— В творчестве Тараса Шевченко, кукла Лена, термин «украинец» как национальная принадлежность отсутствует в принципе. Кобзарь писал исключительно о жидах и ляхах.
Украина, как страна, возникла значительно позже. В СССР в 20-ые годы проводилась политика «коренизации», то есть поддержки разного рода придуманных «национализмов» на местах, но с началом коллективизации эта политика стала сворачиваться.
К примеру, в 1927 году татарскую письменность перевели на яналиф — адаптированную под татарский язык латинскую графику. Но уже в 1939 году письменность всех народов СССР, в том числе и татар, была переведена на кириллицу в рамках скорого и неизбежного объявления всего населения СССР русскими.
То есть, во времена НЭПа украинская нация, ныне так страдающая но великая, фактически и возникла. Официальная доктрина Российской империи на протяжении двухсот лет гласила, что русский народ распадается на три главных племени: великорусы, малороссы и белорусы. Это в СССР схема поменялась и три племени единого народа со своими диалектами стали отдельными народами со своими языками.
Был тогда, при государях-императораз, писатель-деревенщик, описывающий сельские быт и нравы своей малой родины. Звали его Николай Васильевич Гоголь. Как и любой писатель-деревенщик, он был фактически государственный служащий на государственном коште.
Это потом в Александринском театре в Петербурге состоялась премьера «Ревизора» Гоголя, и император Николай I всемилостивейше хохотал над рискованной пьесой, признавая вместе с тем, что ему-то от автора «досталось больше всех».
Хотя сам же самодержец ее и заказал в рамках развязанной им тогда борьбой с коррупцией. Которая, кстати, победно и не завершилась по сию пору. Так милый писатель-деревенщик с его вечерами на хуторе близ Диканьки вдруг стал пламенным борцом с коррупцией национального масштаба.
То есть украинцы — это довольно древняя нация. Палестинский народ, к примеру, возник в 1967 году. До этого и термина такого не существовало.
— Не приставай, кобзарь ты палестинский. Лучше скажи, а почему ты уехал не в Америку, а в Израиль? Работал бы там в Кремниевой долине, стал бы компьютерным гением.
— Да нет там никаких компьютерных гениев, одни понты. Вот пусть их хакеры вмешаются в выборы в России и поставят своего президента. Тогда — да. А так…
— Ты знаешь, сионист — мое с тобой знакомство было определено судьбой. Помню, я еще девочкой была. И у нас пропала свинья. А моя мама сразу заподозрила в краже животного евреев. А все потому, что уже тогда чувствовало материнское сердце, чем все кончится. Какие у нас в деревне под Рузой евреи? У нас их там отродясь не бывало.
— Твоя мама, кукла Лена, святая женщина. Не удивлюсь, если Папа Римский ее беатифицирует и причислит к блаженных в самом ближайшем будущем. А вообще же я искренне люблю не только твою маму, но и вообще всех антисемитов. Люблю потому, что антисемит евреев (см. картинку над текстом) может иногда и не любить, но всегда уважает. Антисемитское высказывание всегда подразумевает оскорбление собственного — якобы горячо любимого народа. Смысл антисемитской фразы всегда сводится к тому, что евреи умнее народа, к которому принадлежит антисемит.
Вот, к примеру, Достоевский Фёдор Михайлович перед евреями просто трепетал. Особенно это бросалось в глаза, когда он давал уроки членам царской семьи.
Или Куприн Александр Иванович. Который писал: «Все мы, лучшие люди России (себя я к ним причисляю в самом-самом хвосте), давно уже бежим под еврейской многовековой спайки, которая делает этот избранный народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способных убить в болоте лошадь».
А ты говоришь твоя мама…
Кстати, еще раз обращаю твое внимание, кукла Лена, на следующее обстоятельство — твой домашний гардероб, кукла Лена, должен быть слишком обтягивающие и откровенным, напоминать нижнее белье или им являться. И, в целом, оскорблять чувства верующих. Что такому неопытному любовнику как я позволит не краснеть.
— Руки убрал, обормот! Посмотрите на него, любовник он не опытный, только вчера птенчик из гнезда кобылы выпал. Эх, правильно моя мама говорит — избаловала всех вас, нерусских, наша русская женская доброта. Уже ведь выключаю плиту и идем в спальню, а он все... Потерпишь две минуты, сионист чертов.