Спиральные волны самые сытные, но быстро заканчиваются и приходится переходить на конические. Те попроще, сбоку походят на вихрь, полупрозрачные с приятными вкраплениями меда, иногда они идут четкими рядами от самой маленькой до необыкновенно высокой, это уже перехлест и приходится прикрывать голову. Ужинать мешают мысли соседей, вверху бормочущий женский, про недостаток денег в доме, невнимание мужа к ребенку, какую-то шлюху Таню из Анталии, про старую машину, которую давно пора сменить и импотенцию супруга. Мужские тише, они пахнут сливой и барбарисом, немного перечные, иногда они становится вишневым табачным дымом и тогда мне приходится открывать окно, хоть на улице и мороз. Женщина думает про какого-то Петра Ивановича с большой штукой между ног и восхитительной задницей и представляет себя всякие неприличности, а в голове мужчины звук спускаемой воды, иногда треск и потом он превращается в овальное гнездо ос, которые кружат и кружат, мешая мне уснуть. Ближе к полуночи начинаются их сны, но если зайти в угол комнаты и повернутся к полной луне, то видно сны девочки из дома напротив, они мне нравятся больше. Она то становится смешной маленькой лягушкой со свистком во рту, то бредет по морю и вдалеке восходит синее солнце, а над девочкой кружит фея. Совсем голенькая, у которой видно все! Но фея ничуть не стыдится этого. Постепенно я засыпаю сам и тогда начинается кружение по зеркальному лабиринту, он устроен как часы, сначала идет маятник, прикрепленный к созвездию Девы, на нем можно качаться как на гигантских качелях, потом бронзовая пружина со змеиной головой, если идти дальше, то будет мельничные жернова и колесо с деревянными лопастями, на него льется горячий шоколад и оно поскрипывает как сверчок за печкой, скрип мелодичен, он перемежается ударом часовых гирь, которые, закончив свой путь вниз, бьют о липовый пол футляра для механизма. Часы останавливаются, это значит, что настало утро и пора вставать.
Я открываю глаза и вижу двух кошек на окне, значит сегодня парный день, нужно идти в баню и навестить друзей. Они живут ниже, глубоко под домом, там у них гнездо, где они высиживают яйца. С друзьями надо быть осторожным, особенно, если идешь к ним в гости. Если они голодны, то могут тебя съесть. Это у них называется подружится навсегда. Поэтом я хожу к ним не часто, а если все таки отправляюсь, то беру гостинец. Чаще всего это бездомная кошка или какой нибудь дохлый голубь. Но и фарш из магазина они едят. Когда они сытые, то начинают забавляться. Изгибают спины, показывая чешуйчатый гребень, в шутку прикусывают меня острыми как иглы зубами или сворачиваются в кольца и начинают мигать всеми цветами радуги. Когда туда отправляешься, надо надеть высокие сапоги и взять фонарь. Света там нет и спускаться приходится долго, сначала через старое бомбоубежище, потом в коллектор, еще вниз, через вентиляционную шахту, а потом, свернув налево, там, ныряешь в колодец и через двадцать минут ты уже на месте. С друзьями весело, не знаю, чтобы я без них делал. Наверное, или сидел дома целый день и смотрел телевизор, или сочинял музыку и книги все время. Но сочинять музыку опасное занятие, можно рассердить брата. Он не любит легких мелодий, когда книги из шкафа пускаются в пляс, а потолок покрывается картинами из жизни Древних. Он этих Древних не переносит на дух, говорит, они друзей здесь бросили одних. Раньше лучше было, людей вовсе не было. Друзья их еще не изобрели и возится с ними не приходилось. Да, с людьми одна морока, одного приходится водить по магазинам, чтобы он покупал мне продукты, а он непонятливый, не знает, что такое фисташковый цвет с привкусом камеди. Я люблю хлеб только такой. Ни разу не принес. И часть покупает того, что я даже не хочу. Вчера к примеру, купил мангал и дрова, пришел ко мне домой, развел огонь на балконе и пытался лечь на раскаленные угли, Я конечно был тронут такой заботой, но человечину уже давно не ем. Сколько можно, она уже настолько надоела, что я даже запаха ее не переношу. Прогнал его. Он обиделся, конечно. Но он отходчивый, завтра опять придет. Мне в последнее время не нравятся его сны. Какие-то убийства все время, кровь, падения в бездну, да и заговариваться он стал, как ни придет бормочет что-то про «отченаш, отченаш». Что за отченаш? Водой на меня брызгает холодной, а руку сложит в шепоть и машет перед собой как пропеллер да начнет орать: «Изыди, изыди!» Наверное завтра поведу его к психиатру, пусть таблетки пропишет, что возьмешь, шизофреник. Я его из-за одежды приметил поначалу. Он в длинном таком балахоне ходит, а на шее цепь желтая с человечком на двух палочках. Он очень привязан к этой игрушке. Все время в руках ее держит и целует. Наверное мама в детстве любви недодала, вот и играет до сих пор. Травма. Он добрый, мне этого человечка предлагал, говорит «Прими!». Но я не взял, жалко бедолагу без любимой вещи оставлять. Я сам люблю играть, вчера наделал человечков из воды и воздуха и пустил их гулять по дому. Соседи , правда кричали, но они всегда кричат, когда я развлекаюсь, я привык, они тоже. Сначала заходили ко мне, рассказывали разные истории, делились соображениями по поводу, сидели молча. Я подумал и сделал их маленькими и разрешил гулять по потолку, чтоб их развеселить, хоть и опасался, что они натопчут там. Но они испугались, месяц потом лежали в какой-то больнице. Говорят, в специальных рубашках. Зачем в больницу ложится для этого? Вон у меня рубашек полный шкаф. Взяли бы мои, я не жадный и лежали дома. Один раз пришел какой-то тип в мундире, говорит участковый, а у меня капуста квасится в ведре, я люблю готовить человеческую еду. Хоть спирали и вихри вкуснее. Торгую ей на углу под домом, зарабатывая деньги. Это вроде обычая местного, как у нас контуры планетные собирать в кольца. Так он видит желтый шар у меня для тяжести на ведре. Говорит, - А что это у вас такое? Отвечаю, что от прабабки осталось, для капусты груз. Он цап в руку без спросу шар да чуть на ногу себе его не уронил и белый такой стал, как вода в морозилке. «Червонное золото, бормочет, кило пять, не меньше!». Я его спрашиваю, а у вас дома, что груза для капусты нет? Берите, мне не жалко, он удобный. Он молча сжал шар, и как-то бочком, бочком, как краб в дверь. Больше я его не видел, участкового. Странный тип, неуравновешенный. Шар увидел и побледнел. Детская травма, наверное, связанная с матерью. Шар ведь символ вагины. Ну не важно. Я таких шаров наделать могу сколько хочешь. Было бы желание. Слепил один наскоро за минуту и на капусту. Делов-то. Больше всего книги люблю читать. Это похоже на сны, только по другому. Одни слова напоминают животных, другие облака и горы. Иногда они пускаются в разудалый пляс или ведут чинные хороводы. Пахнут они тоже по-разному. Гарью или осенним дождем, ванилью и корицей. Некоторые звучат как маленькие барабаны, другие поют, как весенние птицы в лесу. Со словами веселее. Я сам складываю слова в предложения и книги, хотя капустой торговать лучше, общаешься с покупателями. Ведешь разговоры и берешь у них деньги, за что тебя благодарят. Людям очень нравится, когда у них берут деньги. Я даже хотел порадовать одного вчера ночью и говорю так, - Давай деньги! Он настолько был счастлив, что вытащив бумажник и бросив, аж поскакал к себе домой. Я боялся, что у него сердце не выдержит от радости, чуть притормозил бедолагу, посмотрел сердце, да и всего, раз взялся. Черное выкинуть пришлось по быстрому, ну рак поджелудочной, заодно и легкие вычистил эмфизематозные, ну и отправил домой уже спокойного.
Но торговать капустой все время нельзя, начинают замечать, а зачем обращать на себя лишнее внимание. Так что приходится писать книги. Людям нравится их читать. Ну, где побывал, что видел. Фантастику. Это весело. Отправляю по сети в издательство. Оттуда деньги шлют на карту. Куда их девать?
Мне приятно здесь быть. Местное население забавное и вкусное, но уже приелось. Хочется кого-то нового попробовать. Так что побуду здесь недолго, лет триста - пятьсот и отправлюсь дальше, мир посмотреть и себя показать. Это моя первая поездка из дому, родители меня скрипя сердце отпустили, даже с братом, ведь я еще маленький.