- Ну вот, Иван Степанович, - мило улыбаясь, задорным голосом сказала медсестра, достав из его кожи шприц освобожденный от морфина, - Теперь я приду завтра.
Медсестра понимала, что ее пациент до завтра может не дожить. Впрочем, она знала это каждый день в течение последних двух месяцев. И, хотя за время своей многолетней работы она насмотрелась на множество подобных «приговоренных», ей было очень жаль каждого из них. Поэтому она, как могла, несла им ласку и заботу.
Иван Степанович слабо улыбнулся. Это было высшей наградой для медсестры. Он лежал в постели в комнате своей однушки, которую получил год назад от государства как ветеран ВОВ.
Окно давно не открывалось, и сдавленный воздух в комнате был пропитан дурным запахом, который чувствовали все, кроме хозяина. Иммунитет Ивана Степановича был уже настолько слаб, что малейший сквозняк грозил вызвать дополнительную хандру.
Но слабаком Иван Степанович был не всегда.
В сорок третьем, когда ему стукнуло восемнадцать, он отправился на фронт. Полтора года кровавой мясорубки лишь закалили его. Одна контузия, одно ранение. Но выжил. В госпиталях не залеживался. Возвращался бить врага, как только чувствовал, что может держать оружие.
После победы, как и все, ударный труд и скудный быт. И было безграничное счастье просто от того, что нет войны. И уже не так важно, что условия жизни были суровые, и еда была не ахти. Все это наживное.
Когда Иван Степанович женился, он был, как бы сейчас сказали, настоящим мачо. И красивой жены он добился не без конкуренции. Родили мальчика и девочку. Воспитывали их в строгости, но справедливости. Всем своим потомкам он вкладывал честность и обязательное выполнение обещаний.
Появление первой внучки было грандиозным праздником. В свои пятьдесят с хвостом, ему захотелось жить еще больше. Нянчиться с юной леди, баловать ее. Водить по аттракционам и зоопаркам. Угощать мороженным, пирожными, шоколадом и прочей (по маминому мнению) запрещенкой. Подсовывать ей карманные расходы. У его жизни открылось второе дыхание. Он испытывал огромное счастье, наблюдая за тем, как получает удовольствие его маленькая внучка. И почему своих детей так не любил?!
Третье дыхание жизни ознаменовалось рождением правнука. Но, несмотря на то, что дыхание Ивана Степановича к восьмидесяти было уже слабее, а правнук носил не его фамилию, он был безгранично счастлив. Да, возраст напоминал о себе. Он даже курить бросил в семьдесят пять. Наверное, это как-то помогло удержать здоровье.
Внуки давно уже не дети, и правнук стал главным любимцем прадеда. Иван Степанович полностью окунулся в воспитание правнука.
Но большее влияние на него оказывала другая среда общения. И это очень разнообразная современная среда. Иногда, наблюдая за поведением правнука и его атмосферой, ветерану хотелось сказать типа: «А вот в наше время…» Но он понимал, что это звучит абсурдно. Сейчас и время другое, и дети другие. И его мудрость была выше этого «в наше время».
Жаль, что жена не дожила до правнука.
И вот теперь, уже больше года, Иван Степанович знает о своем страшном смертельном диагнозе.
«А что, - думал он. - И так пожил достаточно. Хотелось бы еще, но не судьба.»
Услышав сигналы окончания процедуры, в комнату заглянул мальчик тринадцати лет. Это был правнук Ивана Степановича. Он нехотя, но любезно, приходил к прадеду, чтобы принять в квартире медсестру и попутно помочь больному в быту. А пока медсестра возилась с пациентом, он сидел в своем смартфоне на кухне, где воздух был посвежее.
- Мы закончили. – сказала медсестра, заметив мальчишку, и стала собирать свой медицинский кейс.
- Дед, - мальчик вынул из уха наушник. – Ну я тоже пойду. Дел много.
- Подожди. – прадед как можно громче напряг свой слабый голос. – Останься. Всего на пять минут.
Мальчик, проводив медсестру, вернулся в комнату и сел рядом с кроватью.
- Дед, правда, времени нет. Может завтра поговорим?
- Прошу, послушай сейчас. – Ивану Степановичу было трудно говорить. Он совершал огромные усилия для того, чтобы издавать звуки. Окончания слов затухали и приходилось сильно прислушиваться, чтобы понимать его, – Я все знаю. Мне никто не говорит о том, что я умираю. Но я знаю, что для меня «завтра» уже не будет.
- Дед, ты чего? Все норм. – мальчик продолжал врать, как было договорено в семье.
- Я тебя очень люблю. – продолжил свои мучения Иван Степанович. - Эту квартиру я завещал тебе. Больше мне нечего завещать. Только квартиру и заветы. Будь всегда честен. Справедлив. Держи слово. Будь настоящим мужчиной. И проживи так, чтобы как я. Я умираю спокойно, достойно и считаю свою жизнь состоявшейся.
Правнук не знал, что ответить. Ему льстило, что квартира за ним. И он на автомате стал прикидывать, сколько же она стоит?
- Знаю, что бесполезно звать всю семью попрощаться, – продолжал ветеран, – Никто не хочет признавать и показывать мне, что я умираю, - он слабо улыбнулся, - Передай всем, что я их всех любил. И желаю всем счастья. И всю жизнь боролся за их счастье. И я умираю счастливым чело…
У мальчика зазвонил телефон. Он, извинившись перед дедом, удалился в кухню и продолжил там общение с абонентом.
- Дед, извини еще раз, – мальчик вернулся в комнату. – Важный звонок. У меня там соревнования с друзьями. Кто больше лайков на Ютубе соберет.
Иван Степанович лишь улыбнулся. Он собирал силы, чтобы продолжить разговор.
- Слушай дед, - глаза правнука загорелись. – У меня есть идея! Может это как-то странно прозвучит…
Дед слабо улыбался в ответ. Правнук радовался своей идее, и это доставило ветерану еще одну, может быть последнюю радость. В глазах мальчишки искрилось безумное счастье.
- Дед, - правнук сделал паузу, – Ты ведь меня любишь. Я подумал, ну зачем тебе умирать вот так. В постели. От какой-то дурацкой болезни, – он призадумался и продолжил: - Ты же боец! Ты же всю жизнь прожил настоящим мужчиной! Раз уж ты все-равно вот-вот умрешь… Давай ты сделаешь это как герой.
Иван Степанович немного удивился, но продолжал слабо улыбаться.
- Мы сейчас на шестнадцатом этаже. – продолжил правнук. – Ты спрыгнешь вниз, и смерть наступит сразу. Ты не будешь мучиться. А я сниму твой прыжок на телефон. Потом выложу в Ютубе. Это видео соберет огромное количество лайков, – он немного помялся, - Просто ты сделаешь лучше и себе и мне.
- Прыгнуть из окна вниз? – переспросил Иван Степанович.
- Дед, этим поступком ты докажешь всем, что ты никогда ничего не боялся. И любимому правнуку поможешь. Зачем просто умирать? Лучше погибнуть как настоящий мужчина. А за меня не переживай. Я скажу, что случайно увидел тебя в окне и снял на камеру.
- Но я же даже встать не в состоянии. Лайки. .. а что это?
- Дед, я не смогу тебе обяснить, но для меня это очень важно.
- Ну и ладно. Главное, что для тебя это очень важно.
Иван Степанович, еле удерживаясь, сидел на подоконнике открытого окна, куда ему помог залезть самый любимый человек на свете.
Перед ним открылся красивейший вид на город. Как давно он не смотрел в окно! Свежий воздух ворвался в его легкие и голова немного закружилась. Все же как здорово, когда сквозняки не имеют значения! Уже не имеют.
Внизу появилась фигурка правнука. Он, поглядывая на окно шестнадцатого этажа, занимал удобную позицию для съемки. Потом поднял руки с телефоном в направлении деда. Это был условный знак.
Страха не было. Наверное, весь страх он растерял еще на фронте. Но было желание сделать приятное любимому человеку.
Ветеран посмотрел на небо. Солнечные лучи настырно пробивались через бреши облаков. Озорные стрижи, звонко радуясь, носились друг за другом. Ему показалось, что он так же сможет вдруг полететь.
- Лайки… - он и предположить не мог, что его последним словом будет какое-то незнакомое и чужое.
Иван Степанович, с огромным наслаждением, сделал несколько вдохов свежего пьянящего воздуха, и, что было сил, слабо оттолкнулся, и соскользнул вниз.