Многие со школьной скамьи помнят Кертту Лесонен, но многим ли известно, что выйдя замуж, она из Лесонен превратилась в Латышеву?
Жила Кертту в Олонце. В аптечном доме на первом этаже. Не знаю, как до начала смутного времени, но примерно с середины девяностых годов, они с мужем Геннадием и двумя детьми – дочерью Светланой и сыном Серёжей жили за чертой бедности. Оба остались без работы, выживали за счёт детских пособий и за счёт того, что подадут люди. Нет, на паперти они не стояли, но и без этой крайней меры подать тогда ещё было кому. В квартире у Латышевых, как и у многих других подобных им бедных людей, периодически случались посиделки с застольем, и приходившие к ним знакомые, принося с собой горячительные напитки, приносили и чего-нибудь закусить. Чего греха таить, я и сам, бывало, захаживал к Кертту с Геннадием, чтобы распить у них одну-другую-третью…
Судьба моя к тому времени складывалась таким образом, что я вынужден был заниматься бизнесом. Из газеты «Комсомолец», где до этого работал собственным корреспондентом по Олонецкому и Питкярантскому районам, меня и ещё шесть человек выперли. Уволили нас из-за того, что мы были не согласны с политикой Ельцина и его режима, постоянно критиковали его. Я был уволен, вроде бы, по собственному желанию, но без личного на то желания и заявления, а также без объяснения причин увольнения. Судиться с режимом было бесполезно, поэтому выход оставался один – уходить в бизнес. Ни в одну из тогда существовавших газет меня не взяли бы, ибо я был не их человек.
К тому времени я успел помочь друзьям зарегистрировать фирму, и они, наверное, в знак благодарности включили меня в состав учредителей. А после ухода из газеты и вовсе выбрали директором. Тогда мне казалось, что я смогу открыть свою газету, поэтому с лёгкостью согласился возглавить это предприятие.
Но довольно о бизнесе. Напоминание о нём в данном случае – это лишь небольшая прелюдия. Этот мой небольшой рассказ о моей однокласснице, о её последних днях.
Как-то зашёл к ним в гости. На пороге меня встретили две заплаканные «матроны» - мама с дочкой. Маленький Серёжа в комнате сидел притихший и делал уроки. Глава семьи хмурился на кухне и закручивал самокрутку.
- В чём дело? – спрашиваю. – Что за слёзы?
- Нас из квартиры выселяют, - давясь рыданиями, ответила Кертту.
- А в чём причина? Из-за чего выселяют?
- За квартиру мы не платили целый год, и теперь вот выселяют…
- Сколько должны за квартиру?
Кертту назвала сумму долга. Сейчас я не помню, сколько это было по деньгам, но деньги на тот момент у меня оказались, и я, недолго думая, отсчитал нужную сумму, добавил к ней парочку купюр и проговорил:
- Нашли из-за чего расстраиваться! Идите, платите коммунальные расходы, а по дороге обратно домой купите чего-нибудь пожрать да пару бутылок водки.
Мы с Геннадием уединились на кухне. Я предложил ему тогда работу, хотя ещё и сам не знал, какую. Но через некоторое время случилась оказия: у арендованного 66-го «газика» стуканул двигатель, и нужно было его восстановить. Машина стояла в Тулоксе, и нужно было туда ехать. Гена имел опыт водительской работы на грузовом транспорте, поэтому легко откликнулся на моё предложение взяться за ремонт, но с оговоркой, что возьмёт в напарники кого-нибудь. На том и порешили. Через некоторое время я отвёз ремонтников в Тулоксу, договорился там с людьми, чтобы пустили их пожить на недельку-другую. Снабдив их сигаретами и провизией, оставил в Тулоксе, а сам уехал в Олонец.
Через неделю я на выходные дни привёз парней обратно в город. Каждому из них дал немного денег. Работа ещё не была завершена. В тот же день, уже глубоким вечером, в дверь настойчиво кто-то позвонил. Я открыл. На пороге стоял перепуганный и заплаканный Серёжа Латышев. Заикаясь, он проговорил:
- Дядя Вася, маме плохо… Была скорая… Она дихлофос выпила…
Не буду вдаваться в подробности сцены, которую я закатил, когда с Серёжей мы прибежали к Латышевым домой. Помню, с отборной руганью я набросился на Кертту. Надо было, наверно, успокоить, выяснить причину суицида. На кухонном столе стояли две бутылки – одна с самопальной водкой, другая с дихлофосом. В сердцах, вместо того, чтобы вылить в раковину дихлофос, я вылил туда содержимое водки. Пусть бы тогда она лучше водки напилась. Но…
… Когда я уже укладывался спать, снова прибежал Серёжа и сказал, что мама умерла. Второй раз врачи скорой помощи спасти её уже не смогли. Похоронили Кертту Лесонен (Латышеву) на Верховском кладбище…
Василий Вейкки