Я проснулась от того, что плачу. Хныча и вздрагивая. И даже когда поняла, что это был сон, еще некоторое время плакала, как ребенок. Мне снилась моя первая любовь — Виталик. У него в конце мая был день рождения — это врезалось в мою память навечно. Но теперь я не могла его поздравить. Хотя, наверно, могла… и теперь обязательно сделаю — подам милостыню по безвременно ушедшему, не успевшему встретить своё тридцатилетие Виталику. Говорят, если умерший человек снится — так и надо сделать — он просит памяти.
…Я была в своей деревне, видела много знакомых лиц — определенно, было какое-то событие: все толпилились. Передав необходимую информацию одному знакомому (просила мама), поспешила обратно. Я торопилась — со мной была моя коллега Марина, которую надо было отправлять на электричку в город.
Вдруг место, где все толпились, очистилось — все разошлись по своим делам. И в этом помещении (по сути — веранда) в дальнем углу увидела до боли знакомое лицо — Виталика. Я кивнула своей попутчице, мол, я быстро, и подошла. Какая-то незнакомая мне девушка спрашивал Виталика, улыбаясь и флиртуя:
— А ты когда уезжаешь? Надолго?
— Навсегда, — улыбнулся Виталик, сверкнув лучистыми карими золотистыми глазами вверх, и увидел меня. — Завтра, — добавил он, уже мне. Смотрел не изучая, не рассматривая — прямо в глаза.
Навсегда! Я больше его никогда не увижу. Я поняла, я знала — завтра его не станет. И это мистическое чувство окутало меня с головы до ног. Я должна попрощаться, должна! Поцеловать. Хотя бы чмокнуть и обнять. Но, поддерживая светский вид, спросила:
— Как там?
— Всё хорошо, — вновь улыбнулся Виталик, и глаза его по-доброму светились, чего-то от меня ожидая.
Девушка всё стояла рядом, и мне вдруг стало неудобно: как же я при ней буду просить его поцеловать?! К тому же другие люди вновь обступали его со своими вопросами. Я улыбнулась ему виновато и опустила глаза, уходя. Но на полпути к выходу вновь решилась — и обернулась. На веранде мы были одни, все остальные просто исчезли. Я подошла к нему быстро, наклонилась к уху:
— Виталик, можно, я тебя…чмокну?..
Он встал, словно этого и ожидая от меня.
— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — навис он надо мной с неизменной ироничной улыбкой на губах.
— Да, — полуприкрыв глаза, потянулась я к нему.
Это должен был быть не просто чмок… Он притянул меня к себе и приблизился губами.
Я услышала сзади цокот каблуков, и, чуть посомневавшись, Виталик отпрянул.
— Извини, ко мне пришли…
— Да, конечно, — грустно улыбнулась я и поспешила уйти. — Подождем, — сказала я Марине, когда вышла. — Наверно, она скоро уйдет.
Я должна была с ним попрощаться так, как хотела!
Но девушка не уходила, и вообще, видимо, у них намечались романтические отношения: они нежно друг друга обнимали и ворковали — это я видела, спрятавшись под веранду, обустроенную, как курилка, с лавочкой и столом, и наблюдая за ними сквозь щели между досками пола.
— Надь, мы опоздаем, — дернула меня за рукав Марина.
— Да, сейчас. Если что, еще денечек у меня поживаешь, завтра уедешь, — я видела, как они выходят на улицу. — Извини, но это для меня, правда, очень важно…
Марина согласно кивнула.
Они обернули веранду и направились точно в нашу сторону. Блин, сейчас заметят, что мы тут подсматриваем! Надо уходить быстрее — стыдно. И обидно, и досадно…
Я выскочила из-под веранды, увлекая за собой Марину и быстро проходя мимо парочки. Виталик обернулся, осознавая, что мы делали под верандой.
— Уходишь? Ты же хотела меня зализнуть, — смеясь, грубо подкалывая, как в детстве, крикнул мне он вдогонку. Блондинка с «конским» хвостом непонимающе на нас посмотрела — Виталик поменял направление и шел за нами, увлекая за собой спутницу.
Я встала, развернулась.
— Да, хотела. Очень хотела! И хочу! — с вызовом громко сказала я. Было обидно: надежда попрощаться так, как я — как мы хотели! — таяла на глазах. Если он себе позволяет говорить так при этой девушке, почему я должна стесняться…— Марину вот держу у себя уже два дня, только чтобы с тобой увидеться! — приврала, пытаясь как-то выразить, насколько я хочу быть сегодня с ним.
Он остановился, что-то тихо сказал сопровождавшей его блондинке, и они вновь пошли, уже быстрее. Только девушка нас опередила. Я ожидала увидеть на ее лице обиду, но она была спокойна и отстраненна — просто процокала мимо, даже не обернувшись на нас.
Виталик подошел, взял меня в охапку и уткнулся носом мне в шею. Глубоко вдохнул.
Сегодня последний его день здесь… И он со мной! Я была безумно счастлива, так неожиданно счастлива! Он сделал этот шаг…навстречу, чтобы быть сегодня вместе.
По лицу побежали слезы. Я обнимала его, прощаясь.
— Я дождался — ты со мной, — шептал он мне в шею. — Сегодня…
Это кто кого еще дождался! Я зажмурилась, прогоняя накатившие рыдания, но всё же расплакалась.
…и проснулась на влажной от слез подушке.