- Да куда ты пойдешь, в такой мороз лютый? Ты посмотри за окно. Это тебе не город, где улицы все залиты светом фонарей, где машины по дорогам до полуночи разъезжают. Это - деревня. В восемь часов вечера в начале декабря деревня уже спит. Скотина управлена, коровки подоены, печки топятся, ужин давно готов. Теперь все у телевизоров сидят - "Семнадцать мгновений весны" смотрят. Да тебя ветром сдует, маленькую такую.
Так возмущалась самая старшая и мудрая учительница в общежитии для учителей - Вера Григорьевна. Но Любовь Васильевна её не слушалась. Она обувала сапоги в прихожей.
- Стой. Обуй мои валенки. Они тебе чуточку большеваты, но с ноги не слетят. Все мне спокойнее будет. Все душа меньше за тебя болеть будет. И рукавички одень тоже мои. Они - меховые. Они тебе руки согреют. А хочешь, я с тобой пойду?
- Но у тебя еще три стопки тетрадей, которые нужно проверять. Тебе еще работать, да работать. А если пойдешь со мной, то всю ночь над тетрадями потом просидишь. Нет. Сама справлюсь. Герасимовы живут на центральной улице. Дом я их хорошо знаю. От нашего общежития минут пятнадцать ходьбы. Доберусь.
- Смотри сама. Но мне тревожно за тебя. Чувствую, что будут у тебя неприятности.
- Какие неприятности? Я поговорю с родителями Коли доброжелательно. Мальчик хороший, но уроки почти не учит. Призову родителей к ответственности. Мальчику всего десять лет, а они уже устранились от участия в его жизни. А я их призову к исполнению родительского долга.
Любовь Васильевна была очень хорошим молодым педагогом. Она работала в школе первый год, но уже имела авторитет и в коллективе учителей, и среди школьников. Преподавала она математику. Только выглядела она совсем не по-учительски. Не дала природа ей роста. Про таких, как она, в народе говорили "метр с шапкой". Даже некоторые пятиклассники смотрели на неё сверху вниз, так она была мала.
Директор школы был очень доволен молодой учительницей. Дисциплину в классе она держала строгую и работала очень добросовестно, а характер был у неё упрямый.
- Как это ты не понимаешь таких простых вещей? - говорила она слабому ученику. -Друг твой, Миша, понимает, друг твой Вася - понимает, а ты - нет? Ты что, хуже их, что ли? Будь внимателен на уроках, а что не понимаешь, зови меня на помощь, всегда поясню. Да ты же умница у меня, я по глазам вижу, что умница. Справишься ты с этой математикой.
И после таких слов поддержки приобретал ребенок новые силы. Не пропадало желание учиться даже у самых слабеньких учеников.
- Не можешь один, сможем вдвоем! - вот какие слова говорила Любовь Васильевна своим ученикам очень часто.
- Бояться в такой темноте тебе некого, но собаки могут напугать. Палку возьми с собой. Да вот швабру прихвати с собой. У неё ручка крепкая.
- А как ты себе это представляешь? Иду по деревне и швабру в руках несу. Собаки - и то удивятся.
- Ну, тогда веник.
- А метлу почему бы не взять? Сразу бы и полетела. Ладно. Не гони волну, не пугай меня. Через полчаса или час буду уже дома.
Любовь Васильевна пошла не по дороге, а по городской привычке - по нечетким, едва протоптанным тропинкам вдоль домов. Иногда она проваливалась в снег глубоко, иногда шла по утоптанному снежному насту очень уверенно. Она прошла половину пути, когда услышала странные звуки. Щенок, что ли скулил у кого-то в подворотне?
Учительница пошла на эти жалобные звуки. Они становились все отчетливее. Наконец, она поняла, откуда они доносятся. Она остановилась возле дома, окна в котором не светились. Стояла кромешная темнота. Ночь была безлунной. Месяц состарился, а новый еще не народился. А звезды были закрыты тяжелыми тучами, которые нависли над деревней, предвещая непогоду.
Любовь Васильевна прислушалась. Кто-то тоненько скулил во дворе.
- Кто здесь?
Звуки смолкли.
- Откликнитесь, кто здесь?
- Я-я-я!
Голос был детским, жалобным и дрожащим.
Почти на ощупь нашла Люба калитку во двор и зашла. Она не сразу заметила девочку, которая сидела на заснеженном крылечке дома.
Только когда она подошла поближе, она поняла, что на крылечке сидит озябшая девочка.
- Что за слезы?
- Домой не могу попасть!
- Почему?
- Дом на замке.
- А где родители?
- Папа в больнице лежит, простудился сильно, а мама - на дойке. А я замерзла. Очень сильно.
- А почему к соседям не пошла? Позвала бы взрослых на помощь.
- А я боюсь. У них собака злая и страшная.
- Иди ко мне поближе, я тебя согрею.
Двадцатилетняя молодая учительница распахнула свое пальтишко, прижала к себе ребёнка, стала поглаживать его спинку, растирать холодные ладошки.
- Давай, коза, попрыгаем, попрыгаем, попрыгаем и ножками подрыгаем, подрыгаем, подрыгаем.
Они вдвоем попрыгали на заснеженном крылечке. Ребенок согрелся.
- А где тебе мама ключ оставляет, когда уходит на работу?
- На скамейке, под перевернутым ведром.
- А ты там смотрела?
- Смотрела! Нет там ничего.
- А давай посмотрим вместе.
Любовь Васильевна внимательно присмотрелась к тому месту, где должен был быть ключ. Какое-то темное колечко блестело рядом со скамейкой. Она нагнулась и подняла с земли пропавший ключ.
- Пойдем дом открывать. А зовут тебя как?
- Галя. А Вас я знаю - Вы -учительница в школе. Я учусь во втором классе, я всех учителей в школе знаю.
Вдвоем они открыли огромный амбарный замок на доме, открыли дверь, девочка зажгла свет.
Минуту назад она коченела на морозе и не знала, как ей быть, тихо плакала и не ждала помощи ниоткуда, а помощь пришла совсем неожиданно.
А дома был маленький рай. Горница - убранная в старинном русском стиле - была протоплена. На печке стояла приготовленная для девочки горячая еда. Крошечные тапочки из войлока стояли возле печки. Мама позаботилась о том, чтобы доченька переобулась в прогретую обувь.
- А Вы к кому идете?
- К Герасимовым.
- На Колю хотите пожаловаться?
- Поговорить хочу с его родителями, чтобы они следили за сыном лучше и заставляли учить уроки.
- Не ходите к ним. У Коли отец злой. Забьет его.
- Как, забьет?
- Ремнем. Коле только хуже будет после вашего прихода к нему. Забьет.
Ребенок говорил так серьезно и так убедительно, что Люба поверила девочке.
- Ты теперь в безопасности. Можно, я пойду?
- Конечно, идите. А я дома не одна. У нас кот огромный, вон он на печке лежит. Он меня охраняет. А к Коле не ходите. Пожалейте его.
Любовь Васильевна вышла на улицу. Постояла, постояла некоторое время у освещенных ярким светом окон деревенского дома. Вздохнула. И повернула назад.