Подарок для моего любимого доктора Лизы Готфрик
Вчерашнее отравление еще одним доктором, но уже Геббельсом, торжествующим мурлом Путина и обсасывающей гнома хеврой лишь на мгновение высунувшимся из тиви и интернета, вполне ожидаемо - я даже чуть не заплакал, заранее жалея единственную и неповторимую - выплеснулось раздражением на лучшую теннисистку планеты, как было, наверное, раз сто, и подтряхивало меня лихорадкой изнутри почти сутки, к вечеру отпустило и рожица моей любимой еврейки, в всполохах несущегося поезда корпорации " Амбрелла " и жутких звуках, естественно, запустила маховик фантазии, почему - то с Ксенией Собчак. В леопардовом пиджаке на голое тело, поросшее жестким щетинистым волосом, стоящим дыбом под разрядами грозы, с заплетенными туго косичками, так, что ее глаза разбежались в разные стороны, они болтались где -то на ушах, сверкая неприкрытой злобой и ненавистью, с черенком от лопаты, высовывающимся из темного колечка ануса, и Олей Бузовой, пришпиленной в качестве обутки к ногам нью - валькирии Ксюхи, летящей на стропах на х...й, она вышла на берег Дуная и зашаталась под упругим ветром с Дамбаса, в котором смешался терпкий козлиный запах Лимонова и тонкий аромат Калныньша, втюхивающего кофе в пиво, рождая новый коктейль " Маргарита ", зафранцужистого латыша, с х...ем и душой, проникнутой любовями ко всему миру вкупе, ин масс. Ксения огляделась и отчаянно бросилась в мутные воды голубого Дуная, грустно катящегося куда - то туда. Через три морских мили она встретила кашалота Лизу Пескову, все же доплывшую до Румынии из вчерашней сказочки, засмеялась ласково и вдарила копытом в темя морского млекопитающего. Кашалот утонул, а Ксюха исчезла из моих фантазий, потому как член не хотел восставать. Я и крутил его, и теребил, и гладил, подергивая, вспоминая Витухновскую, но ничего не помогало, унылая носастая и белобрысая любовь моя, сидящая в яме с Фродо и Бабченко, упорно убивала потенциальную потенцию одним фактом моей козлиной несправедливости, будто она виновата в чумном квартале средневекового Лондона, в который превратилась вся современная Россия, гниющая на обочине цивилизации под чутким руководством Тиля - шарманщика, семнадцать раз подряд крутящего ручку шарманки папы Карло, хотя даже дети - дауны не хотели слушать надрывный скрежет ржавых колесиков в тупоумной башке градоначальника, исторгающей поганым ртом " Не потерплю ", под отдаленные мелодии еле слышимого органа глухой собаки Бетховена, здорового мохнатого сенбернара с медалью Потупчик на багровой залупе болтающегося под шерстяным животом кривого члена спасателя и альпиниста.
- Бляяяя, - проныл я, плюнув в зеркало и угодив себе прямо в лобешник, - как мне теперь оправдаться - то ?
Я начал вспоминать, гонять и решать, чем именно мне вновь охмурить Марию, Капица неактуален, мой могучий хер примелькался - мы ж три года спим вместе - и, возможно, приелся, хотя мне она не приестся никогда, моя всегда сладкая и частично тупая спортсменка, крутил и так, и эдак, и даже поперек, как п...да у татарок, и понял, в - натуре, что тут надо орудовать талантом. Такого ж ни у кого больше нету. Сказано - сделано.
- Фунтлихом кубатуря эль, узюмной крошкой заедая, куря " Казбек " и " Беломор ", гремя костьми и шаркая ногами мы продвигались вглубь, и глыбь, и топь скоромно - постных наблюдений за торжеством умалишенных, за челобитной семени холопов, за рылом фюрера ублюдка, распухшей рожей озабоченно смурным, кося е...лом он требовал порядку, ухмылкой гнусной полируя гнилую вонь распластанных кварталов, чумой освобожденных от людей, лишь крысы, тараканы, мусора метались вдоль и поперек, бетоном заливая твердь. Не в силах пробудить, я сплюнул, волосы - назад, и проклял землю предков, идя к Днепру на запах Лизки, кошачий, ведьмин, потайной.
- Спи давай ! - Прикрикнула она, укладывая меня на свой живот, в котором опять что - то булькало. Резкая девка. Сначала сожрала весь русский мiр, только - только вылезший из жопы Ким Кардашьян в надежде залезть в попку Изабеллы Кларк, а теперь еще из требований гигиены схавала все проклятое " Останкино " с соцсетями. Я б просто подогнал рефрижератор из санэпидемслужбы и распылил на атомы всю эту погань, а эта съела.
- А Маша как же ? - Тихохонько скулел я, чувствуя себя полным говном. Наконец, заснул и во сне я был рыжей Милен Фарме, назло ведьмам распевающей во всю французскую глотку " Марсельезу " в честь Божьей матери и меня, снова встающего на ноги после токсического отравления мерзотной путинщиной, гнилой поганью эпохи безвременья и тотальных суицидов.