Недельная экскурсия в Веймар.
Сын запланировал поездку в Веймар ещё до нашего прилёта в Берлин. А предпосылкой послужило то, что он помнил с детства рассказы бабушки о жизни её в гарнизоне ГСВГ в городе Веймар.
Дед Мити по материнской линии Виталий Михайлович Перескоков окончив Новоросийское военное интендантское училище, после войны был послан на службу в ГДР. Какое-то время перед школой там жила и Людмила. Вот сын и решил сделать маме приятное, надеясь, что она что-то вспомнит о своей жизни там и узнает места, где прошло её дошкольное детство.
Людмила о жизни в ГДР помнила смутно, так как к школьному возрасту была отвезена в Николаев к бабушке. Туда же спустя какое-то время переехали и родители. В.М.Перескоков в 60-м был переведён в Союз с правом выбора: работа в военкомате или увольнение в запас.
Точно причины не известны, но он оказался в запасе. Кажется тут сработало мнение его мамы, пережившей войну и понимающей, что в случае возникновения новой, первыми лягут в боях кадровики. Вот и настояла на увольнении.
По прилёту сын поставил нас перед фактом: едем все вместе, даже с грудной Олей – нашей внучкой. И разумеется с её коляской. И вот мы отправляемся с центрального берлинского вокзала.
Приключения начались на какой-то станции при пересадке с внутренней берлинской железнодорожной сети на поезд следующий в Тюрингию. К этому времени все проголодались и решили перекусить.
Митя купил в ларьке бутерброд-булку с сарделькой внутри и отравился. Остальные голодающие брали что-то другое и избежали его участи.
Я в дороге никогда не употребляю ничего продающегося в буфетах и тем более с лотков. Не стал ничего есть и в этот раз, хотя во все голоса меня уверяли что в Германии всё продаётся свежее. Так то оно так, но нужно смотреть и кто торгует в ларьках. По лицам продавцы не отличались от наших среднеазиатских и кавказских продавцов. А я им и дома не доверяю и обхожу всяк5ие «Шавермы» стороной
Пересели в другой поезд, но разницу в типах вагонов местных и междугородних линий не заметил. На мой взгляд все поезда в Германии типа наших пригородных электричек, разве что отделка салонов и размещение пассажиров несколько иная.
Сквозной поезд оказался не сквозным: в Наумбурге пересели на другой состав. И этот прошёл только несколько станций и встал: впереди ремонтировали мост через реку.
Пересели в автобусы поехали по шоссе параллельно железке. В долине, между холмами и рекой расположены друг за другом поселения, то ли деревни, то ли города. Улицы настолько узкие, что автобус на поворотах едва не касается домов. Проезжая часть ограничена ещё и неширокими тротуарчиками с обязательным бордюром. Дома выстроились вдоль улицы без видимых разрывов, как и в больших городах.
При пересадке в автобус Митя взялся помогать семье беженцев из Сирии направлявшимися в конечный пункт этого маршрута. У них несколько чемоданов и баулов, грудной ребёнок в кенгурятнике у мамаши и ещё один лет 2-х – 3-х в коляске.
Справиться с детьми и этим скарбом они не могли, Митя подключил к переноске вещей ещё пару парней из немцев. На станции Апольда то же самое повторили при пересадке из автобуса в поезд.
Сын разговаривал с арабом на смеси немецкого и английского языка – сириец немецкий только начал осваивать, а английским владеет, не могу судить в какой степени. Они бежали от войны через Турцию. Думаю что Германию выбрали, надеясь на хороший приём в виде жилья и соцдотаций.
Вначале глава семейства добрался до Берлина, а когда его определили на жительство в городок в Южной Тюрингии, вызвал жену с детьми и багажом. В Берлине им жить не разрешили – там этого добра и так сверх меры. И не поймёшь, беженцы ли это или сбежавшие боевики ИГИЛа и сирийской «оппозиции».
В Веймаре пожелали беженцам благополучно доехать и устроиться на новом для них месте. Как я понял они будут размещены в каком-то пункте сбора, типа лагеря, а после ряда процедур получат и жильё.
Поезд умчался, а мы загрузились в местный автобус. Проехали несколько кварталов и вышли у громадного здания «Атриум-центр». От него прошли назад вниз, пересекли широкую штрассе и зашли на площадь бывшего трамвайного депо. Да это и не площадь, а обширный двор, мощёный камнем только на входе.
Здания депо сохранились, есть даже трамвайные рельсы перед воротами. Но здания реконструированы. В одном устроены залы кинотеатра с выходом на центральную улицу. Во втором, в одном крыле театр, в другом – квартиры. В одной из них мы и поселились. Хозяйка – актриса этого театра, подрабатывает ещё и тем, что сдаёт свою квартиру таким временным постояльцам как мы.
Квартира слева от входа имеет большую туалетную комнату с душем, умывальником и другими прибамбасами. Справа к ней примыкает кухня-столовая, где мы завтракаем и ужинаем, далее расположен закуток с диваном для бабушки, затем комнатка, где сплю я и угловая комната, где отдыхают Митя, Жаннет и Ольга. Кроме обширной кровати в этой комнате устроена и 2-х этажная кровать для детей, но внучка для такой кровати ещё мала, спит с родителями.
Заметно было, что под квартиру переделано большое конторское помещение – все внутренние перегородки не кирпичные, как основные стены, а древесные или ДСП, оклеенные обоями.
На следующее утро идём осматривать город. Выбрали самую крайнюю (прибрежную) улицу, оставляя холмистую часть справа. Как я понял уже вскоре, эта холмистая часть над рекой и есть центр города.
Первое здание, привлекшее наше внимание был Госархив Тюрингии. Мои спутники сюда и стремились. Дело в том, что отец их соседей по лестничной клетке, – известный художник и участвовал в проектировании инсталляции «Раздробленная История» во внутреннем дворе архива.
Инсталляция представляет площадку, усыпанную древесными и кирпичными осколкам. Обломки – это остатки от снесённого барака – внутренней тюрьмы гестапо, обосновавшегося при нацизме в этом комплексе зданий.
Естественно, здесь был не концентрационный лагерь типа Майданека и Освенцима, а всего лишь один барак, вместимостью по лагерным меркам человек на 150 — 200, видимо тюрьма для подследственных.
Кстати, известный всему миру концлагерь Бухенвальд с мемориалом в память жертв нацизма, расположен в десятке километров от Веймара.
Впереди на холме над зданиями торчит напоминающая колокольню башня со шпилем и флюгером. На подходе дорога повернула вправо в гору. Здание оказалось историческим (краеведческим) музеем, за ним расположен замок веймарских герцогов с видимым издалека шпилем.
От средневекового замка остался только воротная башня, внутренний дворик и одно жилое здание. Если не ошибаюсь, в башне сейчас расположена картинная галерея. По периметру замка стоят вполне современные дома., ну может быть времён 19-20 столетия, не древней.
Защитные стены замка были снесены ещё в 18 веке по приказу одной из герцогинь, стремившейся превратить город в культурную столицу.
Улица вывела нас на небольшую площадь с лютеранской церковью Петра и Павла и памятником перед ней писателю, философу и проповеднику Гердеру.. По преданию он дружил с Гёте. На углу лучами расходящихся улочек обозначен и дом где жил великий поэт.
Покрутились по каким-то улочкам и вышли на Ратушную площадь. Кажется она называлась по другому, но по всем признакам была центральной в городе. Я её про себя назвал Рыночной так-как она была заполнена палатками-ларьками с разнообразными товарами.
По периметру зданий расположено несколько кафе со столиками на улице под зонтиками. В одном из них мы устроили перекус.
Напротив нас высится монументальное здание видимо административного назначения. На его фасаде между колонн полощутся ветром несколько флагов, натянутых вертикально от фронтона портика до крыльца
Один был государственный, это я сразу определил, другой мои «немцы» определили как флаг земли Тюрингия. Два остальных мы определить не смогли, видимо ещё слабы в геральдике.
Что здание во времена Веймарской республики было правительственным я сразу опроверг, вспомнив, что Веймар никогда не был столицей государства, разве что столицей княжества до объединения в единый рейх. Столицей тогда как и в другие времена был Берлин.
Германия тогда звалась Веймарской республикой только потому, что в этом городе собралось национальное собрание провозгласившее образование республики и разработавшее конституцию. Для этой задачи и был выбран этот тихий провинциальный городок.
В Берлине и в других больших городах в то время шли стычки и даже бои между монархистами и республиканцами, левыми и правыми, приверженцами разных враждующих партий. А число партий в это время подходило почти к двум десяткам.
На эти годы выпало и создание миниатюрных республик разного толка, и бои «Рот Фронта» и спартаковцев, и выступление полувоенных формирований будущих нацистов. Тогда же были убиты и вожди рабочего класса Карл Либкнехт и Роза Люксембург.
В этих боях Рейхсвер придерживался нейтралитета, применил он силу только по приказу избранного президента республики фельдмаршала Гинденбурга. Старый вояка понимал, что порядок в стране может навести только армия.
Это экскурс в историю из-за столика кафешки – вспомнил что когда-то изучал, а больше извлекал из книг немецких классиков: Б.Брехта, А.Зегерс, И.Бекер, Ф.Вольфа и особенно из книг Э.Ремарка. У него я проштудировал всё, изданное на русском языке.
На следующий день уже впятером снова отправляемся изучать город. По моему предложению переходим по мосту через реку (кажется она зовётся Ильм) и поднимаемся в гору. Я и хотел посмотреть на город сверху, с возвышенности за рекой, примеченной накануне.
Шоссе полого идёт вверх, но мы поворачиваем вправо и выходим на огороженную террасу. Вид на центр города и отсюда превосходный: внизу в зелени кустарников речушка, напротив на холмах – черепичные цветные крыши средневекового города со шпилями церквей.
На уступе с которого любуемся панорамой города стоит серое здание музея, вернее - архива Гёте и Шиллера. Это мне уже перевели надпись над входом..
Прошли дальше, улица идёт вниз к реке и сворачивает на мост. Сразу за мостом на газоне памятник тоже известной личности города – медику, прожившему в Африке несколько лет и принёсшего что-то новенькое в медицину. Его позывные и сферу деятельности я записать не успел.
Дальше идём по лабиринту улиц, где ещё не были, и я вконец запутался: где нахожусь – не представляю и привязаться к местности не могу. Фиксирую всё на фотокамеру, с надеждой потом по снимкам разобраться.
Не удалась и эта задумка: по приезду снимки перенёс в компьютер, а он вскоре сдох, похоронив и кадры сделанные в Веймаре, и на обратном пути в Наумбурге и позже в Берлине.
Записи в блокноте тоже прекратил, надеясь на память, но память удержать все события и посещаемые места оказалась не в состоянии. Тем более, что по ряду причин восстанавливать поездку в письменном виде начал спустя много времени.
В один из вечеров ужинаем в кафе, приютившемся на крохотном расширении на пересечении четырёх узких улочек. Судя по названию это расширение – «плац», площадь, стало быть.
С одной стороны – фасад здания, облицованный белыми панелями между чёрных переплётов. Окна второго этажа фальшивые, накладные, за стёклами просматривается кирпичная древняя кладка. Рассмотрев внимательней я понял, что так закамуфлирована торцевая стена дома, разрушенного во время войны – бомбёжки не миновали и этот городок.
Столики расставлены среди пальм растущих в круглых ящиках, по форме напоминающих сельские дубовые кадушки.
У противоположной стены расположился уличный музыкант с гитарой и шляпой у ног, исполняющий старинные баллады. Оказывается менестрели пользуются популярностью и здесь.
Пока мы кушали к певцу подошёл мужик от одного из столиков, сунул в шляпу на брусчатке кредитку и что-то заказал. Певец переключился на другую тематику: зазвучали украинские песни «Червона рута», «Рушник» и другие, но на немецком языке и в собственной аранжировке гитариста. Компания бурно восторгалась.
Кто они? Немцы, любящие задушевные украинские мелодии или бывшие наши соотечественники, каковых в Германии сейчас около пяти миллионов – кто знает. Но мне эта компания возрастных, лет за 40 мужичков напомнила «братков» периода поздней перестройки и «лихих девяностых». Что-то было в них начальственно-повелительное и надменное – как у наших «хозяев жизни» времён рэкета и грабежа общественной собственности.
Не знаю, может я и ошибаюсь, но так уж устроен человек, что в любой ситуации находит что-то знакомое, однажды уже встречавшееся и пережитое.
В воскресенье в обширном дворе под нашими окнами устраивается местный «блошиный рынок» – не знаю как эта торговля именуется по немецки. Продают всё, даже вещи, которые я бы без сожаления выбросил.. Безделушки, вышедшие из употребления трости и зонтики, статуэтки, рамки для картин и прочее,.. всего не перечислишь. Да, бережливый народ немцы.
Особенно много детской одежды и обуви. Жаннет накупила целый пакет почти не ношенной одежды «на вырост» для дочки. Всё дешево и всё в приличном состоянии, будто и не одевалось.
Наша хозяйка тоже чем-то торговала, какими-то безделушкам.
Я прошёл по рядам, но ничего стоящего не увидел, и не запомнил конкретно, чем же были уставлены многочисленные столики и стеллажи уличных торговцев.
В последний день моё семейство отправилось на автобусе в район города, где во времена ГСВГ размещался наш военный гарнизон. По какой-то причине я не поехал.
Митя предполагал, что мама там уж точно что-то узнает. Но узнавать было нечего – городок уже давно не существовал: после спешного вывода наших частей его просто снесли. То ли за ненадобностью, то ли из желания вычеркнуть из памяти и время и место пребывания советских войск.
Мои экскурсанты нашли там только план-схему бывшего городка, и два или три здания, в том числе какое-то штабное. А вокруг – заросшие молодым леском кварталы бывших ангаров и казарм и обширные плацы не желающие зарастать травой – так их утоптали солдатские сапоги. Где там стояли дома офицерского состава? – так и не определились.
Недельная экскурсия в этот великолепный город закончилась. Неделя – это очень мало, здесь надо бы прожить месяц, но и этого не хватило бы чтобы всё увидеть и осмыслить.
Покидаем мы Веймар рано утром, днём предстоит ещё несколько часов провести в Наумбурге – городе тоже известном ещё со средневековья.