Платье сидело, как влитое, словно его сшили специально под фигуру Людмилы. Даже молния не могла бы самопроизвольно расстегнуться при движении, не пришлось бы ее подстраховывать нитками.
Открыв комод, Люда достала новые белые босоножки из коробки – к длинному наряду не хватало обуви на каблуке, ведь Лана свои туфли забрала. У Люды была крошечная стопа, как раз для хрустальной туфельки из сказки о Золушке.
В обуви фигура девушки приобрела необходимую для невесты стать, не хватало только фаты, но и распущенные по плечам густые пшеничные волосы как нельзя лучше дополняли картину. Наоборот, без головного убора преобладала естественная природная красота девушки.
Теперь можно и взглянуть на свое отражение. Сердце затрепетало, словно Людмила сама собиралась под венец и впервые примеряла сейчас свой свадебный наряд. Никаких предрассудков на этот счет девушка не знала, она лишь, как все, мечтала о своем собственном счастье, которое почему-то не спешило в ее уютную квартирку, хоть здесь его и ждали.
Затаив дыхание, Люда шагнула к зеркалу. Огромные голубые глаза девушки, казалось, стали еще больше от удивления и восхищения, щеки вспыхнули от смущения, как будто кто подсматривал за ней в замочную скважину. Хотелось полного покоя и тишины, чтобы даже телефонный звонок ненароком не прервал это случайное воображаемое счастье.
Прекрасная «невеста» заворожено смотрела на себя глазами своих родителей, друзей, близких, представляла, как радовалась бы мама, каким гордым стал бы взгляд отца…
Набежали непрошеные слезы. Двадцать шесть лет и… никого. Гришка Шерстнев женился, так и не дождавшись, когда Люда проявит к нему свою милость, хоть и волочился за ней со школы. Борька – единственный верный друг, с которым Людмиле было по-настоящему тепло и уютно, остался служить в Вооруженных Силах где-то на юге республики, с тех пор не позвонил ни разу, не написал ни слова.
А среди однокурсников претендентов на ее руку и сердце тоже не нашлось – всех ребят как-то незаметно разобрали, а их-то и было на факультете не слишком много.
Работала Людмила врачом в городской санитарно-эпидемиологической станции. Немногочисленные мужчины, в основном старшего возраста и женатые, девушку не интересовали, только двое оказались свободны, но они считались закоренелыми холостяками.
Семен Ильич, например, отличался такой степенью жадности, что один пакетик чая использовал до тех пор, пока им можно было хотя бы «закрасить» кипяток. Женщин он считал «безмозглыми курицами, у которых одни шмотки на уме».
Артур Евгеньевич – тридцати шести летний холостяк, тоже среди женщин прослыл «больным на всю голову». Одни утверждали, что он закодированный алкоголик, другие и вовсе называли его шизофреником. Беспричинные истерики у мужчины – явление довольно редкое, но вот случилось такое неприятное соседство как раз на работе.
Многие женщины жаловались главврачу на неадекватное поведение Артура, но его все равно держали. Причина такого лояльного отношения начальства к неуравновешенному подчиненному оказалась проста - проверяющий из него как раз получился отменный. Штрафные санкции из-под его пера сыпались, как из рога изобилия. Конечно, такие работники нужны, ведь к кому в первую очередь пойдут штрафники, чтобы урегулировать вопрос? И не с пустыми руками, надо полагать.
Люда могла бы сама поменять работу, даже думала об этом одно время, но условия на других предприятиях, а видела она не мало, были ничем не лучше. Да и зарплата девушку вполне устраивала. А годы, между тем, бежали. Пришла по распределению и застряла на пять лет, как в болоте, без всякого движения, что по служебной лестнице, что в личной жизни.
Даже подруги как-то все растерялись, кто замуж вышел, кто по наклонной дорожке покатился, и Люда сама перестала поддерживать с ними отношения. Сомнительные компании с сигаретами и выпивкой – это девушке оказалось не по нраву.
Ждала свое счастье, все еще веря, что оно непременно в ее жизни случится. Хотела, чтобы как в книжных романах: любовь с первого взгляда, страсть, взаимность и далее по сценарию, конечно, свадьба - белое платье, обручальные кольца…
Осталась Людмила в трехкомнатной квартире одна с той самой поры, как несколько лет назад умер ее дедушка Марк, живший с бабушкой Женей в деревне. Анна Марковна и Петр Иванович – ее любимые родители, хотели сначала забрать бабу Женю к себе, но та наотрез отказалась покидать свой огромный бревенчатый дом, хоть и была не здорова и тяжело переживала смерть мужа. Пришлось оставить работу, город и самим перебираться обратно в деревню.
В развивающемся агрогородке работа людям с высшим образованием нашлась сразу. Анна Марковна пошла в школу, по профессии она как раз и была педагогом, хоть и работала в городе не по профилю. Петр Иванович возглавил машинный двор, он и раньше работал в автоколонне, разве что техника была другой, но в остальном все оказалось знакомо и типично.
Прошло несколько лет, теперь уже в город родителей и на аркане не затянешь. Они благоустроили дом, провели природный газ, сделали в доме санузел, подключились к централизованному поселковому водопроводу. Дом преобразился, да и жизнь в деревне стала иной, много ручной тяжелой работы просто исчезло за ненадобностью. Появились различные механизмы, да и технику в любое время можно было выписать, случись такая потребность.
Большим хозяйством родители обзаводиться не стали, в огороде выращивали овощи, держали несколько курочек-несушек, а бабушка Женя не расставалась с козой – женщине по состоянию здоровья полагалось козье молоко. Конечно, Петр Иванович увеличил и обновил сад, добавив ягодный кустарник.
Квартира со всем содержимым осталась Людмиле. Именно в ней она и намеревалась вить свое собственное гнездышко. Периодически Анна Марковна задавала дочери один и тот же наболевший вопрос, но в последнее время, видя настроение Людмилы, мать прикусывала язык на полуслове.
Взглянув еще раз на платье, Людмила вернулись в мыслях к его хозяйке. Совсем неприглядно выглядела невеста в этом шикарном наряде. Волосы растрепаны, из-за слез косметика «поплыла», да еще тот ужасный синяк под глазом. И совсем неправдоподобным показалось Людмиле объяснение Ланы. Разве можно ударить невесту за то, что ее украли на свадьбе по старинному обычаю ради забавы? Простая шутка, только и всего. Не мог жених, о котором ходили только восторженные слухи, оказаться таким «древним».
Игоря этого Людмила ни разу не видела, да и о свадьбе услышала совершенно случайно. Это Ирка - еще одна одноклассница, рассказала о беременности Ланы, а также о том, где и когда будет проводиться торжество, так как сама была в списке приглашенных гостей. А еще от нее Люда узнала, что Игорь – состоятельный человек, а с Ланой их связывают довольно продолжительные отношения.
Тогда Люда и представить не могла, что вскоре судьба сведет ее с этими людьми так близко, да еще при подобных обстоятельствах.
«И что теперь будет? – девушка опять вспомнила слова подруги о ребенке. – Я бы ни за что не стала убивать в себе новую жизнь. Принесет вещи, попробую еще раз ее переубедить».
Люда бережно сняла платье, надела его на плечики, укрыла наряд целлофановым чехлом и повесила на дверце антресоли. В шкаф оно не помещалось по длине, а мять пышный подол не хотелось, девушка надеялась, что Лана все-таки вскоре его заберет.
Сон не приходил. Снова и снова в памяти всплывало ее отражение в зеркале. «Неужели всего этого не случится в моей жизни никогда? Сколько же мне ждать, Господи?!» Люда усвоила все чаще повторяющуюся в последнее время фразу, что мысли материальны, потому постаралась переключиться на что-то другое.
На работе ей предстоял месяц проверок коммерческих организаций. Люда эти командировки не любила. Во-первых, приходилось строить из себя такую жесткую и строгую особу, какой она на самом деле не была. Во-вторых, в государственных структурах все-таки было больше порядка в части выполнения экологических требований, те хоть штрафов боялись, а «фирмачи» считали себя хозяевами положения и совсем небезосновательно полагали, что всех без исключения можно подкупить.
Подчас несколько недель работы перечеркивалось, а писать заведомо «отличные» характеристики нарушителям рука не поднималась. Но выбора не оставалось, решения принимались выше. Люда удрученно вздохнула и попыталась уснуть, авось в этот раз все пройдет гладко.
Несмотря на беспокойный сон, проснулась девушка с ощущением, что все произошедшее каким-то непостижимым образом повлияет на ее собственную дальнейшую судьбу. Чем больше она смотрела на платье, тем сильнее хотелось оставить его у себя. Настроение улучшилось, от вчерашних слез и сомнений не осталось и следа.
Людмила даже попыталась шутить: «Ну вот! Осталось подобрать к платью жениха!»
Продолжение следует http://www.proza.ru/2017/06/11/1899