На окраине города в доме мастера Лиходеева, впервые после начала войны собрались "старые" товарищи. Оживленно делились новостями, тешили себя создавшейся обстановкой.
- Вот дождались, слава Богу. Истинный Христос. Сгинут окаянные! Не осилить им такую громадину!- ворочал ошалелыми глазами Панкратов.
- Ты, думаешь не осилят? - переспрашивал седой и без кровинушки на худом лице мастер шестого цеха, - Аль ты забыл какими делами они ворочали?
- То одно, а это другое.
- Все равно, сердцевина по тверже стали. От того они и "сталинцы", - пошутил Алферов.
- Ну, так что будем делать мужики-товарищи?- похлопал ладонями по коленям, оглядываясь вокруг, Иван.
- К фронту пробиваться надо,- хмурился Петров.
- Она и здесь бы нашлась работа, были бы люди.
- А мы, значит, нет.
- Выходит так.
- Вы как хотите, а я для себя решил!
- Что решил?
- Взрывать! Все подряд!..
- Где? Чего?
- Дело не хитрое. Всегда найдется.
С объектом определились уже через две недели. На глаза попался, стоящий на отшибе, автомобильный гараж. По одному сходили, посмотрели и решились. И надо всего-то - канистру керосина. Собрались все опять у Лиходеева. От него же и отправились, кто на трамвае, кто на автобусе к намеченному месту. К гаражу шли ночью, осторожно - след в след. Оглядывались, близоруко щурились, косились на висевшие фонари; подожгли сначала с одной стороны, потом с другой и еще с третьей. Здание полыхнуло сразу. С неба хлынула чернота.
- Айда! Чего там !? - хрипел Матвей.
- Ужо, догоним!
Несколько дней они сидели по домам, немея от каждого стука в дверь. Принимали лекарство по пол литра на день. Первым попроведать своих друзей отважился Лиходеев. С жадностью вдыхая свежий воздух, он прошел до дома Сухарева. Долго стоял на площадке возле крашеной двери, прежде чем постучать. За дверью уловилось движение, а потом затихло и чей-то похожий и не похожий на Сухарева голос глухо спросил:
- Кого надо?
- Мне Сухарева. Здесь он проживает?- спросил настороженно Лиходеев.
- Здесь.. Я это.
Дверь медленно отворилась и в образовавшуюся щель показался не моргающий серый глаз.
- Ты, Семеныч?- оглядывая опасливо площадку прошептал Лиходеев,- давай, открывай. Чего ты?
Звякнула щеколда и Лиходеев вошел в квартиру.