Водосточная труба

Друг Сами
Сидел я как-то у компьютера и что-то читал. Подошла жена и сказала, «давай твои джинсы, я начинаю стирку». Вынул из карманов различную мелочь, и начал уже было отдавать их ей, когда вспомнил - в маленьком карманчике, который есть на всех джинсах, я храню про запас - ну, на всякий пожарный случай, - особые безделушки, для безопасного секса на стороне. Говорят, их лучше хранить в машине, но машины у меня уже давно нет - езжу на велосипеде, вот и бережно храню при себе. Вынуть их незаметно, не удастся - жена стоит рядом и я, посмотрев в открытое окно, вытряхнул в вечернюю темноту джинсы вместе с содержимым, припасенным для романтических приключений. Все эти «штучки», словно блестящие мотыльки, запорхали в воздухе…
Вот это-то и напомнило мне ту давнюю историю…
Работал я на заводе, в столице одной из республик Союза, в должности начальника производства. Дела на заводе шли неважно, многое меня не устраивало, ни зарплата, ни дисциплина, не было никакой перспективы роста.
Ходили слухи, что директора собираются снимать, надеялся, что может быть, потом что-то изменится, вот и жил той надеждой.
С главным инженером ладил нормально, он часто, в кругу близких ему людей, любил говорить:
- Вот стану директором… - ну и так далее.
Однажды, на очередное диспетчерское совещание, приехал представитель министерства и сел за стол вместе с нами. Директор поручил вести совещание главному инженеру, видно предчувствуя, что будет зачитан приказ о его увольнении. Инженер стал задавать вопросы по протоколу, прошедшей неделю назад диспетчерской. При обсуждении одного из вопросов в разговор вступил представитель министерства, что-то сказал по поводу обсуждаемой темы, а потом заявил:
- Вы так всегда проводите совещания? Разве не жаль того времени, что вы здесь просиживаете? Меня прислали из министерства, чтобы помочь разобраться с вашими проблемами. Только жаль, у меня мало времени, я хочу пока предложить вам следующее.
Он попросил у инженера несколько листков бумаги и надписал их сверху листа. На первом написал: главный инженер, на следующем: начальник производства, потом: начальник технического отдела и еще на трех – начальник цеха. Листы раздал, каждому по должности, а потом сказал:
- Прошу, пусть каждый напишет, в чем он видит проблемы завода и что бы он сделает для их решения, если станет директором. Много писать не нужно, всего на одной стороне листа.
Все присутствовавшие были удивлены его словами, а те, кому были розданы листы, даже озадачены. Но что делать, тем, кому были розданы листы, пришлось писать, а остальным - молча ждать. Каждый писал, наверное, что взбредет в голову, серьезно не относясь к этой затее. Потом, мы отдали листы представителю министерства, он встал и сказал:
- Можете продолжать ваше совещание, я приеду к вам ровно через неделю.
Спустя неделю директор завода уже отсутствовал, и диспетчерское совещание вел главный инженер. Он стал, как обычно, задавать вопросы из протокола. В это время зашел представитель министерства и сев за стол вместе с нами, немного послушав то, что мы обсуждали, сказал:
- Те записки, что вы написали в прошлый раз, я показал министру, он ознакомился с ними и решил назначить директором завода вашего начальника производства.
Все были поражены этим решением и я, в том числе. Он попросил назвать меня свое имя. Я представился, чиновник вписал его в уже заготовленный приказ и сказал:
- Вы назначаетесь директором завода с испытательным сроком два месяца. Прошу садиться на свое новое место и вести совещание.
Повторилась немая сцена из "Ревизора" - все молчали. Немного успокоившись после ухода представителя министерства, я сел за директорский стол и сказал:
- На этом считайте совещание законченным. Мы продолжим его через неделю. Все могут идти и заниматься своими делами.
Вот так я стал директором.
Через два месяца меня вызвали к министру. Он, пожав мне руку, сказал:
- Я рад, что вы стали директором. Как мне докладывали, за это время многое изменилось на заводе. У меня есть перспективный план его развития. Мы собираемся вложить в него большие средства. Министерству поручили важный заказ на изготовление оборудования для северных районов страны, которое, мы полагаем, должны сделать на вашем заводе. Я уже дал указание разработать проект по расширению цехов завода и приобретению нового оборудования.
Прошло еще несколько месяцев. По вопросу связанному с реконструкцией завода я попросил министра о встрече. Ее мне вскоре предоставили.
На встречу с министром поехал заранее, зашел в приемную и стал ждать. Минут за пять до назначенного времени, в приемную зашел какой-то человек, держа в руках портфель, он небрежно сказал секретарю, что пришел по вызову министра. Она, по-видимому, знала этого человека и ничего не ответив, разрешила ему войти. В кабинете он пробыл всего пару минут и вышел, даже не закрыв за собою дверь. Этим воспользовался я и вошел. Министр, стоя, с кем-то говорил по телефону, вернее, просто кого-то слушал. Мне не хотелось, как бы подслушивать чужой разговор и я решил отойти к окну. Но вдруг министр замахал мне рукой, приглашая подойти ближе. Он указал мне на деньги, лежащие на газете, на его столе, там было пять пачек сто долларовых купюр, обвязанных банковскими ленточками. Министр показал рукой, чтобы я взял их и выбросил в окно. Я был в замешательстве, не мог понять, как это - выбросить деньги. А он отчаянно продолжал жестикулировать, теперь уже обеими руками, прижав трубку телефона плечом к уху, как бы, призывая меня спешить, чтобы я не раздумывал и все выбросил в окно. Видя мою растерянность и нерешительность, вдруг громко выкрикнул:
- Ну, давай же, быстрей, быстрей выбрасывай их в окно!
Я схватил деньги, вместе с газетой и подбежал к открытому окну. Наскоро сделав пакет, посмотрел вниз, чтобы выбрать место, куда его бросить и увидел, что к зданию министерства подъехало несколько машин и из них стали выскакивать вооруженные люди в масках. Они бежали к подъезду здания, который был прямо под окном, где я стоял. Если бы я бросил деньги, они, наверняка бы это увидели и подумали, что я что-то бросаю в них. Они меня бы тут же, пристрелили. Я лихорадочно стал искать, куда можно спрятать пакет. Оставлять у себя, я его точно не собирался. Под окном кабинета был широкий карниз, и я уже было решил пристроить деньги на нем, но тут увидел водосточную трубу, рядом с окном. Нижняя ее часть, видно просела, и между отдельными частями трубы образовался зазор величиной с мою ладонь. Вот в него я и поспешно засунул тот пакет. Он со свистом полетел вниз и, по-видимому, застрял у г-образного выхода, не выскочив наружу. В этот момент в кабинет ворвались вооруженные люди. Один, как потом оказалось, старший, громко крикнул:
- Всем оставаться на местах - вы арестованы. - и, подойдя к министру, продолжил,- ты только что получили взятку в особо крупном размере. Где деньги?
Министр ответил:
- Никакой взятки я не получал. Здесь нет никаких денег.
- Как нет? Тебе только что принесли пятьдесят тысяч долларов!
- Это ложь, денег мне никто не приносил. Я не имею понятия, о чем вы говорите, здесь никаких денег нет.
- Как это нет? Куда же они делись? Я точно знаю, что их принесли, - и он приказал обыскать министра, а сам стал обыскивать кабинет: вытаскивать ящики из стола и содержимое их бросать на пол. Потом, старший что-то сказал одному из своих людей и через минуту в кабинет зашел человек, посетивший министра передо мной. Обращаясь к старшему, он сказал:
- Да, я принес деньги и положил их на стол.
- Это ложь. Ты лжешь. Никаких денег ты не приносил. Ты зашел в кабинет, когда я был занят. Ты постоял минуту и вышел. Сразу после тебя ко мне зашел вот этот человек.
- Кто это? – спросил старший.
- Это директор завода. Он несколько дней назад, записался ко мне на прием.
Кстати, я видел, что во время всего этого разговора, министр, держал в руках трубку телефона. Я начал понимать, что в ближайшее время должна прийти подмога министру. Да и он видно ее ждал и тянул время.
Позвали секретаря. Она показала журнал, в котором было записано мое имя в списке посетителей, еще неделю назад и точно на это время. Старший, дал указание меня обыскать. Денег у меня, естественно, не было. В это время подошел один из военных, стал светить мне на руки каким-то фонариком, а потом сказал, что руки у меня чистые. Затем он подошел к министру, и провел лучом фонаря по его рукам, как я понял, руки и у него были тоже чисты.
- Так, где же деньги? – уже кричал старший, поочередно смотря то на меня, то на министра, то на того мужика с портфелем, - куда же они делись?
Старший неожиданно выхватил из рук мужика портфель и вытряхнул его содержимое на пол. Денег не было и там. Потом к ним подошел человек с фонариком и стал светить на руки мужика. Его руки в мгновение стали красными.
Ко мне подошел старший и, очень вежливо, не так, как он говорил с министром, спросил:
- Когда зашли в кабинет, неужели вы не видели на столе денег? Стол ведь совершенно пустой, они обязательно должны были броситься вам в глаза.
- К столу я не подходил. Войдя в кабинет, стоя еще у двери, я видел, что министр говорит по телефону. Мне следовало бы выйти из кабинета, но я боялся пропустить назначенное время и отошел к окну. А в это время, ворвались вы, я даже не успел поздороваться с министром.
- Тут, наверное, есть какой-то скрытый механизм, благодаря которому деньги исчезли со стола, - стол сдвинули с места в центр комнаты и перевернули, не найдя ничего под ним, стали взламывать паркет.
В это время я почувствовал себя плохо, у меня закружилась голова, я вспотел и упал на пол. Меня подняли и положили на диван. Вызвали скорую помощь. Машина, как ни странно приехала очень быстро. Врачи, осмотрев меня, вкололи какое-то успокоительное средство и сказали, что от стрессовой ситуации, произошел нервный срыв. Со мной не все в порядке - высокое давление и учащенный пульс. Необходима срочная госпитализация.
Меня еще раз тщательно обыскали и отпустили домой. Ехать в больницу я отказался. Я умею управлять своим организмом, этим способом я часто пользовался во время сдачи экзаменов. Отвечал на первый вопрос, потом бледнел, краснел, потел. Преподаватель просил зачетку, ставил отметку и я уходил. Этим же способом я воспользовался и в этом случае, надеясь помочь министру затянуть время, да и самому попытаться выйти из «игры».
Дома я разобрал постель, голову обмотал мокрым полотенцем, а на столе рассыпал содержание домашней аптечки, полагая, что кто-то может прийти проведать. Меня смутило, что врачи, поняв, что я симулирую, подыграли мне. Я ведь чувствовал себя прекрасно. И пульс, и сердце стучали в своем обычном ритме, ну разве только пот и пятна на лице. А это бывает от небольшого волнения или просто секса. Да и скорая помощь пришла слишком быстро. Говорили, что в нашем городе люди часами ее ожидают, а тут уже через несколько минут прибыла, словно стояла за углом.
Я хорошо понимал, что случайно оказал содействие в срыве серьезной операции, а те люди, которым я навредил, имеют хорошую память, и еще они умеют заставлять других людей говорить то, что им нужно. Но, несмотря на все это, мысли мои возвращались к водосточной трубе. Мне, наверняка, следовало бы просто радоваться, что вот таким чудесным образом, я вышел сухим, из «бушующего океана». Но нет - любая игра, должна иметь завершение. Я, как бы, превратился в азартного игрока, который, потеряв голову, делает последнюю ставку, на все, что у него есть. Может быть даже на жизнь - выигрыш, или пуля в лоб.
Раздумывая над всем этим, решил, прежде всего, плотно покушать. Дома я был один, жена на работе, дети в школе. Разогревать вчерашний обед не захотелось, и я нажарил себе огромную сковороду картошки с луком и колбасой, конечно же, салат и полстакана водки… Голову, однако, не покидала одна мысль - «как забрать деньги из водосточной трубы? Деньги-то ведь не малые»
Я просто ни о чем другом не мог думать. Когда мыл посуду, в голову закралась еще одна мысль: если пойдет дождь, вода может вытолкнуть деньги на тротуар и они достанутся случайным прохожим, или тем (это на много страшнее), кто их ищет. Те люди, тогда могут задуматься, кто же отправил их в водосточную трубу? Не дождь ведь их туда занес. Обследовав трубу, они найдут ту дыру, которой я воспользовался и им точно придет мысль, что денежки туда заложил я преднамеренно - это ведь я стоял у окна. Значит, нужно очень спешить. Вот тут, сердце мое начало действительно работать в ускоренном ритме. Чтобы успокоиться, я принялся считать количество паркетин на полу в гостиной. Сбивался со счета, но продолжал упорно пересчитывать их вновь и вновь.
Ночью, когда все домашние уже крепко спали, я собирался уже выходить и выглянул в окно, глянуть на машину. У меня давняя привычка, посматривать на свою машину из окна, после того, как однажды, после дворовых «разборок», ее сильно повредили соседи. Я это делал регулярно в течение дня. Случайно заметил, что в глубине двора стоят две незнакомые машины, а люди в них курят. Прождал еще около часа, все было без изменений. Тогда я пошел на хитрость, жил я на последнем пятом этаже, точно над дверью моей квартиры, расположен был люк на крышу. Я сам, в прошлом, прицепил к нему замок, чтобы никто не топтался над моей головой и не поднимался по лестнице на чердак, оставляя потом после себя кучи грязи.
Я тихонько открыл этот люк, прихватив с собой сумку, в которую положил банный халат жены и полотенце. Через крышу перебрался в соседний подъезд и вышел из него, надев халат и повязав голову полотенцем, преобразившись, таким образом, в даму, сбежавшую ночью от любовника. Пройдя немного дворами, снял халат с полотенцем, поймал машину и поехал к министерству.
Остановил машину невдалеке, договорившись с шофером о поездке еще по одному адресу. Было уже очень поздно. Улицы были совершенно пусты. Мне удалось без помех подойти к заветной трубе. Будто для того, чтобы поправить шнурки на туфлях, я наклонился и запустил руку в трубу, деньги были на месте. Без всяких усилий я вытащил пакет и, с сердцем, готовым выпрыгнуть из груди от радости, менее чем через полчаса был уже дома. Путь обратно, я проделал тем же способом, каким и уходил. Деньги спрятал на чердаке, под ворохом какого-то старья, которое годами там хранилось, обезопасив этим себя от возможного обыска квартиры.
На следующий день, мой заместитель, который побывал в министерстве по своим делам, рассказывал на заводе, что у министра был обыск, но, не смотря на долгие поиски, группе захвата не удалось ничего найти. Он сказал, что в это дело вмешались еще какие-то люди. Улицы около министерства перекрыли, а около здания выставили наряды милиции. Кабинет был полностью разрушен: искали тайники, скрытые двери и сейфы. Даже  люстры сняли с потолка. Только поздно вечером, была дана команда «отбой» и улицы открыты для машин. Заместитель не знал, где в то время был я.
Прошло несколько дней. Я все время хотел как-то связаться с министром и признаться, что деньги мне удалось сберечь и вот меня вызвали на совещание на один строящийся объект, на который завод должен был поставлять конструкции. Меня предупредили, что проводить то совещание будет сам министр. После совещания, он подошел ко мне и громко, чтобы все слышали, сказал:
- Прошу вас извинить меня за то беспокойство, которое вам доставили в моем кабинете. Как вы себя чувствуете, уже вышли на работу, все в порядке?
- Да, все в порядке, просто в тот день я очень переволновался, но сейчас уже здоров. Извините, у меня к вам есть просьба. В тот раз мне не удалось вас ознакомить с моими предложениями по поводу реконструкции завода. Я бы хотел сделать это сейчас.
Министр удивленно посмотрел на меня. Я достал заранее подготовленную папку и открыл ее в том месте, где лежал листок бумаги, на котором было написано: «Все что вы доверили мне в сохранности. Когда я могу это вам передать»?
Взглянув на записку, он, с еще большим удивлением посмотрел на меня. Показалось даже, что у него закружилась голова. После затянувшейся паузы он тихо сказал:
- Сохраните эти предложения, в ближайшее время мы встретимся - тогда и поговорим.
Прошло еще немного времени. Мне позвонил руководитель конструкторского бюро, занимающегося проектом реконструкции завода. Просил приехать, чтобы уточнить кое-какие вопросы по поводу расширения двух цехов завода. У меня к тому времени уже были назначены другие встречи, и я решил послать вместо себя главного инженера, о чем тут же и сказал руководителю бюро. Но он мне ответил, что ему поручили обратиться именно ко мне. Тут я уже понял, кто хочет со мной встретиться.
Проектное бюро располагалось в соседнем с министерством здании. Там и состоялась моя встреча с министром. В присутствии проектировщиков бюро он вновь попросил извинения за доставленное беспокойство, а потом сказал, что еще не обедал, и пригласил составить ему компанию.
Мы вышли к его машине и поехали в загородный ресторан. В дороге он говорил только о делах: о реконструкции завода, о большом заказе на изготовление металлических конструкций для строящихся объектов на севере страны. Когда вышли из машины и отошли от нее на приличное расстояние, будучи вдали от возможных наблюдателей, он вдруг обнял меня и сказал:
- Вы даже не представляете, что вы для меня сделали. Вы спасли мне жизнь. Я теперь до самой смерти ваш должник, да и не только я - эти деньги ведь предназначались не мне. Я просто должен был их передать тому лицу, которое доверяет только мне. Не хочу называть его имени, но вы наверняка догадываетесь - все знают, с кем я очень близок. Я старый человек, если бы деньги нашли у меня, я не смог бы сохранить их тайну, мне не удалось бы устоять против тех методов, которые используют спецслужбы. Тот человек, которому они предназначались, мне в этом ничем не смог бы помочь. Эти люди прибыли из центра. Вся операция готовилась секретно и против него, а не против меня. Теперь вы сами представляете, кому оказали услугу.
Меня просили вам передать - все, что пожелаете, будет для вас сделано. Теперь же  расскажите, как же так получилось, что деньги оказались целы? Я думал, что вы их выбросили на улицу. Да и как вышло, что вы взяли деньги, не прикоснувшись к ним? Это же невозможно. Если бы вы их коснулись, даже выбросив, все тогда бы раскрылось, и меня бы уличили в получении взятки. Помню, вы почувствовали себя очень плохо, у вас был обморок, вы обращались к врачам. У меня есть хороший знакомый доктор.
После его слов я рассказал, что не дотронулся до денег совершенно случайно, впопыхах, схватил их со стола вместе с газетой. Я тогда даже не догадывался о том, что есть такая краска, которая отпечатавшись на коже рук, начинает светиться в ультрафиолетовом луче. Мне не приходилось с этим сталкиваться. Объяснил, что завернув деньги в газету, и вправду собирался их выбросить, но этому помешали люди в масках, бежавшие к зданию. Они бы тут же заметили брошенный пакет. Могли подумать, что я бросаю что-то в них.
Я хотел было оставить его на карнизе под окном, но заметил щель в водосточной трубе и сунул сверток в нее, а уже ночью, сбежав от слежки, которая была устроена во дворе моего дома, добрался до здания министерства и смог эти деньги достать. Привез их домой без проблем и спрятал на чердаке, опасаясь, что могут прийти ко мне с обыском. Уже несколько раз проверял - деньги на месте. Со здоровьем же у меня все в порядке, обморок свой я подстроил, хотел этим отвлечь внимание сыщиков на себя. Понимал, что вы ищете возможность с кем-то связаться по телефону, да и мне самому очень хотелось быстрей как-то освободиться. Понимал, что если меня заберут, даже как свидетеля, и будут допрашивать, как говорят, с «пристрастием», удастся ли мне, тогда продолжать лгать? Потом я попросил его сказать, когда и куда смогу эти деньги ему привезти.
Министр задумался, а я, не умея держать «долгую паузу», продолжил:
- Я вам только что предложил вернуть деньги, но вы можете подумать, что я перешел на сторону ваших преследователей и хочу загнать вас в новую западню. Для вас я совершенно чужой человек. Вам решать, доверять мне или нет и как я должен поступить с деньгами. Если вы пожелаете, чтобы я передал вам их через год, два, три - я так и сделаю.
Тут министр снова обнял меня и сказал:
- Вы совершенно не правы. Теперь вы для меня не чужой, а очень близкий и родной человек, я вам полностью доверяю, как себе. Я повторяю - мне в жизни никто не оказывал большей услуги, чем вы. Эти деньги не мои. Прочитав вашу записку, я сказал тому человеку, что деньги целы, на что он мне ответил:
- Эти деньги принадлежат нашему спасителю, но это только малая часть того, чем мы должны его отблагодарить. Передайте ему, пусть только ближайших пару лет их не тратит, номера наверняка переписаны, они же получены из банка.
Немного помолчав, министр продолжил:
- Я сделаю ваш завод передовым предприятием, вам ни в чем не будет отказано: средства, новое оборудование, фонды на жилье. Через год вы добьетесь хороших показателей и мы дадим вам большую квартиру, машину. У вас ни в чем не будет проблем, я об этом позабочусь. Я собираюсь в ближайшее время устроить небольшой пикник, где будут только близкие друзья. Хочу вас с ними познакомить. В будущем, вам может быть необходима их помощь. Мои друзья должны знать вас в лицо.
Потом мы пообедали. Разговор, конечно, уже касался только проблем завода:
- Оборудование, которое мы собираемся установить у вас, заказано в Италии. Нам уже выделена валюта на эти цели, а вы в ближайшие несколько месяцев отправитесь в заграничную командировку. Так что начинайте учить итальянский язык, это вам пригодится в дальнейшем. Заказанное оборудование приедут устанавливать специалисты из Италии. 
Через несколько дней, министр вдруг серьезно заболел. Ночью его на скорой помощи доставили в больницу, а собранный консилиум врачей решил, что необходима срочная операция и больного отправили на операционный стол. Больше министра мне увидеть уже не пришлось.
Вскоре, был назначен новый министр. Он отменил все решения своего предшественника, касающиеся нашего завода. Реконструкцию прекратили. Мне объяснили это решение отсутствием соответствующего финансирования.
Прошли годы, все, что было нажито трудом, потом и мелкими хитростями, поглотила «перестройка». Кто сумел изменить себя, остался на плаву, а те, кто остался жить т.с. прежними понятиями, «легли на дно». Конечно, грешно было бы сказать, что я в итоге оказался у разбитого корыта, но вот если бы не было того «передела», названного «перестройкой» (слово, то какое странное, для обозначения того, что произошло), то моя жизнь могла сложиться совсем иначе. Ну, да чего жалеть, о том, что не состоялось…
Человеку, знающему русский язык, легко объяснить значение слова «перестройка». Это, к примеру, когда решают улучшить состояние уже построенного дома: укрепляют фундамент и стены, добавляют колонн, а потом достраивают еще несколько этажей. И вот, уже красуется перестроенный дом, со скоростным лифтом в старом районе.
Эпоха, названная «перестройкой», совершенно не соответствует своему названию. Если взять тот же пример с домом, то получилось совсем наоборот. Взялись перестраивать, а снесли верхний этаж, разворотили подъезд, отключили воду. Теперь дом трещит по швам от ветров и непогоды, и люди бегут, кто куда может.
* * *
Эту историю, я рассказал своему другу. Он спросил:
- А что стало с деньгами?
Я ответил, что оставляю тебе самому додумать это.