Тра-та-та

Антон Иванович любил музыку больше жизни. Вставая с кровати, в ванной, по дороге на работу он постоянно напевал «Тра-та-та, тра-та-та.... та!» и иногда даже пританцовывал, отчего окружающие сразу становились серьезными и старались не толкаться локтями. Начальство, коллеги на работе знали о его особенности и не обращали на нее большого внимания, ибо работником он был замечательным и им это совершенно не мешало. Служил Антон Иванович исполнителем в тюрьме, работы хватало, часто он ездил в командировки по стране, бывая в таких местах, о которых вы даже и не слыхивали и сидя в вагон поезда и попивая чай из стакана с жестяным подстаканником и эмблемой футбольного клуба «Динамо» в унисон стуку колес повторял «Тра-та-та, тра-та та.... та!». Работа была не тяжелая, но нервная. Антон Иванович приводил приговоры в исполнение все так же напевая «Тра-та-та... тра-та-та» под гулкий звук выстрелов из своего табельного макарова, снимал кожаный фартук, заляпанный кровью и ошметками мозга и чистил свой пистолет в уездной гостинице, все так же напевая и ожидая вечера, когда он отправиться обратно в столицу нашей родины, где его ждала любящая жена и две очаровательные пухлые дочки погодки десяти лет — Таня и Маша. Из поездок он неизменно им привозил конфет. Или «Каракумы» или «Мишка на севере» и авоську апельсинов, купленную в сороковом универмаге. Дети радостно разворачивали блестящие фантики,  вместе с отцом и раскрасневшейся от готовки матери пели о том, что хорошо в стране советской жить и стучали в такт по деревянному кухонному столу розовыми ладошками. В воскресенье вся семья непременно ходила в кино, обязательно на музыкальную комедию, а потом гуляла в парке культуры и отдыха, поедая мороженное и катаясь на лодке по прекрасному пруду с черными лебедями. За веслами сидел взопревший Антон Иванович, напевая в такт взмахам, «Тра-та-та, тра-та-та!». Дети смеялись, а жена с любовью на него смотрела, беспокоясь, не продует ли мужа на свежем ветерке. Но обычно все обходилось. Однажды ночью за Антоном Ивановичем пришли коллеги. Сбрасывая книги из шкафов на пол и переворачивая вещи, они так же напевали. Когда его исполнили и Антон Иванович услышал знакомое «Тра-та-та!» маузера, он улыбнулся и умер счастливым. Впрочем недоразумение быстро исправили, оказалось, что Антона Ивановича убили враги народа и их самих надо тра-та-та! Так что хоронили его с почестями. Перед гробом, покрытым алым кумачом на бархатных подушечках несли ордена, а за гробом шел военный оркестр, поблескивая медью труб и огромный барабан играл «Тра-та-та... Тра-та-та!». Дети и жена Антона Ивановича улыбались музыке сквозь слезы, подпевали и говорили друг другу, что такие похороны Антону Ивановичу бы понравились. Немного раздражала блестящая зеленая муха, садившаяся все время на курносый нос покойника, утешало то, что жужжала она в такт ударам, подрагивая прозрачными крылышками и стараясь не упасть, судорожно цеплялась за волосики в ноздрях героя. Ее огромные фасетчатые глаза вбирали в себя яркое летнее солнце, лучи света от распахнутых настежь окон, блики на полированных инструментах музыкантов и восковую бледность Лица Антона Ивановича, прожившего пусть и недолгую, но интересную жизнь.