Кася училась на третьем курсе славистики, Павел заканчивал
юридический. Вместе они снимали комнатку на мансарде в деревянном
двухэтажном доме в частном секторе за городом.
Они не были мужем и женой.
Пани Юзефа, Касина мама, весьма неодобрительно смотрела
на это обстоятельство. Она считала, что девушка должна или
оставаться девушкой, или выходить замуж. Сколько бы продолжалось
долгое привыкание друг к другу Каси и Павла — никто не мог
предположить, но однажды Кася узнала про удивительную акцию
турфирмы "Вояж": "Корфу встречает молодожёнов". Молодая пара,
поженившаяся в сентябре, получала бесплатную медовую неделю в
Греции. Кася ни разу не видела моря и не была за границей.
До конца акции ещё оставалось два дня.
Кася примчалась к матери и с порога выпалила:
— Я завтра должна расписаться с Павлом. У тебя есть подруга
в ЗАГСЕ, договорись с ней.
— Господи, да что ж такая спешка? Всё у тебя не как у людей!
Где платье, гости, поздравления? — вконец расстроилась мама.
— Не надо платья. Гостей тоже не надо. Все и так знают,
что мы три года живём вместе, — махнула рукой дочка.
Пани Юзефа знала, что если Кася что-то задумала, то убеждать
её в чем-то другом — напрасная работа. Она взяла трубку и
набрала номер своей давней приятельницы, вздыхая слушала,
что очередь на заключение брака такая плотная, что невозможно
что-то предпринять. Кася торчала возле телефона и наблюдала
за лицом матери. Виноватое выражение сменилось печалью и
растерянностью. Это означало, что на завтра — ну ничего не
получится, в вот в ближайшее время — пожалуйста, это когда
закончится халява для молодожёнов. Кася выхватила трубку из
маминых рук:
« Это я, Кася! Я так вам благодарна, спасибо, спасибо, спасибо!
У мамы такие классные подруги, а вы — самая лучшая! Это пример
взаимовыручки и доброжелательности».
И Кася после лёгкой запинки услышала приглашение на бракосочетание:
«Завтра в два. Не опаздывайте. Это время моего перерыва на обед."
Коротко рассказав матери про свою задумку бесплатного отдыха в
Греции, дочь умчалась готовиться к семинару, который должен был
состояться утром, перед походом в ЗАГС.
Пани Юзефа желала дочери счастья и хотела, чтобы у неё был праздник,
а не расчетливый поступок для бесплатного тура. Из кружевной ткани,
припасённой для праздничной блузки, она села шить свадебное платье.
Без рукавов, коротенькое, на худенькую студентку-славистку —
ткани вполне хватало. К утру, перед работой заехала отдать дочке
обновку. Кася стремительно стянула с себя большую не по размеру
футболку, наверняка, принадлежащую Павлу, и едва втиснулась в узкий
кружевной футляр.
"Классно", — медленно протянул Павел, допивающий кофе. Ему нравилось
всё, что делала Кася, он доверял ей беспрекословно. У его подружки
всё всегда получалось. Она умела решать проблемы так быстро,
неожиданно и очень результативно, что потерпеть какие-то мелочи
в виде отсутствия обеда или носков разного цвета, ему не составляло
труда.
Кружевное платье Каси ещё больше подчеркивало чудо от общения с ней,
а в этом состоянии чуда Павел пребывал постоянно, как видно оно и было
главным составляющим его чувства к своей невесте.
Пани Юзефа не понимала, как можно к свадебному платью одевать
кроссовки, на голове иметь черт знает что, и к тому же повесить
на плечо дурацкую спортивную сумку, где вместо замка были пришиты
разноцветные пуговицы.
"Мамуся, у меня не будет времени переодеваться. Сразу после четвёртой
пары мчимся в ЗАНС."— улыбалась Кася, кусая на ходу бутерброд,
протянутый ей Павлом.
Преподаватели в этот день были особенно добры к девочке в белом
платье, которая выглядела тропическим цветком среди кактусов и
чертополоха.
Одолжив у друзей рюкзак и, распечатав в на ксероксе карту
Европы и Греции с конечной точкой путешествия, Павел и Кася
отправились на магистраль, по которой курсировали большегрузные
рефрежираторы, перевозящие овощи-фрукты в с тёплых стран в страны
сурового климата. Это было частью Касиного плана — не тратиться на
дорогу, а прибыть к месту автостопом. Она принципиально не занимала
денег на дорогу, на двоих у них было 23 доллара, честно
заработанные переводом чужих курсовых.
Всё шло по плану. До Венгрии добрались без проблем, а вот
на дальнейший путь попутной машины не находилось. Теперь они
были рады любому транспорту в нужную сторону. Время уходило,
а до прибытия в гостиницу оставались сутки. В пути было потрачено
на обед и воду десять долларов. Пока ждали машину – ушло ещё восемь.
Наконец дождались большегруза, следующего в Грецию. Маршрут
был не очень удобен. Кася тыкала пальцем в карту, объясняя водителю,
куда им надо добраться. Чернявый Костас кивал головой и чертил пальцем
на карте какие-то зигзаги. Кое-как поняли, что он довезёт до места,
поближе к цели, а сам поедет по своему маршруту дальше. Грек всю
дорогу шутил на очень плохом английском. Они не могли уловить
суть его анекдотов, но то, как он их рассказывал, заставляло
веселиться не меньше.
В восемь часов Кася с Павлом восхищались красивым закатом.
Но солнце, как это бывает в горах, через полчаса сгинуло за
вершинами, озадачив такой кромешной темнотой, что невозможно
было даже представить, куда они попали — маленькая горная
деревушка полностью спряталась в южной ночи. Костас, махнул
на прощанье рукой и пошутил: «Тут солнце встаёт рано. Ждать недолго».
В чужой ночи страшно было ступить влево или вправо и напороться
на какую-нибудь экзотическую колючку или свалиться в пропасть.
Кася изо всех сил вглядывалась в темноту и искала хотя бы какой-нибудь
ориентир. Где-то вверху горел слабый огонёк и там можно было
бы попросить воды. Есть тоже очень хотелось, но это были уже
запредельные мечты.
Огоньком привлекал маленький сельский магазинчик, который уже
закрывался.
Павел вытащил оставшиеся пять долларов и спросил у
пожилой продавщицы, одетой во всё черное, могут ли они купить
на валюту что-нибудь поесть.
Английского Атанасия не понимала. Но была сообразительна
и суть вопроса уловила, согласно кивнув высокому светловолосому парню.
Туристы не заглядывали в их посёлок, и от этой необычной парочки,
она не могла оторвать глаз. Совсем не похожие на местную молодёжь:
слишком бледные, волосы белые, у парня даже щетина почти незаметная.
И разговаривали очень тихо.
Кася была занята пересчётом курсов, пытаясь определить, что можно
выбрать на пять долларов. Стоило ей поднять глаза, как они упирались
в строгое любопытное лицо женщины в черном. «Наверное боится, чтобы
мы что-то не стащили».
Парочка медленно ходила между товаров, шепталась между собой,
спорила и вновь с любопытством рассматривала ценники. И всюду их
сопровождал пронзительный взгляд продавщицы. Она очень внимательно
следила за тем, что они брали в руки и пыталась определить, почему
эта чужая молодёжь так медленно выбирает покупки. Наконец, девушка
выбрала большой помидор, а парень взял с полки двухлитровую бутылку
кока-колы. Они уложились в пять долларов, которые оставили на прилавке.
Пани Юзефа не могла уснуть. Думала о дочери.
Стояла перед Ченстоховской иконой, просила, пила воду и
вновь пыталась уснуть.
На большой праздник иконы в Ченстохову прибывало
огромное количество паломников. Иные приходили издалека,
предварительно запасаясь спальными мешками и спали прямо
на улице на газонах.
Выходя после вечерней службы, Пани Юзефа у ограждения
монастыря обнаружила двух молодых ребят, которые пытались
спрятаться в своих спальниках от назойливого моросящего дождя.
Ночи в августе бывали довольно прохладными. Слушая, как надсадно
кашлял один из путешественников, пани Юзефа пригласила юношей к
себе на ночлег.
Она позаботилась об ужине и горячем молоке с мёдом, носовых
платках, аспирине, затем виновато сообщила, что гостям спать
придётся в кухне под столом на полу, другого места нет — в
другой комнате муж и двое маленьких детей.
— Почему вы нам помогаете? — шмыгая носом удивился
вихрастый варшавянин, который каждый год ходил в Ченстохову
на празднование иконы.
— Потому что у меня есть дети, и когда-нибудь им тоже нужна
будет помощь.
Кася и Павел сели на супеньках магазина и честно поделили
помидор пополам. Продавщица заперла дверь магазина и сунула в
Касину ладонь шуршащую бумажку – 20 долларов.
— Нет, не надо. Мы не побирушки. — запротестовала Кася.
Да что толку, Атанасия не понимала, что говорит эта девочка.
У неё были дети. Уехали учиться. Может кто-нибудь им тоже поможет.