Байки на завалинке 1
Умная корова
Дед Михей, известный в округе балагур, часто собирал вечерами чуть ли не всю деревню на байки-сказки. Да и из соседних деревень сбегались на «послушать». На деревне над ним подсмеивались, но величали «баснодей», «златоблюд» или просто «колдун». И порой пугали им провинившихся детишек.
Между байками он умел снять горячку, прекратить или вызвать дождь, отсрочить появление сборщика налогов, ну и всякое такое непостижимое уму. В общем, тот еще фрукт. Не знаю, жив ли еще. Ему тогда уже было лет 200. Но есть чувство, что жив и продолжает травить свои байки. Увидите, передайте от меня огромный привет.
Он невысок, длиннющая седая борода, абсолютно черная шевелюра, без капли седины, и ярко-сине сверкающие глаза. Да, еще голос, тихо порыкивающий бас. Таинственный и успокаивающий, несмотря на жуткие, порой, байки.
Деревня Алехино — совсем захудалая, куда меня на лето отправили родители «с глаз долой» на постой к четверо- или пятиюродной бабе Кате. Если бы не река и дед Михей, помер бы с тоски. Несколько его баек помню до сих пор. Расскажу пока одну из них.
Только прошу представить всю атмосферу завалинки. Пара скамеек у Михеева дома, и около десятка баб и мужиков, да и подростков вместе со мной столько же на земле вокруг скамеек. И голос… басовитый, завораживающий…
Дед Михей покуривает трубку, хитро поглядывая на слушателей:
-Вам сегодня страшную или забавную?
Мнения разделились ровно пополам.
-Ладно, тогда почти страшную и почти забавную. О корове.
Это было давным-давно в наших местах. Жила-была молодка Алена. Тут недалеко на краю деревни. У того большого дуба. Он еще желудями сыплет до сих пор. А дубы живут очень долго.
Чудная была бабенка Алена. Кхе-кхе. Чурались ее на деревне. Почитали ведьмачкой. Целила и зубы заговаривала. Жила она одна. Ваня, мужик ее, на заработки подался.
И вот у нее как-то раз отелилась корова. Телочкой славной отелилась. И сразу, конечно, к мамке, к соскам. Кхе-кхе.
Задымил в свою трубку. Откашлялся и продолжил байку свою.
-Алена порадовалась: «Какая же ладная телушка». А телушка вдруг отвечает: «Ты тоже ладная». У Алены ведро из рук так и выпало. Кхе-кхе.
«Ты меня слышишь?» Телушка в ответ: «А чего ж? Слышу! Зазябла я, согреться бы». И Алена взяла телушку домой к печке поближе.
Кхе-кхе. Годков немало прошло. Выросла телушка в большую корову, и как ее и в избе держать?
Я в ту пору был подпаском. Но пастух дудел на своей дудке, а коров не слышал и не чуял. А я вот чуял. Особенно ту. Ее было назвали Маней. У нас все коровы Мани. Кхе-кхе. Но эта только на Алену откликалась.
И была провидицей эта корова. Раза три она посылала мне видение, мол, стая волков близко. Кричу пастуху, а он знай себе, на дудке играет. Не послушал меня, подпаска. Тогда Алена головой встряхнула, мыкнула во всю мочь и двинула в деревню, а все стадо за ней. Даже наш бык ее послушался. И я вслед в деревню. А пастуха с его дудкой так и загрызли волки.
И смешно и ужасно. Как и просили.
Байки на завалинке 2
Оборотень
Клубов на деревне тогда не было. Если были важные вопросы, то у старосты собирались и ругались от души. А к деду Михею шли, как нынче в клуб.
Вечерком, дед Михей опять собрал на байки гостей из деревни и из трех соседних. Пыхнул своей трубкой: «Вам страшную или милую»? Получилось опять пополам.
— Ну, так слушайте. И страшно, и мило.
Помните молодку Алену? Ну, у которой умная корова? Так ее мужик Ваня в город на заработки подался. Ну, а город – есть город. Там черт-те что бывает…
И вдруг вернулся. Алена чуть не бухнулась. И давай миловать и целовать! А Ваня парень видный! Косая сажень, одной левой груженую телегу подымет. Да и бычков в хлев на плечах перенесет. Не чета нынешним дохлятикам.
Бабы захихикали, а мужики глухо заворчали.
-На деревне дали Ване кличку «медведь».
Починил избу, прочистил дымоход, наколол дров, накосил сена.
Молодка Алена нарадоваться не могла. Что жив и вернулся.
И все было бы хорошо. Но с той поры стали коровы и козы пропадать. То тут, то там. Беда!
И собаки… Пес-Баловень пропал. Да и Машка-сучка. Пара безымянных. И овцы!
И так все продолжалось бы. Одначе погибла племенная корова самого барчука. И позвал он помощь из города.
Приехал следователь, написал бумагу: «Померла из-за выпотрошенного живота».
-Медведь задрал ,– ляпнул местный охотник.
Разругались мужики: «Да отродясь не было медведей»!
Охотник им:
-А вот и появился.
-Да ты лесу не видишь из-за деревьев!
-А ты деревьев из-за лесу…
Но до драки не дошло.
Короче, покумекали и решили: соберем всю деревню и пойдем по следу.
К рассвету собрались на опушке. Мужики с кольями, бабы с вилами и даже барчук с ружьем. Как водится, поначалу костерки, самогон для согреву да и закусь, чем бог послал.
И на байки потянуло.
Первым начал следователь. Рассказывал, как он убийц ловил. Немного поахали. Начальство же.. Но больше было внимания рыболовам и охотнику. Рыболов рассказал про пятипудового сома в здешней речке, а охотник про лося, которым кормилась вся деревня целую неделю.
Самогону выпили, пора идти по следу. Вперед пошел охотник и следователь было вызвался, но перепил с непривычки и в куст завалился. А охотник поймал след. Большой медвежий след. Ну и пошли по нему.
А женка Алена уже знала, что ее Ванька — тот самый оборотень. Однажды он вернулся медведем из лесу. И к хлеву подобрался, а корова Аленка ему и говорит: “И я Аленка и женка твоя — Аленка. Не обижай нас. Мы родные. Алены тебя спасут!”
Выскочила из избы Алена! Увидела медведя. И услышала: “Это — твой Ваня”. И тут-то Ваня в Ваню и обратился.
И тогда он рассказал:
-Был я после работы в одном кабаке. Выпить захотелось. Задел словом одного кудлатого, а он колдуном оказался, заколдовал, оборотнем заделал. Теперь что делать-то и не знаю.
Алена решила защитить Ваню-медведя.
А тем временем облава продолжалась.Быстро сказка сказывается, да дело-то не быстрое. Нашли медведя к ночи. Окружили. Барчук с ружьем, бабы с вилами, мужики с кольями. В общем, смерть оборотню!
Да Алена выскочила поперед облавы: “Не троньте!!!” , и обняла мохнатого! Обратился он в Ваню, и никто не стал на него нападать.
Любовью она сняла с мужа заклятие городского колдуна.
А любовь любые заклятия может снять. Любовь великую силу имеет!
Валерий Гусаров. Байки на завалинке 3
Губернатор-вурдалак
Губернатор, даже по вашим меркам, был мужичонка тщедушный. Но голосом и дружиной внушителен.
Пять бугаев постоянно рядом, а трое в толпе. Выслушивать, что говорят, и брать на заметку.
И потом по заметкам брали в застенки и допытывались. А и потом их не видели. Или ночью может, и видел кто-то, но и тех, кто видел, тоже потом не видели.
О Губернаторе ходили разные слухи. Говаривали, что поедает деревни целиком. С дитями, с коровами и козами. Один мужик божился, что Губернатор со всей своей дружиной вурдалаки. А вурдалаки, они ведь какие?
Да мертвяки же! Живых поедают.
Ране в городах такое бывало. Ну да и хрен бы с ними с городами. Они там все чертом мечаные. Но затеял Губернатор в наше Алехино заехать… Вот вступила же блажь!
Страшные дела!
Но Алехино так просто не взять! У нас тут две Аленки, Ваня-Медведь, и Васька-козлик. Сынок ихний.
Васька уже в пять месяцев в животе у Алены топотал ножками.
А в детячестве через все заборы так и летал. То за яблоками, то за огурцами.
А теперь, к приезду Губернатора ему было 12 лет. И прыти у Козлика прибавилось.
А еще в героях у деревни считался Кот. Просто Кот! Пришел откуда-то издалека. Ростом с Рысь и к нашим кошкам ласковый. Котят в Алехино прибыло сильно!
В общем, к приезду Губернатора-вурдалака деревня была готова.
Губернатор приехал поздно, и староста принял его в своей избе со всей его губернаторской свитой. Поставил, как водится, самогон, баранинки, соленых огурчиков, грибочков.
Губернатор самогончику выпил. Баранинкой заел. Грибочками закусил. Но голод не утолил. Глянул на старосту и облизнулся. Обнял с благодарностью, расцеловал в щеки и куснул за горло.
Староста слегка умер, а потом и ожил вурдалаком. Пришла жена с самоваром. Аппетит разыгрался. Переглянулись и съели жену.
От старосты был ране приказ к утру собраться деревне на опушке.
И вот утро наступило.
Ваня-медведь уже в городе слышал про губернаторовы дела. Рассказал двум Аленам. Да и Васька подслушал. Да и Кот — не дурак.
И вот! Ну-ка балалайку мне, споем про битву!
Кот-рысюга скачет, скалясь,
Сотни три за ним котят.
Хоть чуток бы забоялись —
Знали, ведь, чего хотят!
Две Алены с Ваней-мишкой
Мчатся с топотом вослед.
Васька-козлик — он вприпрыжку,
В те свои двенадцать лет лет.
Мужики схватили колья,
Вилы — бабы с ребятней,
После дурнего застолья
не боятся ни фига.
Губернатор и староста медленно поперли на деревенских, и дружина за ними. Рты их широко раззявились, а зубов-то видимо-невидимо и все, как зубья пилы.
Кое-кто из деревенских со страху кинулись в лес. Но остальные устояли.
Первой Аленка-корова понеслась вперед и подняла на рога старосту. Тот заверещал. Рванули котята на вурдалачью дружину и повисли на них со всех сторон. Шагу ступить не дают.
А Иван вышел один на один на Губернатора. Схватил его за шкирку и бросил через плечо. А мужики и бабы с ребятишками кольями и вилами изрешетили окаянного, только дым повалил.
Кот присмотрел себе старшого дружинника. И жадно заурчал. Тот струсил и побежал в лес — чуть не настиг сбежавших деревенских. Но наш Кот проворней, догнал, дорогу ему перебежал. Тот съежился и в крысу оборотился. А Кот просто проглотил его. И побежал на помощь к своим котятам.
А котята не лыком шиты — повалили всех дружинников. Алена-молодка и Кот ходили и испепеляли вурдалаков.
Староста все висит на рогах Алены-коровы и верещит. Задумались деревенские: что будем делать со старостой?
-Ну староста, как староста. Заботился..
-О ком заботился? О себе!
-Он жену съел!
-Ну, все ж человек..
-Был, да сплыл!..
-Убить его!
-Да он уже мертвяк!
Тут Алена вдруг и говорит:
-А может оживить?
Спорили-спорили, но согласились.
Сняли с рогов, он раззявил было рот, но Иван сунул ему бутыль самогона в пасть. Тот и притих.
Алена положила руки на лоб и сердце, тем и оживила.
Но тоска по съеденной жене с ним до смерти так и осталась.
Байки на завалинке 4
О рыбаке и рыбке
Деревня Алехино была далековата от цивилизации, но весьма смекалиста. Но и во многом алехинцев просвещал дед Михей. И про оборотней, и про чтение мыслей, и про вурдалаков. А у деда Михея уроков было тьма-тмущая! И начал он так: “Сегодня байка смешливая. В назидание бабам и мужикам”.
Пыхнул трубкой и начал.
Слыхали о русалках?
(Мужики запыхтели и закашляли, а бабы глухо заворчали).
Ага, знаете об чем речь.
В наших краях они — девки-водяницы. Ага, слыхали?! Спокойтесь, бабы, не тушуйтесь, мужики. Дайте байку сказать.
Как-то раз мужик Кузьма пошел с утреца на рыбалку. Надо же мал-мала-меньше кормить. Сел на бережок, глотнул пару глотков на удачу, наладил удила. Два с катышками козла, два с опарышами из отхожего места, и одно с кусочком сыра.
На козла было щуренок клюнул, потрепыхался, да и быстро снялся с крючка. И уплыл себе этак не спеша.
Две плотвички на опарышей таки попались в кузовок.
С пятым удилом случилось чудо. Выловилась девка красная, как есть нагишом. Кузьма зенки-то вылупил, да и ошалел чуток. А она сказала:
-Я помогу тебе рыбки наловить, коль поцелуешь.
Кузьма до свадьбы-женитьбы всех девок на деревне перецеловал, а тут стушевался. Ни а, ни бэ, ни мэ.
Вернулся он с десятком плотвичек, с парой щук и с десятком окуней. Допрежь не лавливал столько.
К вечеру после пятой чарки разболтал все мужикам. И про улов, и про кожу прохладную.
Так мужики один за другим и рванули на рыбалку. А Кузьму Настасья не пустила.
Сидели-сидели мужики на бережку, девок-водяниц на сыр ловили. Да не выловили. Поплевались на вруна. Три плотвички, да и пара щук на десятерых. С тем и вернулись.
Другим утром Кузьма на все пять удилищ аж по пять кусочков сыра, да и сала семь кусочков — на всякий случай.
Девка-водяница явилась, и сказала:
-Ты чего это удумал? Зачем толпу прислал? Пусть по одному целоваться приходят.
Чудом в кузовке оказались десять больших окуней. С тем и ушел.
В кабаке мужики перессорились чуть не до драки, кому назавтра идти. Кое- как разобрались.
И каждому мужику своя водяная девка нашлась.
Хорошо, что наши русалки мужиков не топили, а лишь силушку мужскую выцеловывали.
Ну, бабы это заметили: все мужики холодные какие-то стали, даже на ощупь, и недужные.
Настена предложила бабам сходить к Алене-знахарке.
Набились в горнице и наперебой стали жалиться.
Слово за слово, разобрались, что началось-то все с кузьмовой рыбалки. И Алена с Иваном решили наутро проследить за ним.
С утреца прибегает Настена, кудахчет:
-Пошел! Пошел на рыбалку!
Поспешили Алена с Иваном на речку. И Настена за ними увязалась.
Видят, водяница с Кузьмой лобызается, силушку мужицкую высасывает.
Настена не выдержала! Что тут началось!
-Ах ты дурень ! На водяную девку прельстился?!! Кобель ты кобелем! Козел ты этакий! А вот я ее сейчас батогом! Кыш от моего мужика, паскуда!
Ну и далее по-всякому. Да и рвется вперед. Насилу удержали.
А тут из речки стали еще девки-водяницы подыматься. С пару дюжин, не меньше.
Алена спросила:
-Что делать будем?
Настена ревет:
-Изничтожь их всех!
А Иван им:
-Да жалко, ладные они такие!
Алена съехидничала:
-И ты туда же?! Ладные-неладные, а не место им в нашей речке. А то мужиков на деревне не останется!
Взмахнула руками, и речка стала мелеть, и вода волной побежала вниз по речке. А старшая русалка и не думала сдаваться — направила волну на деревню. Воды стало прибавляться. И ливень тут пошел. И глядь, крылатые щуки сотнями над головами запорхали. Кузьма лишь столбом стоял, как ни тормошила его Настена.
Алена крикнула ей:
-Беги! Стань перед волной!
Настена побежала и успела, встала между волной и деревней и руки растопырила. Не дала затопить!
Силами Алены волна вернулась в речку.Сдалась царица-водяница. И помчались девки вслед за волной по речке вниз. Больше у Алехино не являлись.
Мужики по всей деревне очнулись, стали выздоравливать, и бабы успокоились. Но впредь мужиков одних на рыбалку не пускали. Правда, те нет-нет да припомнят что-то смутно и тайком сбегут на рыбалку, пока женка спит. Ну, мужики они и есть мужики.
Байки на завалинке 5
Домовой-озорник
Дед Михей привычно набил трубку, кто-то из деревенских горящий сучок из костерка услужил. Народ заерзал от нетерпения. Дед Михей затянулся и повесил паузу, размышляя. Помолчал, потом хитро сощурил глаза и забаял очередную байку.
Живет с нами волшебный народец. Их все знают: кошки, собаки, бабы. Почти все. И народец этот поминают, кто с благодарностью, а кто и с раздражением.
Во, правильно бабы кричат: домовые. Народец хитрый, озорной, но трудолюбивый — первые бабам помощники по хозяйству.
Потеряла хозяйка что-то в избе, а домовой и подсунет тайком ей под нос потерю. И дитятю в люльке покачает, и гриву кобыле расчешет, на мужика кашель нашлет, чтоб не ругался попусту. И много еще чего!
Опять же кошек по струнке держит, чтоб не баловали и еду не крали.
Вот такой случАй припоминаю. Налила хозяйка молока коту в плошку и отдельно домовому. А кот-хитрец сунулся было поначалу к плошке домового. Ну, домовой проучил кота. оборотился ежиком, подлез тому под брюхо, да и растопырил ежиные иголки. Кот с воем взлетел, едва не под потолок. Больше кот к чужой плошке не совался.
Однажды по ночной поре вся деревня заснула, а сюда на завалинку собрались домовые со всех дворов. Я приметил и подслушал. Старшим по праву у них был мой домовой Михеич. Иной раз спросишь: Михеич, где трубка моя? Глядь, тут на табуретке. Душа в душу живем. Кхе-кхе.
А народ домовой там на все корки разоряется. Как хозяек приструнить и себя уважать заставить.
Младшенький жалуется:
-Меня ни в грош не ставит. Неряха-неряхой. Маша-растеряша на деревне кличут. Даже не верит, что я тут рядом. Помогаю, а все ей не так.
Михеич, со своей трубкой, как моя, только чуть поменьше, сказал:
-Нам ведь что главное?
Домовые в один голос:
-Чтобы уважали!
-Вот! Чтобы уважали!
Михеич пригладил усы и бороду:
-Твою хозяйку надо проучить и приручить.
Младшенький спросил:
-А как?
Народ хором:
-Поозорничать.
И понарасказали кучку всякого озорства. Младшенький за дело и взялся.
Что тут началось у Машки в избе и во дворе! Пошла было козу подоить, а глядь — козел. Как стояла, так и села. Вбежал пес и дико: Мяу! А кот из угла: Гав-гав-гав!
Машка сдурела чуток и бросилась в горницу, на скамью упала. А скамья вдруг заржала и дала Машке пинка. Да и стол вообще на улицу поскакал и наяривает округ избы.
Машка угол забилась — и визжать!
А тут еще и печь как кашлянет золой ! И потухла. Машка — на двор. А тут еще и ливень пошел, аккурат над Машкиной избой. Нигде нет, а тут вот она тучка. Прям над избой.
Кавардак, да и только! Пыталась Машка хотя бы стол поймать. Увернулся. Ливень льет, скамейка ржет, стол скачет вкруг избы. Козел кукарекает, кот лает. А пес зажал лапами пасть, чтобы не мяукнуть.
Бросилась Машка к Алене. Рассказала про всю беду. Алена от души рассмеялась.
Вернулись к машкиной избе. Ливень над избой, стол скачет. Вошли в горницу, скамейка ржет и норовит пинки раздавать.
Принюхалась Алена. И сказала:
-Дура ты дура! Твой домовой балует. Ты что? не привечала его?
Машка в растерянности:
-У меня домовой?
Алена стала учить:
-Домовые у нас в каждой избе. Не уважишь — будет озорничать. Плошку с кашей на каждую ночь, благодарность за помощь. Вот прямо сейчас поклонись ему в пояс и попроси ливень остановить. Но сначала имя спроси.
Машка спросила и прозвучало: Яшка.
-Яшка, -проговорила Машка с поклоном, -останови ливень, а то вся изба промокнет.
И остановился ливень, а тучка уплыла куда-то вдаль.
-Яшка, обещаю, каша тебе будет еженощно. Добренький будь, верни стол на место.
Стол тут же прискакал, пару топотков сделал и на место встал.
-Яшенька-батюшка, а пусть скамья не ржет и не пинается.
Сказано — сделано. И кот стал мяукать, а пес лаять. Да и козел вернулся в козу.
Тогда Алена и говорит:
-Уважение к другим и людям и существам. Это ключ к жизни!
Сказала и ушла.
И дальше бед у Машки не было. Все в хозяйстве стало ладиться. Да и Яшка больше не жаловался.
Байки на завалинке 6
Змей Горыныч и дудочник Иван.
Вечер. Деревня собралась на завалинке на байки. Шлепают по щекам комаров бьют. Ветками обмахиваются.
Дед Михей, как обычно, закурил свою трубку и начал сказывать.
Кто помнит, когда у нас наши защитники появились. Горыныч и детки его? Никто? Ну тогда скажу. Было это 3 сотни лет назад. Я тогда еще только сто лет в деревне прожил. И вот повадился Змей-Горыныч коров и коз из деревни воровать. Пастухи, обыкновенно, как завидят, опрометью бежать. И не знал народ что с этим делать. Отказались пастушествовать.
А в ту пору, жил-был молодой Иван, дальний родственник ведьмы Алены. Их бабки сестрами были. Не пошел по колдовской части. А барин его определил в подпаски. Очень уж бестолков был. Лишь бы песни петь, да на дудке играть! А Ваня и доволен!
Вырезал себе дудочку, И наяривал день-деньской!
А пастухов уже и не было. Так что Ваня стал пастухом. И дудел в свою дудку от души..
А как замолчит, так и опять одной коровы, как ни бывало.
Барин в те времена выписал Ганса-музыканта из самой неметчины с клавесином вместе. Дочку музыке учить.
А дочка закапризничала, “хочу на дудочке играть”. Как наш пастушок.
А Ганс так и зашелся весь! “Я ли не лучший музыкант?” А барин, не будь дурак, “Докажи”. Тот - “Я й, а докажу!” “ И в чистом поле сможешь?” “А то!” Повезли на телеге клавесин и Ганса на поле. Немец гордый весь из себя! А Ваня просто с дудочкой..Первый день и первую ночь играли себе от души! На зависть Европе! Клавесин и дудочка!!!
На третью ночь, конечно, прилетел Змей-Горыныч. Зажарил пару коров, и сжег клавесин. Ганс еле успел отбежать. Уехал и больше его никто нигде и никогда больше не видел.
Деревня сидела-рядила дня три и решила больше не делать выпаса.
А Иван сказал: Я договорюсь со змеем.
Старейшины погутарили промеж собой. И решили “Пусть его”.
Иван собрал коров и коз и повел на пойму реки на выпас. Поиграл на дудочке у реки. День сидит пастух. Два сидит. Пасет коров и коз. На третий день прилетел Змей-Горыныч. Три головы из каждой пасти по огню. И хвост, - смертью кажет.
Заиграл пастух на дудочке.
Ну змеи, обычно, под дудочку начинают танцевать. Вот и змей-Горыныч не удержался.
Вся деревня подгядывала издалека, чем дело-то закончится?!
От пляски Змея-Горыныча все ошалели!
Три головы на трех шеях, четыре лапы и хвост такое выделывали! Только в сказке описать!
В общем Иван договорился со змеем Горынычем. За Иванову игру на дудочке он обещал деревенских коров и коз не трогать, а охотиться в лесу и на болоте. Вот что музыка делает!
Попривыкла деревня к Змею-Горынычу. Тот все к Ивану наведывался поплясать под дудочку. Порой оборачивался парнем милым на вид. И плясал от души. И на сходки деревенские приходил. Ну столь он мил и пригож был, что однажды увела его девица в рощицу.
И пропали оба на год.Искали всей деревней. Не нашли.
А через год объявились с тремя близнецами. Каждый с крыльями и тремя головами. Подросли детки горынычевы. И теперь с батей с четырех сторон деревню охраняют. Ни злая птица не пролетит, ни волк не проползет, ни дурной человек в деревню не заявится. Даже барин про деревню забыл, не то, что царевы сборщики налогов.