Я, Елена УЗУН – хорошо известный в Молдове музыкальный критик. Но не все знают, что мои творческие пристрастия были предопределены профессией отца. Папа – Узун Степан Дмитриевич, гагауз по национальности, родился в 1928 году в Молдавии в самом большом селе Европы – Конгаз. А надо отметить, что село с большой историей - в 2017 году Конгаз отметил свое 206-летие! Его отец, Узун Дмитрий, был асфальтоукладчиком и не мог дать особого образования сыну, тем более, в голодные 40-е годы, когда дети в семье подросли, и надо было определяться, кем стать в жизни. И семья Узун уезжает в Абхазию.
Степан Узун начинает свой трудовой стаж в 1947 году в Керчи – вначале токарем на заводе «Керчь металлургстрой», затем такелажником и судосборщиком на заводе имени С. Оржоникидзе. В 1953 году с завода ему пришлось уволиться из-за проблем со зрением. И он решил прослушаться на должность певца хора в знаменитый Ансамбль песни и пляски Черноморского Флота, куда его тут же взяли за прекрасный лирический тенор, весьма органично звучавший в хоровом ансамбле. Так с возраста 25 лет пение в хоре стало главным делом жизни Степана Дмитриевича Узуна, хотя специального музыкального образования он так и не получил.
Вернувшись в Кишинев в 1955 году, Степан устроился работать в знаменитую хоровую капеллу «Дойна» при Молдавской филармонии, которой тогда руководил Владимир Минин, затем Вероника Гарштя. В 1968 он поступил на работу в хор Молдавского театра оперы и балета, где прослужил 20 лет!
Любил он музыку всегда и с большим пристрастием собирал книги и виниловые пластинки об известных вокалистах мира. По словам солистов Национальной оперы Молдовы, знаю, что он прекрасно разбирался в тонкостях вокала и даже давал советы зрелым мастерам сцены. То есть был талантливым самородком, которому судьба улыбнулась, дав возможность самореализоваться в довольно солидных музыкальных учреждениях.
У многих певцов старшего поколения судьбы складывались непредсказуемо, как и у моего отца. Поначалу никто из них не думал стать вокалистом – пели для души в школьной или заводской самодеятельности. Мой отец, как и народные артисты Молдовы Владимир Закликовский и Владимир Драгош, начинал с производственной сферы. Так было и с Борисом Материнко, который получил диплом портного мужской одежды. Иван Кваснюк начинал как математик. Но каким-то волшебным образом судьба, либо создавала препятствия на уже существующем пути, либо посылала умных советчиков, направлявших способных молодых людей к их истинному предназначению. В любом случае, рождённые для оперной сцены, попадали именно туда, где им было суждено реализоваться творчески! Согласитесь, это очень интересно, и у меня создается впечатление, что оперный театр обладает могучей амплитудой притяжения, против которой устоять нереально!
Поэтому я обратилась к коллегам из оперной труппы Молдовы, которым есть, что рассказать о моем отце. Они прошли долгий совместный творческий путь, и многое пережили вместе.
Народный артист Молдовы Владимир Федорович Драгош
- Я помню Степана Узуна как большого фаната оперного вокала. Он постоянно коллекционировал книги, пластинки и, в принципе, все последнюю информацию о лучших вокалистах мира и о новых мировых постановках. Одним словом, он всегда был в курсе последних оперных новостей в мире. Более того, анализировал, кто как поёт. Разбирался в пении во всех нюансах и тонкостях! И даже нам ведущим вокалистам давал вполне дельные и уместные советы, к которым мы, будучи несколько помладше годами, охотно прислушивались. Человек он был добрый, внимательный, дружелюбный и творческий. У него был прекрасный тенор, и он до последних лет держал голос в форме - был костяком группы теноров театра! Любил сцену и очень серьезно относился к трактовке своих персонажей.
Заслуженный артист Молдовы Борис Васильевич Материнко
- Степана Дмитриевиче помню прекрасно – хороший был тенор, заметный крепкий. Он жил театром и был тонким прогрессивным музыкантом. Мы уважали его за честность, принципиальность, корректность и творчески-неравнодушное отношение к делу и к людям в коллективе. Всему, чего он достиг, обязан был только самому себе. Степан Узун был редким примером постоянного самосовершенствования и самообразования, чего я бы пожелал и молодым исполнителям. Всегда был в курсе творческих новостей ведущих театров мира. Был весьма эрудированным человеком, и нас снабжал новейшей информацией о ведущих оперных театрах мира.
Народный артист Молдовы Владимир Павлович Закликовский
- Со Степаном Дмитриевичем мы входили в теноровую группу театра, и нам было о чем поговорить, поделиться впечатлениями. Я пришел в театр в те времена, где мнение артистов хора был очень важным для солиста. И Степан Дмитриевич одним из первых подошел, поддержал и очень лестно обо мне отозвался. Сам он обладал мягким лирическим тембром редкой красоты. При этом был весьма скромным, вежливым человеком, со всеми общался "на Вы" Он был мудрым, доброжелательным наставником для нашего поколения. Всегда понимал, поддерживал в нужный момент. Умел тактично отметить достоинства и недостатки, чем очень помогал в работе.
Судя по высказываниям коллег, мой отец не только обожал оперную музыку и знал все о великих певцах ХХ века. Он был в курсе новейшей оперной мировой истории, просвещал и наставлял молодых коллег-вокалистов, чем подсознательно и предвосхитил мою службу в театре в качестве музыкального критика. Но он даже не окончил гимназию - в румынской гимназии ему было трудно. И вот с таким небольшим багажом он уехал в Керчь. И в 25 лет стал петь в престижном хоре. А теперь Владимир Драгош говорит мне - твой папа не потерял вокальную школу до последних дней работы в театре. Но у него не было вокальной школы. Даже в самодеятельности он не участвовал. Все сам - представьте, каково? Борис Материнко сказал - он просвещал нас как музыковед, но сам об этом и не помышлял, я уверена. И это парадоксально - рассматривать родственные параллели. Их на первый взгляд нет. Ну присмотрись - и все есть! Знает оперный театр, кого к себе притянуть и как выстроить судьбу людей, способствующих его прогрессу и творческому развитию!
Продолжу высказыванием моего друга Василия Медведя
- Здорово, что заново открываешь своего отца. Ведь как потрепало то Степана Дмитриевича! И вот - вывела же кривая! Как эти вещи объяснить? Кажется мне, что предрасположение судьбы существует - нашей, единственной, ни на какую более не похожей судьбы. С одним условием - если мы, как твой отец, будем чувствовать зов, идущий из сердца, будем трактовать молчание Бога как приглашение к свободе выбора. Выбора сердца. Природа наделила твоего отца, тебя - неким особенным взглядом, всеохватностью, вездесущием в деле, к которому прикипело сердце. Вот и чувствуете схожее - он тогда, ты- сейчас. И зов этот - он из будущего, ты должна была состояться, оправдав тем самым судьбу отца, спасая его сейчас - линия не угасла, дар не закопан. Теперь - иди дальше, как чувствуешь и выбираешь. От тебя учатся многие, в свою очередь.