потихоньку разговаривают, а Ольга Ивановна думает о своем.
В ее возрасте женщины часто болеют. Вдруг что-нибудь не так в ее организме?
А тут медсестра из кабинета вышла и строго так спрашивает:
- У кого очередь на двенадцать тридцать? Заходите.
Лариса торопливо встала, юбку одернула, сняла туфли и пошла к врачу. А после неё и Ольга Ивановна зашла на прием.
Врач молодая, но внимательная оказалась, посмотрела пациентку, а потом спросила :
- Узи давно проходили?
- Вообще ни разу.
- Тогда я Вам направление дам. Пройдите обязательно, а потом опять ко мне на прием придете – вот вам талон.
Через некоторое время пришла Ольга Ивановна на узи, а там возле кабинета полно женщин, в основном молодых, и среди них опять Лариса Смирнова в короткой юбочке, туфельках и с ярко накрашенными губами, а сама сжалась вся в комочек и дрожит. Опытный педагог Ольга Ивановна это сразу увидела, села рядом, но ничего не сказала, а только поздоровалась, улыбнулась и очередь заняла.
Ждать пришлось долго, но делать нечего - надо пройти обследование, а за окном синее небо, солнышко светит, и сирень цветет. А здесь сколько сидеть придется! Часа два прошло – очередь движется еле-еле, и каждую женщину подолгу смотрят. Особенно долго смотрели Ларису. Наконец, появилась она из кабинета с красным каменным лицом и ни на кого не глядя, вышла на улицу.
А там и очередь Ольги Ивановны подошла. Она с робостью вошла в полутемную комнату. Разделась, легла на кушетку, и обследование началось.
А на другой день пришлось кровь на онкомаркеры сдавать. И опять оказалась длинная очередь из женщин всех возрастов, и в этой очереди несколько молодых мужчин.
- А мужчины что здесь делают? – спросила Ольга Ивановна у молоденькой беременной с большим животом.
- Тоже кровь сдают, - ответила она и улыбнулась.
И тут вдруг снова увидела Ольга Ивановна Ларису. Она тоже очередь на анализы заняла.
Неужели беременная? – подумала Морозова, но ничего не спросила у девушки.
А Лариска пришла домой с заплаканным лицом, но мать ничего не заметила - она в обнимку с сожителем сидела на диване и смотрела кино. И никакого ей не было дела до дочери. А у Лариски на душе кошки скребли, и слова доктора всё еще звенели набатом:
- Ты беременная, уже четырнадцать недель. Надо встать на учет по беременности, сдать все анализы. Беременность первая?
- Ага, - только и сумела сказать Лариска и облизнула высохшие вдруг губы…
- Замужем?
- Нет.
- Вот направления на анализы и узи, на первый скрининг.
Потом Лариса шла по улице и глотала слезы, и не знала, что теперь делать? Что? Может Толику сказать? Ведь он говорил, что любит...
Вечером накрасилась, оделась, вышла на улицу и позвонила ему:
- Толик, привет. Ты что сейчас делаешь? Телевизор смотришь или в инете? Давай встретимся в парке у фонтана?
- А чо случилось-то? К чему такая спешка?
- Поговорить с тобой надо срочно. Я на остановку пошла уже. Пока.
Лариска вышла за калитку и быстрой легкой походкой побежала на остановку. Дул холодный ветер, и девчонку продувало в легкой курточке, а автобуса, как назло долго не было.
Толик встретил ее в парке, спросил:
- Ты чо так долго? Я уже замаялся ждать.
- Да автобуса не было.
- Ну, иди ко мне, погрею, - парень прижал ее к себе и потянулся губами, долго целуя взасос.
И от его поцелуя Лариска успокоилась, прижалась к нему всем телом, обняла за шею и затихла, счастливая…
Они присели на лавочку и так и сидели в обнимку, не обращая внимания на редких прохожих.
- А зачем вызывала-то? – вспомнил Толик после долгих поцелуев.
- Ты знаешь, мне кое-что сказать тебе надо, - Лариска замялась, не решаясь сказать главное, а потом выпалила:
- Залетела я, понимаешь? Беременная и аборт уже поздно делать…
- А я тут при чем? Я не первый у тебя был, – забубнил Толик и резко отодвинулся от Лариски.
-Как ты сказал? Ни при чем? – Лариса встала, размахнулась и изо всей силы хлестнула парня по лицу. Он соскочил моментально с лавочки, бросился было к Лариске, но она отбежала в сторону в кусты.
- Да пошла ты, дура набитая, - плюнул Толик ей вслед, засунул руки в карманы и пошагал домой.
Больше они не встречались. Толик тоже учился в колледже, но был старше Лариски на два года. Осенью ему предстояло идти в армию и насчет женитьбы он не заморачивался. После объяснения в парке парень стал избегать девушку, да и родители не позволили бы ему жениться в восемнадцать лет.
А у Ларисы начался токсикоз. По утрам она ничего не могла есть, ее подташнивало от одного только вида и запаха пищи и постоянно тянуло на солёненькое. На занятия она уходила без завтрака, а в обед бежала домой голодная, как собачонка, и ела всё подряд.
По вечерам она закрывалась в своей комнатке и часто плакала в подушку. А животик тем временем рос, и уже стали не сходиться ее любимая юбка и джинсы. Мать работала кондуктором и все время была занята на работе, но как-то вечером, когда дочь мылась в ванне и не успела закрыться, она зашла туда и увидела заметно подросший животик дочери, хотя Лариса прикрывала его ладошками. Опытная женщина сразу поняла, в чем дело.
- Ты беременная? Признавайся! – закричала Жанна в гневе на дочь. А Лариса, не говоря ни слова, вылезла из ванны, обернулась полотенцем и закрылась в своей комнате на ключ.-
- Открой двери, открой! - кричала мать и стучала кулаком по двери. Тут на шум вышел молодой муж матери, мужчина тридцати пяти лет с крупным волосатым торсом.
- Чево тут у вас происходит? Разорались, на ночь глядя. Спать не даете. Мне завтра на калым идти.
- Да ты представляешь, милый, што она вытворяет? Связалась с мальчиком, спит с ним, понимаешь?
- Да ты сама во сколько лет меня родила? – отвечала из-за двери Лариса. - В пятнадцать, когда в восьмом классе училась.
- А я не позволю тебе жизнь ломать! Или уходи из дома и живи, где хочешь!
- Ну и уйду. Я давно тебе не нужна стала. Сколько раз ты постылой меня называла? А еще мать…
- Слушай, дорогая, пойдем спать. Надоело мне ваши истерики слушать, - сказал отчим, почесывая голую волосатую грудь, и увел Жанну в спальню.
Лариска уснула в слезах, а утром опять начались скандал и оскорбления.
- Иди, делай аборт, паршивка. А нет - так уходи. И не реви – слезы тебе не помогут. Проучить тебя надо хорошенько! Мало я тебя в детстве била – так сечас добавлю! – кричала Жанна, схватила дочь за волосы и ударила по голове. Лариска вырвалась от матери и кинулась к двери.
Она побежала к подруге Марине, которая жила в соседнем подъезде и была уже замужем.
Муж Марины работал по вахте, на заработки ездил в Нефтеюганск на целый месяц, обратно приезжал с деньгами, и Маринка не бедствовала. Квартира ей досталась от деда – ветерана войны прямо с мебелью и со всем необходимым.
- Чо случилось? Ты чо такая взъерошенная и глаза красные? С матерью поругалась или с отчимом?
- С обоими. Мать выгоняет меня из дома, - заплакала Лариска на плече у подруги.
- А ну-ка, поподробней расскажи. За что она тебя? За Толика?
- Ага. Беременная я от него…
- Да ты што? С ума сошла?
- Как-то так, - опустила голову Лариска. – И ты меня осуждаешь? Ладно, пошла я.
- Куда пошла? Оставайся у меня. Поживи, пока Сергей в командировке. Что-нибудь придумаем вместе. Есть хочешь? Пойдем на кухню чаю попьем. Я пирожки вчера пекла, сейчас разогрею.
- Да не хочу я.
- Пойдем, пойдем, - уговаривала подругу Марина.
И Лариса выпила стакан чая и съела вкусный пирожок, потом они смотрели сериал по телевизору. На занятия Лариска не пошла. Она решила посоветоваться с подругой, что ей делать дальше.
- А что делать? Аборт, - безопеляционно заявила Маринка.
- Врач сказала - надо на учет срочно вставать. Аборт уже поздно…
- А срок какой у тебя? – поинтересовалась подруга.
- Три с половиной месяца, - ответила Лариска.
- Ты чо, с головой не дружишь? Чего тянула столько? А почему презервативами не пользовались?
- Да у нас и было-то всего несколько раз с ним, - засмущалась и покраснела Лариска.
- Да видела я, как ты у него на коленях сидела. Ну, а Толька знает про беременность?
- Да, говорила я ему - и слышать не хочет. Поругались мы с ним и не встречаемся.
- Плохи твои дела. Знаешь, у меня соседка медсестрой в гинекологии работает. Когда у меня задержка была, она мне таблетки приносила с работы. Несколько штук выпила и месячные пришли. Я сегодня попрошу у неё для тебя. А пока оставайся, поживи. Со мной не пропадешь, - засмеялась Маринка и ободряюще хлопнула подругу по плечу
.
Вечером она постелила подруге на диване, а ночью Лариска долго не могла уснуть, ворочалась без конца на жесткой постели. Под утро Лариске приснился странный сон. Ей снилась маленькая девочка, точь -в- точь , какой она была в пять лет на фотокарточке в альбоме. Они катались на расписной карусели и крепко держались за руки, потом гуляли по городу и ели вкусный пломбир. На девочке было розовое кружевное платьице и белый бант в светлых волосах. А синие глаза ее сияли…
Утром Лариса проснулась с тяжелой головой, посмотрела в окно и увидела черную тучу, которая надвигалась с запада и уже закрыла полнеба.
- Дождь будет, а мне на занятия, пойду я. Спасибо, Марина, - сказала Лариса подруге и стала одеваться. Но по дороге зашла в женскую консультацию забрать анализы, и там снова Ольга Ивановна и смотрит так подозрительно. А на стене красочный плакат с изображением матери с голеньким младенчиком и слова разноцветными буквами словно радуга: Подари ему жизнь!
И внезапно вспомнила Лариска, как просила в детстве у матери братика или сестричку, а мать ходила на аборты от своих мужей…
Вот и она сейчас собралась убить в себе ребеночка. А там может девочка, какую видела во сне…
Бабушка говорила, что бывают вещие сны. Редко, но бывают. Может, этот сон вещий? И ее внезапно осенило – к бабушке надо съездить срочно и посоветоваться. В детстве она часто у неё гостила. Бабушка жила в Алферово - рядом с городом, там у неё небольшой дом и сад, в котором росли яблони и груши, сливы и вишни, и Лариска просто объедалась летом фруктами.
Бабушка любила ее, и многое позволяла внучке. Она покупала ей конфеты, лимонад и мороженое, шила платья, хотя Лариска не любила их носить. В десять лет бабушка подарила ей золотые сережки, которые вскоре украл очередной муж матери…
Баба Аня всегда относилась к Лариске по- человечески, не то, что мать с отчимом. Вот и сейчас Лариска вспомнила про бабушку, и на душе стало тепло и спокойно. Она решила к ней поехать прямо из больницы. Девушка зашла в процедурный кабинет, где у неё брали кровь, и спросила про анализы, но анализы ей не отдали.
К врачу надо было брать талон, но Лариска не стала стоять в очереди в регистратуре, а вышла из больницы и отправилась домой – взять кое-какие вещи. И тут вдруг чуть не столкнулась с Ольгой Ивановной.
- Здравствуй, Смирнова, - сухо поздоровалась преподавательница и строго спросила. – А ты почему последнее время занятия пропускаешь?
- Да, заболела я, - как-то неуверенно ответила Лариса, застигнутая врасплох, но Ольгу Ивановну было трудно провести вокруг пальца. Женщина взяла ее за локоть и мягко с участием спросила:
- Может, расскажешь, что с тобой происходит, Лариса? Меня ведь не обманешь. Пойдем, зайдем в кафе перекусим, заодно и поговорим. Ты бледная такая.
- Да у меня денег нет, - пыталась отказаться Лариса, но Ольга Ивановна не отпускала, и они зашли в кафе, где в это время еще не было посетителей.
Ольга Ивановна взяла две порции салата, тефтели с картофельным пюре и кофе. Все было свежее и вкусное, но Лариску опять стал мучить приступ тошноты, и она выпила только кофе. А Ольга Ивановна проголодалась и ела с аппетитом, а потом посмотрела Ларисе прямо в глаза и сказала:
- Ну, а теперь рассказывай, кто он?
У Лариски вдруг запершило в горле и на глазах появились слезы.
- Какая вам разница? Ничего я не скажу.
- И экзамены сдавать не будешь? Хочешь отчисление? - допытывалась Ольга Ивановна, но Лариса продолжала молчать и сидела с каменным лицом.
- Может, мне матери твоей позвонить? – спросила Ольга Ивановна.
- Только не надо маме ничего говорить! Всё хорошо у меня. Простите, пожалуйста, что занятия пропустила, - сказала Лариска, и добавила, – Я больше не буду. Пойду к экзаменам готовиться. Спасибо вам, - и они вышли из кафе. Она зацокала каблучками и побежала вперед по тротуару, а Ольга Ивановна смотрела ей вслед и не верила ни одному слову взбалмошной девчонки. Через её руки прошло столько таких нерадивых студенток с похожими изломанными судьбами, что хотелось уберечь еще одну, совсем еще неопытную девчонку, переломить ее упрямство и заставить учиться.
А Лариса позвонила бабушке, потом заехала домой, забрала кое-какие вещи, учебники и поехала в Алферово, радуясь, что не застала дома мать с отчимом.
Она ехала в автобусе и смотрела в окно, а там разразилась гроза, сверкали молнии, гремели мощные раскаты грома, и хлынул дождь. В салоне автобуса сразу похолодало, а дождь лил и лил на зеленые поля, на серую ленту дороги, на редких прохожих, на машины , а Лариса думала о том, что она скажет бабушке…
С остановки автобуса она бежала без зонтика под потоками дождя, и вся промокла до нитки,
А бабушка встретила её ласково, обняла и поцеловала, дала сухой теплый халат, накормила горячим борщом и блинчиками, и всё вглядывалась в бледное лицо внучки, потом спросила:
- Ты не заболела? Я сон плохой про тебя видела.
И тут Лариска не выдержала, обняла Анну Михайловну, прижалась к ней и разрыдалась.
- Да что с тобой голубка? С матерью поругалась?
- Хуже.
Бабушка всплеснула руками:
- Да не томи, скажи. Влюбилась што ли?
Лариска опустила голову, еще крепче прижалась к бабушке и прошептала:
- Беременная я, бабуль…
- И какой злодей такое сотворил с тобой? Уж не отчим ли? – заплакала бабушка.
- А какая разница кто? Нет, не отчим. Парень знакомый. По согласию было у нас, - призналась Лариска.
– И что теперь делать будешь? Мать знает?
- Знает, аборт заставляет делать. Да поздно уже. Страшно мне, бабуль.
- А што страшного? Не ты первая, не ты последняя. А жениться этот подлец не собирается?
- Нет, даже слышать не хочет.
- Он старше тебя или ровесник?
- Старше на два года.
- Ну, подать заявление в полицию, что принудил тебя, соблазнил, а ты несовершеннолетняя.
- Нет, бабуль, ничего мне от него не надо.
- Ох, господи! И што теперь делать-то будешь?
- Не знаю. Вот и приехала к тебе – посоветуй мне, а то голова уже лопается.
- А я тебе так скажу, девонька: умела кататься – умей и саночки возить. Родишь ребеночка и уму-разуму научишься. Я пока живая тебе помогу. На мать не надейся – эгоистка она, только себя и любит, да еще этих хахалей своих. Сколько от них абортов сделала! На твоих глазах любезничала с ними, пример тебе подавала с ранних лет. Вот и результат. Жалко мне тебя, кровинку мою, хлебнешь еще горюшка, - и Анна Михайловна заплакала, а потом взяла себя в руки, успокоилась, перекрестилась перед иконой богородицы, пошептала молитву и сказала внучке:
- Не реви! Раньше надо было думать, а вы юбки короткие носите, да хвостом вертите перед парнями. Жить теперь ко мне перебирайся, из этого содома уходи. Не надо было мне тебя к матери отпускать. Ничего хорошего ты там не видела.
Ну да ладно. Приляг на диван, отдохни, поспи, успокойся, а я телевизор посмотрю, - и бабушка ушла в свою комнату, а Лариска согрелась под мягким пледом, уснула и спала, как убитая, без всяких сновидений.
Проснулась она поздно вечером от резкого звонка телефона. Звонила Маринка:
- Слушай, ты где?
- Я у бабушки.
- Бросай всё, одевайся и приезжай ко мне.
- Зачем в такую погоду переться?
- Я таблетки тебе достала - несколько штук выпьешь – и всё, выкидыш получится, только после этого надо выпить вина или водки и посидеть в горячей ванне полчаса. Так что срочно приезжай, пока мой Серёга не вернулся.
Лариска думала над предложением подруги полминуты, а потом сказала:
- Нет, Марина, не приеду я, и таблетки пить не буду.
- А что рожать собралась? Ты что сдурела? Я же, как лучше тебе хочу. Или ты надеешься, что он женится на тебе?
- Ничего я не надеюсь, просто передумала, извини, я спать хочу, - и отключила телефон. Решение было принято.
И не напрасно - под Новый год Лариса выходила из роддома с дочкой на руках. Встречали ее бабушка и Толик с сияющим лицом и букетом роз в целлофане. Помирила молодых бабушка, когда Лариса уже с большим животом ходила, и оставила жить у себя. После родов Лариса расцвела и похорошела – появилась женская стать, засияли глаза счастливым блеском, кстати, и учебу она не бросила. Спасибо, бабушке, чтобы Лариса без неё делала!