О силе самовнушения и вере.
Она водит угольком по бетону старого опустевшего здания, затаив дыхание от осознания происходящего, и оставляет черные крошащиеся следы в виде пятиконечной звезды. Линии получаются на удивление ровными, учитывая, что ее руки легонько трясутся от страха. Трение угля о пол становится невыносимо громким и противным звуком в нагнетающей тишине - его заглушает только грохот ее сердца.
- Тише ты, - успокаивает себя Рингер и резко царапает свое запястье ногтями, от чего кожа белеет и напухает - физическая боль очень эффективно устраняет внутренние переживания. Ну или хотя бы отвлекает от них. Звезда дочерчена. Девушка изображает круг вокруг нее, который будет ее единственным убежищем в ближайшие полчаса, и с шумным выдохом тревоги отбрасывает уголек подальше, обтряхивает руки. Никаких просветов в линиях, никаких крошечных лазеек в кругу для гостя из Преисподней. Нечего бояться. Тогда почему она так напряжена?
- Ты сама этого хотела. Так что иди до конца.
Рингер начинает устанавливать черные свечи из топленого свиного сала, которые достала на черном рынке, в углах пентаграммы. С дрожью в руках она подносит зажигалку к каждой поочередно и наблюдает, как капельки сала катятся на холодный бетон и застывают. Ее рот приоткрыт, а глаза широко распахнуты - любой на ее месте боялся бы. Возникает логический вопрос: "Зачем она это делает?". О, у нее есть желание, цель, которую она преследует длительное время, но в ее осуществлении без помощи потусторонних сил не обойтись. Она знает, что готова продать душу за... об этом написано в уговоре. Но это заключительная часть обряда.
- Ты готова? - Рингер берет необходимые атрибуты и становится в центр пентаграммы, закрыв глаза. Она собирается с силами, мужественно воздымает голову и произносит заклинание на латыни.
- Etis atis animatis… etis atis amatis…
Ее голос эхом отскакивает от голых стен и катится вглубь заброшенного здания. И от осознания полного одиночества перед лицом дьявола ей становится еще хуже. Какой-то неприятный холодный комок застряет в ее груди и непрестанно разрастается, как и тревога, как и боязнь перед неизведанным. Этот обряд Рингер достала отнюдь не из надежных источников, поэтому есть вероятность, что Сатаны не будет и в помине. Это дает ей небольшую, робкую надежду, как огонек на черной свече, что трепещет от эха.
Настало время жертвоприношения. Хромой голубь, которого Рингер нашла у этого же здания, покорно склонил голову, ожидая своей участи, в руках девушки. Его глаза были болезненно прикрыты, словно он уже и так мертв, он дрожал, но не издавал ни звука. Рингер достает нож из-за пояса, садится на корточки и укладывает несчастную птицу перед собой. "Ты сможешь! Не мешкай!"
Чистое лезвие, в котором мельком отразился страх в ее глазах, покрывается кровью. Голова голубя отделяется от тела, из которого сразу начинает хлестать кровь. Кровь. Вроде бы природное явление, но почему оно вызывает такое отвращение у людей и у Рингер? Она, заставляет себя остаться на месте, не заплакать и не побежать куда глаза глядят, берет жертву и выкладывает за пределы пентаграммы, где расположен импровизированный алтарь в виде нескольких кирпичей.
- Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Ter oro te! Veni, Satano! Oro te pro arte! Veni, Satano! A te spero! Veni, Satano! Opera praestro, ater oro! Veni, Satano! Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Amen.
За всю речь ее голос ни разу не дрогнул, потому что ее охватило новое странное чувство - полное отсутствие каких-либо мыслей, за исключением текстов заклинаний и плана действий. Тотальная пустота. И бесстрашие. Как только ее губы смыкаются после этих слов, Рингер застывает на месте. Огоньки свеч начинают трепетать и плясать, словно от ветра, при отсутствии в помещении воздушных потоков. Становится будто темнее, чувствуется пришествие темных сил. Рингер сжимает кулаки так, что белеют костяшки пальцев, а ногти впиваются в ладони, на лбу проступают капельки пота. Ее глаза неподвижно застывают и смотрят в одну точку, где, то ли видение, а то ли действительно клубится дым. Сгусток все разрастается, загоняет ее в еще больший ступор, завораживает, от него веет необыкновенной силой и ужасным негативом, который прямо-таки пробирает тело, лезет в душу и колет ее изнутри. Сердце Рингер учащенно бьется, благо, хоть не останавливается. "Спокойно, ты в защитном кругу. Это не тронет меня".
Но это продолжает давить на нее со всех сторон, выкачивает воздух из ее легких и энергию из ее тела. Это чувство нельзя описать - похоже на ступор, но ты чувствуешь мир слишком остро: жжешься пламенем свеч, которые в двух шагах от тебя, мерзнешь от холодного ветра, что бушует за стенами здания, ощущаешь каждый вдох и кислород в своих легких, крутишься вместе с планетой и осознаешь действие силы притяжения, понимаешь каждую клеточку своего тела и сознания, но не владеешь всем этим. Ты будто останавливаешь время, теряешься в нем и, не двигаясь, смотришь на течение жизни, и видишь, как всем этим заправляет демон. И тебе плохо от тяжести происходящего, и тебе хорошо, потому что ты будто вкушаешь запретный плод и делаешь то, чего другие не могут.
Опомнившись, Рингер достает лист бумаги, свернутый пополам. В нем ее кровь. Ее требование. Суть ее жизни.
Она гравировала текст кровью, которую давила из пальца, и искривляла лицо от боли, так что вены проступали на шее. Но так как Рингер не переносила и малейших потерь крови, но написала целый уговор ею, ее можно считать сильной и стойкой. Хоть бы эти качества не покинули ее сейчас. Она ступает к краю начерченного углем круга и случайно немного наступает на саму линию. Волна страха захлестывает ее, она резко отдергивает ногу. Лист бумаги с кровавым почерком она подносит к одной из свеч, которая сгорела уже до половины, растекшись по полу. Уговор сперва чернеет скраю, потом черная полоска угля поглощает его за пределами пентаграммы, сопровождаемая тусклым огнем. Рингер осторожно отпускает приговор, поднимается и впивается взглядом в сгусток дыма, который кажется еще реалистичнее, снова сжав руки в кулаки - выжидает реакцию Сатаны. Кажется, он согласен. Потому что он не стал кроваво-красным, не разбушевался, не принял свой истинный дьявольски-страшный облик, а лишь немного придвинулся ближе к пентаграмме. Рингер хотелось протянуть руку, чтобы прикоснуться к паранормальному явлению, понять, что это не иллюзия, не плод ее воображения, но страх затмил любопытство.
- Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei. Ipse tibi imperat, qui te de supernis caelorum in inferiora terrae demergi praecepit. Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus impersvit. Audi ergo, et time, satana, inimice fidei, hostis generis humani, mortis adductor, vitae raptor, justitiae declinator, malorum radix, fomes vitiorum, seductor hominum, proditor gentium, incitator invidiae, origo avaritiae, causa discordiae, excitator dolorum: quid stas, et resistis, cum scias. Christum Dominum vias tuas perdere? Illum metue, qui in Isaac immolatus est, in joseph venumdatus, in sgno occisus, in homine cruci- fixus, deinde inferni triumphator fuit. Sequentes cruces fiant in fronte obsessi. Recede ergo in nomine Patris et Filii, et Spiritus Sancti: da locum Spiritui Sancto, per hoc signum sanctae Cruci Jesu Christi Domini nostri: Qui cum Patre et eodem Spiritu Sancto vivit et regnat Deus, Per omnia saecula saeculorum. Et cum spiritu tuo. Amen.
Эти слова Рингер повторяет трижды, чтобы отправить Сатану обратно в Преисподнюю. Как долго она пыталась их выучить. Как долго ждала этого волнующего момента. Постепенно, облако дыма стало рассеиваться, Рингер ощутила, как с нее будто сбросили невидимую цепь, ей стало легче дышать, ритм сердца стал возвращаться к норме. Дьявол ушел. Если он был, конечно. Рингер до конца не могла поверить в то, что произошло.
- Он согласился. Он принял мои требования.
Рингер чувствует себя, как человек, пахавший много лет подряд, и наконец добившийся результата. Это поток нахлынувших мыслей и переживаний после затишья и оцепенения. Это сравнимо с извержением спящего вулкана. Дьявол согласился. Он согласился!
На что?
Через 15 лет она отдаст ему душу, но тот, взамен, поможет ей уничтожить семь миллиардов душ.
Ее мечта почти осуществилась.
Она уничтожит мир.