Небольшой зал детской хореографической студии залит холодным зимним светом. Одна стена ее почти сплошь стеклянная. Низкие подоконники и огромные окна, отделенные друг от друга узкими простенками. Напротив них глухая стена со стационарным хореографическим станком, который на самом деле всего лишь двухуровневые деревянные перила. Около него стоит полтора десятка девочек в возрасте от 10 до 12 лет. Перед нами зеркальная стена, а сзади пианино, за которым студентка из музучилища Наташа помогает вести занятие нашему педагогу Галине Николаевне.
– Тянем ножку. Одновременно рука и нога вверх… в сторону… Держим спину. Спина прямая. Ира, держи голову. Поворачиваем голову вслед за рукой. Следите за кистью. Она должна быть расслаблена. Нет, как тряпка она тоже не должна болтаться. Тянем носок,… нога прямая,… не сгибайте в коленях… Ира, держи спину…
Я совсем измучилась. Нога, рука, шея, спина,… Как мне это все удержать в голове? Только внимание сосредоточится на том, куда его посылает строгий голос учительницы, как сразу же выходят из-под контроля другие части моего тела и начинают произвольную жизнь.
– Откинули назад плечи. Не сутулимся. Поднимаемся на носочек. Ира, не наклоняй голову.
Я почти теряю равновесие. Ну как я должна стоять на цыпочках одной ноги с отведенной в сторону другой ногой, с поднятой рукой, прямой спиной и не наклоненной головой? Мышцы начинали дрожать от напряжения.
– Перерыв 10 минут.
Я сажусь на низкий подоконник. За окнами запорошенный снегом сквер. Белая земля светлее низкого зимнего неба. День заканчивается. Серые сумерки густеют и уплотняются. Смотрю на настенные часы. До окончания занятий еще полчаса. Хорошо бы сейчас мы танец новый стали разучивать. Очень мне надоели занятия у станка.
– Девочки, подойдите ко мне.
Галина Николаевна собирает нас вокруг себя.
– Вот смотрите, какие у вас лица, когда вы делаете упражнения.
Она плотно стискивает губы, напрягает скулы. Взгляд застывший. Лицо – неподвижная маска. Мы смеемся.
– Да. Это смешно. Так же смешны все ваши движения. О чем вы думаете, когда делаете упражнения? Давайте сделаем так. Вы бабочки. Бабочка, которая сидит на цветке и складывает и раскрывает крылья, готовясь к полету. Поняли? Так, всё. К станку, девочки. Продолжаем занятие.
Опять. Я неохотно встаю и иду к станку.
– Начали. И раз,… два… Держим спинку.
Бабочка… Ну какая я бабочка. Куда мне девать руки? Их же у бабочки нет. А шею? Ну где у бабочки шея? Ей вот хорошо. Не надо думать, чтобы шея спина, нога были единым целым. Они же у нее и так целые. И вдруг я почувствовала гибкий прочный стержень, соединивший неслушавшиеся меня части тела, от макушки до пальцев правой ноги, в единую структуру.
– Разворачиваем крыло бабочки, складываем его. Вперед, в сторону.
Я почувствовала, как между рукой и ногой затрепетало живое пространство. Оно было все в складках, сморщенное, но тонкое и могло порваться. Я осторожно двигала рукой и ногой, пытаясь развернуть это пространство и не порвать его.
– Кисть. Девочки, не напрягаем кисть руки, но и не забываем о них.
“И где же у бабочек кисти рук?” – мелькнуло в голове. И вдруг вспомнились фотографии, недавно увиденные в журнале большие фотографии тропических бабочек. У некоторых из них верхние или нижние концы крылышек были вытянуты, что очень напоминало кисти рук или стопы ног. “Там собраны какие-то ниточки, тоненькие ниточки, на которые натянута ткань крыла”. – подумала я и стала искать, как с их помощью развернуть и не сломать крыло бабочки.
– Все девочки. На сегодня хватит. Вы молодцы.
– У тебя сейчас все очень хорошо получилось, Ирина. – походя ко мне, сказала Галина Николаевна. – Запомни это состояние, чтобы вспоминать его в танце.
– Я была бабочкой.
– Что? – Галина Николаевна с интересом заглянула мне в глаза.
– Вы знаете, бабочка раскрывает и складывает крылья, чтобы их расправить. Они там немного смятые у нее и, чтобы взлететь, она должна их расправить. Я расправляла крыло бабочки.
– Молодец. У тебя это получилось. Подумай до следующего занятия, как могут танцевать цветы.
– Цветы?... танцевать?... Но у них даже крыльев нет. Их же только ветер может качать.
– Так. Я не правильно тебе сказала. Не надо думать, чем и как цветы могут танцевать. Почувствуй, как смогут танцевать цветы. Почувствуй это так, как у тебя получилось с бабочкой.
Я ехала домой в полнейшем недоумении. “Бабочку можно почувствовать, а цветок нельзя”. – убеждала я себя. Трамвай стучал на стыках и чуть качал меня своим движением. Гибкий тонкий стержень объединял шею, позвоночник, ноги в единое целое. Легкий ветерок нежно качал тонкий стебель цветка. И нежный запах выплескивался из краев раскачивающейся цветочной чашечки и свободно плавал вокруг цветочного куста. “А может ли танцевать цветочный запах и как он танцует?” – подумала я.
Вечером, свернувшись под одеялом, вдруг почувствовала, как же устало мое тело. Мышцы сладко и томительно ныли, предвкушая блаженство ночного покоя.
“Трудно быть бабочкой”. – последнее, что мелькнуло в моем сознании. И ночь окончательно укрыла меня своим темным одеялом.