94-я гвардейская мотострелковая Звенигородско-Берлинская ордена Суворова
дивизия с местами дислокации в Шверине и Висмаре имела в своём составе
мотострелковые, танковый, самоходно- и зенитно-артиллерийские полки, плюс
отдельные батальоны. Мне предстояло стать заместителем командира по политической
части 4-й батареи Демблинского ордена Александра Невского ЗАП. Он располагался на
юго-западной окраине города, в Гёррисе, недалеко от озера Осторффер.
Замполит полка принял широкими объятиями - подоспела молодая подмога в самый
канун тактических учений и стрельб. Командир батареи - с осторожностью бывалого
капитана. До этого не существовало должности политработника, а теперь вот
прислали ему то-ли воспитателя, то-ли надзирателя партаппарата. Можно сказать,
пришлось осваивать новую для себя специфику налаживания взаимоотношений с
непосредственным начальником. А дело доходило и до разбирательств на уровне
парткома. Благо, всё обошлось, стали понимать друг друга.
Работа с личным составом включала прежде всего политическую составляющую. Это
и занятия, и информации на тему дня, и партийные, комсомольские собрания, которые
всегда требовали серьёзной подготовки. Кроме того, организация досуга, стенная
печать батареи, дружеские связи с немцами, их Национальной армией. И конечно же,
воинская дисциплина с налаживанием уставных взаимоотношений между
военнослужащими. Политические страсти-мордасти кипели в те годы, попахивало
войной. Многое надо было разъяснять.
Но и ответственность за боевую выучку никто не отменял. Будучи ракетчиком,
приходилось находиться за лафетом 57-мм зенитно-артиллерийской пушки, проверяя
выполнение нормативов и знание материальной части орудия. Предстояли стрельбы на
полигоне Балтики. Навыки оттачивались в буднях и праздниках, когда устраивались
соревнования на лучшего специалиста. Без участия замполита не обходилось. Поэтому
надо было вникать и в пушечную науку. Как все офицеры полка, нёс караульную,
патрульную службу в гарнизоне, бывал дежурным по части.
Поначалу, в отсутствие семьи, жил прямо в расположении, офицерском общежитии.
А так, как батарея периодически несла боевое дежурство на военных аэродромах,
приходилось делить с ней все прелести походной жизни на "точках". Первый такой
выезд пришёлся на лето 1970 года, когда после отпуска привёз из Тулы жену и
родившегося в феврале сына. К тому времени у нас уже была служебная комната в
"коммуналке" дома № 13 на Шлиманнштрассе. Это в центре, недалеко от Маркплац и
Шверинского озера.
Как вы думаете, какое может быть наименование улочки, изображённой на снимке
выше? Пушкинштрассе! В двух кварталах от первого моего адреса. Перед этим изящным
двухэтажным зданием иду направо в проулок, поворачиваю налево, и через сотню
метров встречаюсь со Шлиманнштрассе. Тот самый Шлиманн, что нашёл легендарную
Трою. О многом говорящие названия, но прежде всего вижу историческую связь, так
или иначе свидетельствующую о близости наций. Впервые Шверин упоминается как
военное укрепление славян, проживавших на острове с конца VI века.
Здесь начался "цивилизованный" этап службы и бытия. Судите сами: в черте
города с сотней тысяч населения дюжина крупных озёр, городской пляж в
Циппендорфе, места культурного отдыха, великолепная архитектура старины с 800-
летней историей, замок с роскошным парком, водоканалом и памятниками, музей
искусств, театр, великое множество самых изысканных, на любой вкус забегаловок
(сардельки с пивом, цыплята на гриле), зоопарк для детей, близость моря (в 50-ти
км.). А самое главное, люди - очень дружественно относившиеся к военным. Часто
наблюдал ситуацию: школьники или детсадовцы, завидев машину с советскими
солдатами, приветливо улыбались и помахивали рукой - так воспитаны.
По-настоящему тёплые отношения, не скрою - всегда под контролем особого отдела
дивизии, складывались с зенитно-артиллерийским полком Национальной народной армии
ГДР (на снимке выше). Бывая у них, они - у нас, не забывая обязательного
политпиара, угощались своеобразным застольем, кто во что горазд, дарили вымпелы,
значки и подарки. В восточной Германии считалось обязательным в трудовых
коллективах вносить в укрепление германо-советской дружбы свою лепту - марку ГДР.
Существовало и активно действовало Общество, руководители которого использовали
эти деньги строго по назначению (обычно по праздникам). Отдых под звон бокалов с
немцами проходил благопристойно, под партийным контролем с обеих сторон, как
правило, заканчивался предложением дружить коллективами и семьями.
Многие из нас не знали немецкого, а новые шверинские друзья - русского языка.
Это обстоятельство никак не портило отношений. Со временем научился общаться на
простейших фразах типа: "Айн бир, битте, унд цвай боквуст". Пиво и сардельки у
немцев отличные. Жёны офицеров наслаждались шопингом, хотя, извиняюсь, такого
слова в нашем лексиконе тогда не существовало. Магазинов и диковинных товаров в
них хватало, даже за "железным занавесом" от запада. С чувством ностальгии
сохраняю в памяти искренность дружбы с немцами.