О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
К. Н. Батюшков
I
Июль 1962 года для горняцкой Колымы было тревожным. Страна требовала золото. Как всегда, его нужно было много. Необычной была настоятельность требований - на грани истерики. Приходилось буквально сутками мотаться по приискам и участкам Сусуманского района, за которым я был закреплен по линии областного комитета комсомола. Серые дни смешались с белыми ночами, время суток утратило смысл и значение. Где-то на прииске Буркандья прикорнул прямо в машине.
Разбудил грохот громкоговорителя на столбе у конторы прииска, включенного, как всегда, на полную мощность. Гремела необычайно энергичная и будоражащая мелодия , прямо в сердце падали чеканные слова М.Магомаева:
«Куба – любовь моя,
Остров зари багровой…»
Это была песня А.Н.Пахмутовой на слова поэтов С.Т.Гребенникова и Н.Н.Добронравова, получившая впоследствии широкую известность. Тогда я ее слышал впервые, и она прозвучала для меня буквально как гром небес и зов трубы среди суровых трудовых будней. Вокруг величественная панорама сопок, восток полыхает огненной, прямо как в песне, зарей пробуждающегося дня. Впереди обширные рабочие планы и вся предстоящая жизнь. В голове – необычайная четкость и ясность, в душе никаких сомнений.
С производственной программой мы тогда справились. А осенью разразился международный кризис, получивший название карибского. Мы с друзьями, как все советские люди, близко к сердцу воспринимали все те события, но, признаться, никак не связывали напрямую успех его мирного разрешения с нашими текущими делами.
II
Спустя лет 15 после тех памятных событий довелось работать в одной из африканских стран, пожелавших избежать капиталистического пути развития. У нас немало любителей иронизировать по поводу африканского социализма, но по-сути это было в высшей степени благородным и благодарным делом: не только спасали людей от реальной угрозы голодной смерти, но и учили добывать кусок хлеба насущного собственными руками. Сопровождение акции поддержкой со стороны структур отечественного оборонного комплекса и идеологических ведомств ничего не меняет: как без этого?
Однажды получаем известие: обычный режим работы отменяется, так как в страну прибывает с официальным визитом Фидель Кастро, с которым планируется встреча. Так я увидел молодого ещё лидера кубинской революции на расстоянии 3-4 метра, когда он выступал с пламенной как обычно речью перед нашими африканскими коллегами и друзьями. Мне даже удалось запечатлеть этот момент на камере – увы, довольно примитивной к тому же при слабом освещении.
Между тем, это надо было видеть и слышать. Каждое его слово и жест несли огромный эмоциональный заряд, непоколебимую убежденность и уверенность в справедливости и успехе нашего общего дела.
Последовали ответные теплые речи. Надо заметить, африканцам было за что благодарить Фиделя. Куба активно поддерживала национально-освободительные антиимпериалистические движения не только материально-техническими ресурсами, но и кадрами. Кубинские специалисты, особенно медики, применяемые ими технологии и фармацевтические средства высоко ценились во всем мире.
В ходе встречи удалось познакомиться и обменяться краткими впечатлениями с сопровождавшими Фиделя помощниками. Общее впечатление и полная уверенность – свои ребята, надежные.
Быстро пролетело отведенное для визита время. Впереди у Фиделя был маршрут через многие страны континента. Борт главы революционной Кубы в сопровождении эскорта истребителей давно растаял в океанах времени и пространства, а память о том событии сохраняется отчетливой, как будто это было вчера.
III
Прошли годы. После бурно прожитой молодости было о чем подумать, что взвесить и оценить, чем поделиться. Так я оказался на преподавательской работе. Познакомился с коллегами, как правило, людьми высокообразованными, с немалым жизненным опытом. Завязались дружеские контакты, в том числе с офицерами военной кафедры, где наши питомцы получали необходимый минимум знаний с присвоением первичного офицерского звания.
Было о чем вспомнить, когда выяснилось, что один из моих новых друзей проходил в те времена службу на должности советника командира дивизии в Эфиопии, с которой сомалийцы воевали. У меня это вызывало недоумение, но мой друг был по-армейски оптимистичен: при любом исходе это победа нашего оружия.
Однако, наибольший интерес у меня вызвал рассказ полковника Николая Павловича Т. о его участии в лейтенантские годы в операции «Анадырь». Сегодня с тех событий сняты грифы секретности и об этом уже написаны книги. Но рассказ живого участника боя в заливе Кочинос, где отражался массированный десант кубинской контрреволюции, подготовленной и снаряженной в США, впечатляет своей обыденностью и героизмом.
Наших мало. С кубинцами слаженности боевого взаимодействия практически никакого. Языковый барьер. Ограниченность в вооружении и боезапасе. И главное - тысячи километров океана до родной земли.
Это был неоценимый вклад в решение кубинского кризиса на той стороне планеты. С риском для жизни. Николай вернулся, дослужил до пенсии. Другим повезло меньше. Такая у нас с Кубой была любовь, скрепленная в общих окопах, прямо как в той замечательной песне:
«В грозные дни рядом встанут друзья.
Куба – любовь моя!»
Скептик скажет, мол, сами заварили кашу, потом потребовалось героически спасать мир. И будет прав. Формально. Зато сегодня сбивают наши самолеты, безнаказанно бьют наших союзников, делают успешные попытки сближения с бортом Министра обороны над нейтральными водами, а мы… грозно хмурим брови.
Говорят, политика – искусство возможного. Кто что может – такую и проводит политику. А не может, тогда – извините. Остается хмурить брови.
IV
Проклятые 90-е перевернули Россию с ног на голову. Возможно, мое поколение и заслужило свою жалкую участь, но, как обычно бывает в жизни, шишки посыпались на невиновных и непричастных. Среди последних оказались наши многочисленные друзья и последователи по всему земному шару.
Ни оправдания, ни прощения не может быть за преданные братские страны ГДР и Югославию, брошенных на растерзание Эриха Хонеккера и Слободана Милошевича. Наши властители даже бровью не повели. Другой кровавой жертвой стал Муаммар Каддафи и весь ливийский народ. Горьким самумом прошлись те события по всему арабскому миру и, уверен в этом, усилили антироссийский вектор мирового терроризма.
Куба выдержала. Даже когда мы прекратили поставки нефтепродуктов и отказались покупать их сахар. Лучший министр иностранных дел Андрюша Козырев, как и Эдуард Шеварнадзе, все решения принимал по согласованию с госдепом США.
Были закрыты Лурдес, заодно и Камрань. Прекратились поставки запчастей и регламентных расходников для отечественной техники за рубежом. Выведены в чистое поле войска из Германии, когда на ее территории остались и успешно функционируют 287 американских баз. Многие «друзья» и даже бывшие братские республики бросились в объятия НАТО. Только не Куба.
Медленно, очень медленно и неимоверно трудно преодолеваются последствия этого черного провала в современной истории нашей Родины. Ещё труднее восстанавливаются порушенные связи с теми, кто нам доверился и кого мы так беспардонно кинули.
Будет ли нам прощение и как его заслужить? В любом случае потребуются годы и годы, а их уже почти не осталось…
К счастью, дружеские отношения с Кубой возобновились. Это придает оптимизм и рождает добрые надежды.
V
В сегодняшней газете я встречаю сообщение, что Дональд Трамп принял решение о возобновлении блокады «режима Кастро» , включая запрет на туристические поездки американцев, товарное эмбарго, ограничения любых инвестиций в кубинскую экономику вплоть до… «честных выборов». То-есть по американским правилам.
Эти шаги продиктованы в том числе и российскими действиями по восстановлению своих позиций на острове Свободы.
Гордостью наполняется сердце и в душе звучат слова и мелодия бессмертной песни:
Родина или смерть! –
Patria o muerte!
Солнцу свободы над Кубой гореть!
Родина или смерть!
Фото автора. Сомали. 1976.