Читать сначала: http://www.proza.ru/2017/01/13/703
Глава девятая. Народ, император и нехорошие люди
Арсений чувствовал себя обманутым. Причём дважды.
Во-первых, ему не понравилось то, что о самом интересном как раз ничего не написали. Надо же, “Скрытое сорокалетие”! И вот так никто ничего не помнит? Скорее уж всю информацию о тех временах зачистили. Только вот для чего?
Второе, он так толком и не понял, что за общество сейчас на земле. Вторая половина учебника его скорее напугала, чем успокоила. Ведь чрезмерный оптимизм на официальном уровне – это характерный признак “жёсткого общества”. А здесь такая благостная картина!
С другой стороны, чего можно ожидать от учебника для младшей школы? Так что может быть его подозрения беспочвенны?
Тут раздался телефонный звонок. Арсений нажал ту кнопку, на которую указала Людмила – и услышал голос сержанта Соколова.
- Как вы там? Не нужно ли чем помочь?
- Вы очень кстати! С удовольствием бы побеседовал!
- Тогда я иду!
Через минуту раздалось шуршание входного замка, и владелец голоса оказался на пороге комнаты.
- Ну, рассказывайте, что у вас за проблемы!
- Я хотел бы у вас относительно бытовой техники проконсультироваться. И по поводу содержимого холодильника попросил бы помочь!
Следующие двадцать минут были очень насыщенными. Арсений водил сержанта по квартире и задавал ему вопросы. А тот ему очень подробно отвечал.
Кое-что было похоже на XXI век. Кое-что – не очень похоже. А иногда попадалось и такое, что было не похоже совершенно.
“Только бы ничего не забыть! Особенно утром!” – думал попаданец.
Но тут оставалось только на собственную память надеяться…
После этого перешли на кухню.
- Самое главное, - начал сержант, - ограничься вот этими двумя полками. На них еда, которая уже готова к употреблению. Остальную готовить надо.
- Понятно, - кивнул Арсений. – Распаковал – и ешь. Теперь только покажите, как их распаковывать нужно.
Способы упаковки были в общем и целом похожи. Но опять же не всегда. Консервные банки, например, открывались с помощью ключа, который надо было приподнять и повернуть. После этого крышка снималась безо всякого усилия.
А вот если ключ вновь опускали, то крышка вновь закрывала банку. И “сидела” как влитая.
На вопрос, зачем это нужно, последовал короткий ответ: чтобы, если не всё было съедено за последний раз, можно было доесть через день-два – без риска отравиться.
На возражение Арсения, что ведь всё равно в банку уже попали воздух и микробы, Соколов на минуту задумался, а потом сделал неопределённый знак рукой:
- Ну не знаю я подробностей! Только эта проблема как-то решена. Я ни одного случая не знаю, чтобы в этой ситуации кто-то отравился.
В общем, принцип: “открыл – поел/попил – наглухо закрыл” действовал везде. И для консервов, и для напитков, и для пластмассовых пакетов. А вот конкретные способы упаковки различались.
Покончив с продуктами, Арсений перешёл к книгам, заявив, что рекомендованный учебник прочитал, - но ему не всё понятно.
- Ну конечно! – улыбнулся сержант, - Людмила сразу сказала, что вам после этого нужно будет ещё две книги прочитать. Сейчас я вам их найду.
Через пару минут на столе в гостиной лежали ещё две книги-карточки.
- Ну что, я пошёл! – улыбнулся сержант. – До утра.
И, сделав прощальное движение рукой, покинул квартиру.
Названия книг были короткими, но красноречивыми: “История глобализма” и “Власть, народ и государство”. Да, похоже, это то, что нужно.
Быстро поужинав, Арсений вновь приступил к чтению.
Начиналась книга с введения, в котором было дано следующее определение глобализма: “реакционный способ всемирной интеграции, в конце XXI века поставивший под угрозу существование человечества”.
Далее шла первая часть, в которой описывались его составляющие.
Всего этих составляющих было семнадцать. Каждой была посвящена отдельная глава. Например, первая глава - экономический глобализм, вторая – “общечеловеческие ценности”, третья - производство и продажа заведомо опасной продукции. И так далее – вплоть до семнадцатой главы - демографического глобализма, под которым понималась теория “золотого миллиарда”.
Перечень глав вызвал у Арсения определённое недоумение. Складывалось впечатление, что авторы книги приписали глобализму всё плохое, что имелось в общественной жизни того времени. То есть он рассматривался как главное, “официальное” зло. Вроде того, как в советское время – империализм, а во времена демократии – мировой терроризм.
Главы делились на параграфы. Например первая глава “Экономический глобализм” делилась на следующие параграфы: “деньги, создаваемые из воздуха”, засилье финансового капитала, принцип “свободной” торговли.
Ну что ж, если всё было так подробно описано, оставалось одно, - сесть и внимательно всё прочитать.
Книга была написана очень жёстко. Но при этом ясно и понятно. Да ещё с примерами из реальной жизни.
Такое откровенное описание составляющих глобализма сопровождалось его критикой. Иногда спокойной и сдержанной, а иногда – жёсткой и даже обидной.
Честно говоря, такой целенаправленной критики этого явления Арсений до сих пор никогда не видел.
Дело в том, что российская власть в начале XXI века представляла из себя некий компромисс между патриотизмом и либерализмом. Поэтому, хотя и имелась официальная критика глобалистических явлений, была она какой-то такой… непоследовательной.
Либеральная оппозиция глобализм вообще не критиковала. Хотя, правда, иногда использовала отдельные проявления его в России для критики власти. Мой, смотрите, что назначенные вами чиновники делают.
Патриотическая и коммунистическая оппозиция глобализм критиковала резко – но больше эмоционально, чем логически.
А в этой книге было совсем по-другому. Был обозначен враг. И его последовательно втаптывали в грязь.
Арсений узнал, насколько был страшен мир, который он совсем недавно покинул.
Людям говорили, что всё вокруг прекрасно. Что жестокость, кровь, бесправие простого человека остались далеко позади. И что именно теперь человек может радоваться жизни – то есть упиваться свободой и потреблять.
Но на самом деле кошмар был всегда рядом – стоило лишь сделать неудачный шаг.
И тогда человек убеждался, что его свобода и права – это лишь только слова. А настоящая реальность – это бездушность, беспощадность и бессмысленность противостоящей ему системы.
Да, такого концентрированного негатива Арсений давно не получал…
Стоп!
Сейчас он испытывает негодование. Вполне естественное в данной ситуации.
Но ведь это как раз то чувство, которое от него ожидают!
Да, приведённые факты вполне однозначны… Но вот насколько они типичные?
А если это просто подборка из одиозных, но относительно редких, случаев?
Тогда им просто пытаются манипулировать…
Что же делать?
В первую очередь успокоиться.
Это Арсений и попытался сделать. И стал читать дальше, стараясь воспринимать всё максимально объективно.
Последняя глава подвела итог всем остальным. Всё ранее описанное, оказывается, имело вполне конкретную цель – уменьшить население Земли. Причём под флагом общечеловеческих ценностей и гуманизма.
Да, кстати! А какое население Земли сейчас – в эпоху единой империи? Надо бы поинтересоваться…
Всё! Первая часть книги закончилась! Началась вторая часть. Называлась она “История глобализма”.
Авторы книги описывали, как человечество обманывали шаг за шагом. Как людям подсовывали отраву под завесой красивых слов…
Если им верить, силы были неравны. У сторонников традиционных ценностей случались локальные победы – но вслед за ними обычно следовали поражения.
Наконец закончился 2064 год. А потом – всё. “Скрытое сорокалетие”. И эта глава закончена.
Следующая глава называлась “Анализ концепции глобализма”.
Говоря честно, эту часть было читать гораздо труднее. Не потому, что она была хуже написана. Просто материал был слишком сложным…
В первую очередь путём тщательного анализа ранее изложенной информации был исследован вопрос – чего же на самом деле хотели эти самые нехорошие люди. И тут выяснилось много интересного…
Например, оказалось, что большую часть населения западных стран вовсе не намеревались включать в состав “золотого миллиарда”. Они были чрезмерно избалованы – высоким уровнем жизни и привычкой к демократии. Поэтому на роль “низшего класса” никак не годились – даже в составе “золотого миллиарда”.
Кстати о демократии. Хотя у сторонников “общечеловеческих ценностей” это слово не сходило с уст, в создаваемом ими “золотой веке” никакой демократии не предусматривалось. Скорее предполагался жёсткий авторитаризм, по сравнению с которыми структуры средневекового общества нервно отдыхают в сторонке.
Потом был произведён анализ того общества, которое должно было возникнуть.
Автор доказывал, что такое общество было бы абсолютно нежизнеспособно – и продержалось бы не более пятидесяти лет. В более или менее нормальном состоянии.
А потом – около сотни лет агонии.
И всё.
Выводы автора книги были просты: победа глобализма означала бы конец человечества. Вот так – не больше и не меньше.
А потом наступило это самое “Скрытое сорокалетие”.
У глобалистов неожиданно нашёлся враг, равный им по рангу. Каким-то чудом сумел победить их. Стал императором Земли.
В результате тучи рассеялись. Человечество спасено. Впереди у него тысячи лет счастливой жизни. А может быть, и гораздо больше.
Вот как-то так…
Вот и эта книга закончилась…
И что же?
Все ответы найдены?
Если бы так…
Во-первых, ясно, что глобалисты для императора – это “официальный враг”. Такой враг должен быть у каждой власти – тут уж ничего не поделаешь…
Вроде бы тут всё просто – император был врагом глобалистов и победил их. Глобалисты плохие – значит император хороший. Так или не так?
Честно говоря, вовсе не факт. А вдруг “плохие боролись с плохими” и победившая сторона не лучше проигравшей? Тоже возможно…
Так что для окончательного вывода надо понять, что же на Земле происходит сейчас.
Стоп! А ведь ему рекомендовали ещё одну книгу! Может быть, в ней и найдутся нужные ответы…
Как там она называется? “Власть, народ и государство”. Ну что ж, многообещающее название!
“Ну что тут может быть интересного? – подумал Арсений. – И ошибся”.
После завершения “Скрытого сорокалетия” на Земле сложилась очень интересная государственная структура. С не менее интересной терминологией.
Начать с того, что Объединённую Землю никогда не называли государством. Только Империей. Хотя по всем признакам она, конечно, была государством.
Термин “государство” употреблялся на более низком уровне. Государствами называли административные единицы, из которых непосредственно слагалась Империя.
Таким образом, государствами называли Россию, Соединённые Штаты Америки, Великобританию, Китай. И многие другие.
Все государства обладали очень большой автономией. Не только в плане самоуправления, но и в части государственного устройства.
Каждое государство возглавлял Верховный Правитель. Впрочем, это стандартизированное наименование употреблялось очень редко. Обычно их называли в соответствии с традициями конкретных государств: президент, король, шейх и т. д.
Откуда они брались? В соответствии с конституциями соответствующих государств. Монархи получали свой титул по наследству, президентов – избирали.
Важно отметить, что Верховный правитель был именно формальным главой государства. В президентских республиках и абсолютных монархиях он же был реальным руководителем государства. А вот в конституционных монархиях и парламентских республиках реальным руководителем был премьер-министр, который никоим образом не был Верховым правителем.
Б-р-р, как сложно! Сразу ведь и не разберёшься. Так, а что там дальше?
В каждом государстве был Верховный представитель Императора. Он следил, чтобы государство соблюдало общеимперские принципы, вмешиваясь только в те вопросы, которые были значимы для человечества в целом.
Представители императора отвечали за крупные регионы внутри государств. Были ещё специальные представители, которым давались разовые поручения.
Важно отметить, что в наиболее важных случаях эти представители имели право напрямую обращаться к Императору.
Ну и ну! Так, значит, господин Дмитриев, с которым Арсений лично общался, на самом деле весьма значительное лицо! К Императору вхож!
Да, господин попаданец, на недостаток внимания со стороны власти вы пожаловаться никак не можете!
Ладно, это все лирика! Книжку-то всё равно дочитать нужно!
Созданная политическая система оказалась удачной и почти не менялась. Разве что некоторые государства укрупнились. Например, были созданы Нидерландская, Прибалтийская, Скандинавская, Северо-Африканская федерации. А вот огромный Евросоюз распался ещё до окончания “Скрытого сорокалетия”. Видимо, нежизнеспособным оказался.
В особом положении оказался маленький Люксембург. Он вовсе не был присоединён к Нидерландской федерации, как логично было бы предположить. Нет – Великое герцогство Люксемург было объявлено столичным округом планеты Земля, его столица город Люксембург – столицей всей Земли (в которой, само собой, находилась резиденция Императора). А Великие герцоги Люксембургские получили передаваемый по наследству титул – Герцоги-хранители имперской столицы.
Тут Арсений почувствовал, что уже с трудом воспринимает новую информацию. Поэтому он пролистнул по диагонали страницы, посвящённые описанию отдельных государств, чтобы скорее перейти к главе, посвящённой демократии.
Оказывается, наличие императора демократию вовсе не отменяла. Она пронизывала буквально все стороны жизни людей.
В той или иной форме демократия была во всех государствах. Даже в абсолютных монархиях – там парламенты выполняли консультативную функцию. А в остальных типах государств реальная власть избиралась. При этом демократические процедуры во всех странах были достаточно стандартизированы.
Только вот с точки зрения Арсения эта демократия была странной, непривычной и, можно даже сказать, неожиданной.
Ну, то что голосовали не с восемнадцати, а с двадцати одного года, это было, конечно, мелочью. А вот то, что голосование не было всеобщим – это было гораздо серьёзнее.
Ограничения были, если говорить честно, вполне логичными. Кто же не голосовал? Первое - недееспособные люди. Второе – приговорённые к тому или иному виду уголовного наказания (реальное заключение, домашний арест, принудительные работы, условное заключение (кстати говоря, те, чьё дело находилось в фазе расследования, никаких прав не лишались). Не голосовали бывшие заключённые в течение определённого периода после освобождения. Более того – единственным видом уголовного наказания могло быть лишение избирательных прав на определённый срок.
Хм, всё, конечно, понятно и логично. Хотя, с точки зрения начала XXI века, жутко неполиткорректно.
Дальше было серьёзнее. Голосование было не совсем равным.
Избиратели, имевшие законно признанных детей (биологических или приёмных), имели дополнительные голоса. Один голос на каждого ребёнка. Если имелись оба родителя, каждый из них получал по пол-голоса. Если имелся только один из родителей, ему доставался целый голос. Правда, когда ребёнок достигал двадцати одного года, он получал от родителей свой голос и дальше уже голосовал самостоятельно.
А дальше было ещё интереснее. Оказывалось, голосование на любом уровне было рейтинговым и корпоративным.
Первое означало, что, получая на руки большой список кандидатов, избиратель не выбирал из него одного единственного. Нет, он выстраивал их в порядке предпочтения, ставя единицу самому несимпатичному кандидату и максимальный балл – самому предпочтительному.
При такой системе человеку на надо думать о том, какой кандидат проходной, а какой нет. Достаточно проголосовать, например, так: любимому, но “непроходному”, кандидату дать максимальный балл. А более-менее симпатичного “проходного” кандидата расположить сразу после него. Если у “любимого”, но “непроходного” кандидата окажется много сторонников, он неожиданно для всех победит, став “проходным”. А если нет – сработает второй, запасной, вариант.
Корпоративное голосование заключалось в следующем. Избирательный голос, который имел каждый избиратель, - это был так называемый “большой” голос. Он разделялся на сто “маленьких” голосов, которые избиратель мог использовать множеством разных способов.
Самым простым и распространённым способом было использовать голос в обычном, “территориальном”, голосовании. Самым простым – но отнюдь не единственным.
Вот какие имелись альтернативы:
1) отдать голос любимой политической партии, которая сама решала, - на каком избирательном участке его использовать.
2) отдать голос какой-нибудь общественной организации с “политическим” оттенком.
3) отдать голос своей профессиональной ассоциации (нечто вроде привычных профсоюзов, но гораздо более мощных и разносторонних).
В книге были описаны и другие варианты – но Арсению они показались очень сложными. По крайней мере, “сходу” он их не понял.
Последняя необычная конструкция относилась к парламентским республикам.
Как известно, в таких республиках главным должностным лицом является премьер-министр, избираемый парламентом. Если ни одна из партий не получает в ходе выборов абсолютного большинства (обычно так и происходит), то приходится формировать коалиционное правительство, поддерживаемое несколькими партиями.
Если партий в парламенте две или три (в крайнем случае четыре), то в такой системе нет ничего страшного. А вот если партий много… Тогда существует слишком много вариантов коалиций. И вполне может случиться ситуация, когда правящие коалиции меняются слишком часто. Соответственно, вместе с ними меняется и премьер-министр вместе с подчинённым ему правительством.
Хорошо это? Да не очень. Политическая нестабильность к хорошему не приводит.
Противоядие против чрезмерной парламентской нестабильности придумано давно: процентный барьер. Если партия на выборах не набирает заранее установленного процента (обычно три, но бывает иногда четыре, пять или даже больше), то в парламент она не проходит. Таким образом обеспечивается политическая стабильность – но за счёт мелких партий.
Эффективно это? Вполне. Но, надо признать, не очень демократично.
Чтобы добиться политической стабильности, не очень сильно “зажимая” мелкие партии, и была придумана хитрая конструкция – разделение нижней палаты парламента на “палату решений” и “палату мнений”.
Выборы в обе эти палаты велись параллельно. А вот после подсчёта голосов производились некоторые манипуляции.
Все депутаты, выигравшие выборы в “палату мнений”, там же и оставались – вне зависимости от того, сколько процентов набрала их партия. Те, кто победил на выборах в “палату решений”, в этой же палате и оставались – при условии, что их партии преодолели требуемый конституцией процентный барьер. А вот с победившими кандидатами в “палату решений”, партии которых нужного процента голосов не набрали, производилась хитрая манипуляция. Их переводили в “палату мнений”.
Что получалось в результате? В “палате решений” мелкие партии отсутствовали. Зато в “палате мнений” их было примерно в два раза больше по сравнению с простейшими выборами – без всяких процентных барьеров.
При этом функции обеих палат были совершенно разными. “Палата решений” была классическим парламентом, то есть издавала законы, формировала правительство и вообще выполняло функции высшего правительственного органа. Поскольку в ней не было мелких партий, свои функции она могла выполнять оперативно и эффективно.
А чем же тогда была “палата мнений”? Своего рода “мягким гарантом демократии”.
Почему гарантом демократии? Потому что “палата мнений” имела следующие основные функции:
1) Контроль за органами власти на всех уровнях.
2) Контроль за свободой средств массовой информации.
3) Контроль за процедурой выборов.
Почему именно “мягким” гарантом? Потому что этот орган был лишён “прямого действия”. Депутаты “палаты мнений” не могли никем непосредственно командовать. Но их запросы к органам власти имели чрезвычайно высокий приоритет.
И донести своё мнение до широких масс народа им было очень легко. Каждая “палата мнений” издавала электронные газеты-вестники, в которых могли свободно печататься абсолютно все депутаты палаты, причём без какого-либо предварительного редактирования и тем более цензуры. Единственное ограничение – один депутат не мог напечатать в этом вестнике более пятидесяти страниц в неделю. Право же, это очень мягкое ограничение.
Арсений ещё раз задумался. Придумано-то неплохо. Только вот как это работает? Надо как-нибудь поинтересоваться.
А теперь пора идти спать. Его первый день в будущем подошёл к концу.