Глава 12. ENTRE NOUS { Между нами (фр.) }
Немного выдержав паузу, пытаясь совладать со скрестившимися внутри меня оплотами незнакомой мне до настоящего момента жизни, я размышлениями проникал в мысли той, которая раскрыла частицу себя. Что я чувствовал в тот момент? Страх – не думаю, радость от получения желаемого – вряд ли, сомнение и горечь – очень может быть.
Тельма сидела напротив меня, выражая все признаки душевной асфиксии. Тяжело дыша, она была погружена в себя. Рана не заживала, быть может, если ее не трогать и не раздражать, она затянется, но было слишком поздно о чем либо сожалеть, а для незаживающих ран нет лекарства.
Была ли рассказанная ей история апокрифичной, вымышленной, я не знал, мог только догадываться, внимательно изучая блеск в ее зрачках-ловушках. Кто из нас двоих теперь был бесчувственным и холодным? Почему жизнь наша так часто кривляется перед нами, словно безумный клоун, искажая гримасой смерти дорогих нам людей, кто в ответе за наше счастье, только ли мы сами?
Неужели одно единственное слово способно изменить все, чем мы до этого жили? Теперь я знаю ответ на столь неразрешимый вопрос, только не могу понять совсем незначительную вещь – нужно ли знать человека, чтобы любить его?
Я взглянул на Тельму. Припухшие веки наполовину закрывали опечаленные глаза, но слезы так и не появлялись, противореча моей логике.
- Все в порядке, Тельма? Я могу тебе помочь? – с нежной заботой в голосе спросил я.
- Нет, Джозеф Совье, не существует в этом мире противоядия против боли одиночества, - равнодушно заметила Тельма.
- Может, ты просто не там искала, мы могли бы вместе…
- Теперь уже нет. Все в прошлом. Наша жизнь с вами в прошлом. Вы – мое прошлое, - тоскливая горечь пропитала свежим соком ее слова.
- Раз так, я хочу, чтобы ты продолжала, - вставил я, - мне нужно еще многое узнать: о твоих губительных пристрастиях, скульптурах, твоем разбитом сердце, моя дицентра.
- Я не смогла отказать вам в первой просьбе, - прервала она меня, - не оставлю без ответа и вторую, последнюю, после которой, как мы и договаривались, вы не станете препятствовать моему уходу, - говорила Тельма настолько серьезно, насколько позволяла интонация ее голоса.
Я молчаливо согласился, и она продолжала, впиваясь своими глазами в мои так цепко, что я с трудом отводил взгляд.
Продолжение следует...