Ему всегда казалось, что он скользит по жизни, а не продирается сквозь тернии, как другие. И такой вдруг облом! Ну, правильно, всё он получил сполна! Наши грехи просто так не проходят.
Возмездие рано или поздно должно настигнуть. Ах, вчера он ещё был, как говорят в народе, человек с регалиями, при должности, всеми почитаем и любим. А сегодня он уже никто - канувший в лету день, порожняя бутылка, изношенная калоша.
Это ж надо, пару - тройку месяцев назад - профессор, заведующий кафедрой. А нынче - семидесятилетний пенсионер, субъект, доживающий свой век. Он и мысли не допускал, что его отправят на пенсию. Верил, до последнего вдоха будет ходить на работу, умрёт там.
А тут: «Уважаемый, молодые в затылок дышат, пятки отдавливают, пришло время уступить им. Посмотрите, одни в Сорбонне учились, другие в Гарварде, третьи в Бухаресте защищались. Конечно, вашим опытом не обладают, но уже в ходу иные технологии, так что милости просим на заслуженный отдых».
Ох, надеялся, что оставят его хоть консультантом; на худой конец, преподавателем - почасовиком. Сам лично знает нескольких, кому под восемьдесят, но трудятся. «Да что вы, голубчик, мест нет вообще ни-ка-ких!»
Он судорожно принялся искать бывших учеников. Скольким он указал путь, по которому они идут, пожиная лавры успеха. Все, без исключения, услышав в трубке знакомый голос учителя, душевно этак интересовались его самочувствием.
(К чёрту здоровье! Оно у него отменное! Бегает по утрам, обливается холодной водой, посещает спортзал с бассейном, не курит, не пьёт, умерен во всем!)
Да не ради любезностей он их беспокоит, а помощи! Дайте хоть несколько часов в неделю почитать студентам лекцию. Услышав просьбу благодетеля в прошлом, все, как один, заверяли, что, как только освободится, даже не место, а четвертушка, он будет первым, вне сомнения.
А так, конечно, к великому сожалению, вакансий нет. Совсем нет, будь они неладны! Ждите, ждите, может быть, и дождётесь, что кто-то уйдёт в декрет, отправится за границу на стажировку, а то и «ласты склеит», и тогда о вас, уважаемый мэтр, вспомнят. Но никто ему, спустя время, так и не перезвонил, но если он напоминал о себе, то отвечали, большей частью, коротко, беспардонно, не выказывая былого почтения.
То, что он остался без работы - это полбеды. А вот что его верная и суженая устроила - катастрофа! Если бы он только знал, что подобное может случиться… Ну, с кем-то да, чего не бывает, друг Горацио, но с ним, неприкасаемым, непотопляемым, неуязвимым так поступить? В миг предать. Отказаться от него.
Да, разница в годах составляла аж тридцать пять лет. Но ведь десять лет она жила с ним, боготворила его, ну, по крайней мере, говорила так. Или профессора любить можно, а вот пенсионера ни за что! Сделал, сделал он, козёл старый, ошибок массу.
Нужна ему была эта хренова аспирантка! Пусть себе училась, защищалась и прошла бы мимо, не задев его. Он-то к ней не приставал, не замечал вовсе. Он женат, воспитывал детей. Всё было в ажуре. Но эта, как её назвать, какое слово подобрать? Наверное, ни в одном языке нет ей определения.
Невинно этак как-то заходит к нему в кабинет. Да, спустя десять лет уже и не смог вспомнить пожилой ученый повод её неожиданного обращения к нему. Какой-то ничтожный вопрос...
А потом: "Господин профессор, вы устали?"
Какое её дело? Кто я и кто она? Где я и где она? Замухрышка несчастная. Низкорослая, широкоплечая, будто тяжёлые коромысла с детства таскала.
С его красавицей-женой не
сравнить. Он, посчитав лишним отвечать на вопрос, с трудом подавил возмущение.
***
Но она проявила настырность.
Буквально, в считанные секунды, миледи оказалась позади восседающего в кресле начальника. Будто дирижёр оркестра, вознесла руки кверху и принялась совершать над ним вращательные, поступательные и колебательные. движения.
У него закружилась голова. Он почувствовал её ладони с растопыренными пальцами на уровне лба и глаз, а через мгновение у затылка. Она не прикасалась к нему, но он явно ощущал тепло её рук и в какой-то момент провалился в дрёму.
Увидел себя пацаненком трёх - четырех лет, играющим с муравьем на полянке, сплошь покрытой одуванчиками, васильками и маками. Жужжали пчёлы, стрекотали кузнечики, порхали нарядные бабочки, а из рощицы, что неподалеку, доносилось соловьиное пение. Рядом сидела Дуня, его сестра, и увлеченно плела веночки из бессмертника. А ясное и ласковое солнышко припекало макушку. И по всему телу развивалась нега.
Громкий телефонный звонок оборвал минуты наслаждения. Профессор встрепенулся и в первые мгновенья не мог понять, где находится. Услужливая аспирантка поднесла трубку к его уху.
- Да, - растерянно произнес он. Звонили из деканата. - Я занят.
И, обращаясь к колдующей со словами "Продолжайте!", погрузился в сон. Но видения исчезли. Когда окончательно пришёл в себя, в помещении никого не было. Невероятно, подумал он, такая с виду простушка, а обладает необыкновенными способностями.
Все последующие дни профессор ждал, что аспирантка под каким-то предлогом заглянет к нему. Но нет. А он, старый пень, сходил с ума. Жену Полину несколько раз назвал именем аспирантки Сильвой.
На работу стал приходить не к девяти, а на целый час раньше. Прячась за шторой у окна, наблюдал за идущими по дорожке сотрудниками, высматривая среди них ту, из-за которой утратил покой.
Завидев приближающуюся диву, мужчина ощущал прилив крови к лицу и учащенное сердцебиение. Пару раз он выходил в коридор, дабы как бы случайно пересечься с виновницей нахлынувших эмоций, но последняя учтиво здоровалась и, выказывая полное равнодушие, проходила мимо.
"Нет, так дальше не может продолжаться, надо с ней объясниться, - думал он. - Только что я ей скажу?"
Через две недели душевных терзаний он вызвал сотрудницу и поинтересовался, начала ли она писать диссертацию.
- Помилуйте, Олег Иванович, два с половиной года впереди. Я собираю материал. Успею ещё. Результатов-то пока нет. Выводы сделать невозможно.
- Сильвия Андреевна, хоть я и не ваш руководитель темы, но дам несколько дельных советов. Вы должны ознакомиться с принципом оформления диссертаций. Уже защищённые есть в научной библиотеке. Все они написаны по единому образцу. Не теряйте времени, начинайте уже сегодня - завтра. А потом, когда будут результаты, останется всего-то ничего. Понемногу, по чуть-чуть каждый день и к концу третьего года завершите сий труд.
Аспирантка, благосклонно выслушав профессора, обещала принять к сведению его наущения и уже было направилась к выходу, как безнадежно влюблённый неожиданно спросил:
- А где, кстати, вы научились хитрому искусству?
Девушка недоуменно взглянула на него, явно не понимая, что имеется в виду.
- Ну, помните, Вам удалось меня в два счёта усыпить. Это гипноз? Вы владеете этим методом?
- Нет, это всего лишь элементы бесконтактного массажа. Я видела, как это делается в кабинете нетрадиционных методов лечения.
- Честно говоря, не ожидал, что один человек способен так воздействовать на другого. Ощущения непередаваемые. Я хотел бы повторить. Вы где обитаете?
- В общежитии, где ж ещё? - улыбнулась девушка.
- Ан, нет, это нам не подходит! Кстати, кстати, - воскликнул, не скрывая радости, профессор, - на следующей неделе я еду на симпозиум в Киев. Вам как молодому специалисту не помешает там побывать, доклады послушать, в дебатах поучаствовать, с учёными из других республик пообщаться. Командировочные, билеты на поезд, гостиницу я беру на себя.
Продолжение следует
http://proza.ru/2021/06/13/388
Wandbild Der Kuss von Gustav Klimt