У тебя очень красивые руки, любуюсь ими, а ты смеёшься: "Да ну, тоже мне красоту нашла". А вот нашла. Пальцы длинные, пусть не тонкие, но изящные и нежные. Ногти всегда аккуратно подстрижены, мне нравится проводить по их гладкой поверхности подушечками пальцев. Тыльная сторона ладони покрыта ручейками вен — они сливаются, разбегаются в стороны, поднимаются к поверхности, а потом снова углубляются. Я и по ним люблю легонько поглаживать: если к запястью, то волоски так забавно щекотятся. Выше запястья их у тебя уже много, но они светлые, почти незаметные. Сами кисти рук у тебя крупные, моя ладошка рядом с ними кажется детской, и когда ты берешь меня за обе руки, они совершенно скрываются в твоих ладонях. Знаешь, им так хорошо там, что если бы можно было, никогда не отнимала бы рук. Ты говоришь: "Ну что ты выдумала? Вот смотри — мозоли, заусенцы, руки как руки". А для меня они самые нежные. Готова перецеловать каждый палец, и нисколько не стыдно, если кто-то это увидит. Но ты смущаешься, забираешь у меня свою ладонь. Верни, пожалуйста, я ещё не налюбовалась на линии — жизни, судьбы, ума… Как думаешь, здесь где-то есть моя линия? Пусть маленькая, но главное, чтобы она пересекалась с твоей. Смеёшься: "Точно не на линии ума. С тобой же с ума сойти можно, как придумаешь что-то". А я кладу обе твоих ладони перед собой, как книгу, и внимательно вглядываюсь в них, словно действительно могу прочитать. Тоже мне, хиромантка нашлась! Вид у меня сейчас, должно быть, презабавный. И ты не выдерживаешь, обеими ладонями берешь моё лицо, слегка сжимаешь щёки, притягиваешь к себе и целуешь с улыбкой. У тебя потрясающая улыбка. Хочешь, расскажу тебе? Твои губы…
Ты закрываешь мой рот поцелуем, таким долгим, что ещё немного — и остановится дыхание. "Выдумщица моя любимая, ну хватит уже меня смущать своими сказками, лучше напиши что-нибудь". Вот я и пишу. Про твои ладони, про нас с тобой. Сейчас поставлю точку, и это будет означать, что мы навсегда-навсегда вместе. Хочешь?