Глава 3. Хозяйкино семейство

Милана Масалова
      Первым желанием Марьяны было собрать самые необходимые вещи и уехать домой на первой же электричке, чтобы попросить родителей найти ей другую квартиру. Но потом она вспомнила, по скольким адресам, взятым у коменданта колледжа, пришлось им пройтись, сколько убогих и не особо приспособленных для учёбы помещений посмотреть, прежде, чем оказались они в квартире Лии Павловны, где и все удобства были, и квартира чистая, и хозяйка опрятная и без старческого маразма, и пианино в хорошем состоянии. К тому же ехать Марьяне до дома нужно было часа три на электричке, а потом ещё полчаса трястись на автобусе.

      «И что я скажу дома? – подумала Марьяна. – Что я попала в ковёр, откуда меня помогла выбраться какая-то тётка. А может, за ковром просто нет стены, а сразу начинается территория соседней квартиры, где и живёт эта самая тётка, которая навешала мне на уши «лапшу» про трёхмерные картинки».

      И девушка, чтобы убедиться в правильности своей идеи, подошла к ковру и, приподняв боковую сторону, заглянула под него. Там оказалась сплошная стена, оклеенная полосатыми обоями – такими же, как и вся комната.

      Некоторое время Марьяна в глубоком раздумье сидела на кровати, а затем решила и дальше жить на квартире у Лии Павловны: здесь ей было и уютно, и до колледжа недалеко идти, а насчёт ковра – то решила Марьяна днём на него особо не смотреть, а каждую ночь закрывать ковёр покрывалом, для чего забрала себе несколько хозяйских прищепок, висевших на верёвке в ванной.

                ***

      На следующий день у Лии Павловны было скверное настроение. Она нервно приготовила себе завтрак, а затем, сидя на диване, постоянно бросала взгляды на стопку белья для зашивания, лежащего в большой плетёной корзине возле кресла, после чего недовольно вздыхала.

      - Не люблю я воскресенье, - вернувшись на кухню и поджав губы, сказала она Марьяне, когда та вышла из своей комнаты заварить себе лапшу быстрого приготовления. – Работать в этот день нельзя, а я не могу сидеть, сложа руки, тем более, что столько дел по дому не сделано.

      - А что, разве сегодня какой-то церковный праздник? – поинтересовалась квартирантка.

      - Нет, обычный выходной, поэтому и нужно отдыхать, а не работать, - объяснила Лия Павловна. – И горе тебе будет, если ты нарушишь это правило: вот муж у меня по воскресеньям на работу ходил: у него «скользящий» график работы был. И что ты думаешь? Зацепился он фуфайкой за сверло на карусельном станке, и затянуло оно его на шпиндель. А в цеху в воскресенье людей мало, пока станок остановили… В общем, погиб он, а я после этого в воскресенье – ни за холодную воду…

      Хозяйка грустно вздохнула.

      - А мы с Лёней так хорошо жили! Детей вырастили, внуков дождались, и тут – такое… Конечно, я добилась, чтобы завод заплатил мне денежную компенсацию, потом квартиру свою продала, добавила денег и дочке с сыном по хорошей квартире купила. А сама сюда переехала, - Лия Павловна обвела взглядом кухню. – Здесь я до замужества жила, а затем тут Раиса родителей досматривала. А потом её не стало – и всё от того, что работала она и днями, и ночами… Да что я тебе только рассказываю! - Спохватилась она. – Давай, я тебе фотографии своих родных покажу: всё равно, сегодня работать нельзя, так хоть чем-то полезным займёмся.

      Лия Павловна направилась в свою комнату. Марьяне пришлось в спешке проглотить вермишель и, наскоро вымыв тарелку, идти развлекать свою хозяйку.

                ***

      - Вот мы с Раисой, - Лия Павловна раскрыла старый альбом, обтянутый фиолетовым плюшем, и кивнула на чёрно-белую фотографию двух девочек в форменных школьных платьях и белых передниках. – Раиса здесь в первый класс только пошла, - хозяйка ткнула пальцем на маленькую плотную светловолосую девочку с двумя огромными белыми бантами на голове, а я здесь уже в восьмой класс перешла…

      Рядом с первоклашкой на фото стояла хрупкая невысокая девушка с пышными тёмными волосами, заплетёнными в длинную косу.

      - Вы и сестра Ваша – такие разные, - проговорила Марьяна из вежливости.

      - А мы никогда с ней похожи не были, - подтвердила Лия Павловна. – Я на тётю Аллу свою похожа, вот покажу её фотографию – сама убедишься, а Раиса на маму нашу очень похожа была… А вот здесь мы на моём Последнем Звонке. – И хозяйка перевернула страницу, чтобы показать следующую чёрно-белую фотографию, где Лия с лентой выпускницы через плечо приобнимала свою младшую сестру, подросшую и пополневшую за прошедшие два года.

      Марьяна отсутствующим взглядом рассматривала и остальные фото – такие же чёрно-белые: Лия на них была стройной и элегантной, а Раиса с каждым годом толстела и к тому же совсем не следила за своим внешним видом. На всех фото её волосы были просто собраны в пучок на затылке, дажё чёлку она не подстригала. И одевалась она в бесформенные свитера и широкие юбки или брюки. Но на одной из фотографий была она в чудесном светлом платье с воротником-лодочкой и отрезными рукавами «летучая мышь» до половины предплечий. Платье было с заниженной талией и скрывало полноту Раисы. Да и волосы у девушки были уложены в причёску-«ракушку» и украшены изящными искусственными цветами.

      - Красивое платье, - совершенно искренне сказала Марьяна, показывая на фото. – Так идёт оно Вашей сестре…

      - Его Раиса на свой выпускной сама сшила, - гордо произнесла Лия Павловна. – Одна, между прочим, со всего класса, хотя всех девочек тогда у нас в школе в девятом и десятом классах на работников ателье учили. Да только никому, кроме Раисы, это не интересно было. А она такой рукодельницей была: и шила, и вышивала, и вязала, и цветы из ткани делала… А после школы решила в институт лёгкой промышленности поступать, в Москву. Да только этот институт «блатным» оказался, только для своих, для знакомых. Не поступила туда сестра моя, а в советское время нельзя было сразу в несколько ВУЗов документы сдавать, только в один, вот и пришлось Раисе в швейный техникум идти учиться, чтобы год не потерять. А уже на следующий года она в Новосибирск поехала, в институт текстильной промышленности. Думала, в Сибири всё по-честному – да куда там! Этих «блатных» и там оказалось выше крыши. Опять она не поступила, закончила свой техникум и, чтобы хоть какое-то высшее образование получить, в наш университет на физфак поступила, причём, без проблем. Думала, что будет потом учительницей физики работать, да только попала на дипломирование в НИИ теоретической физики, и её там уговорили к ним идти работать. А зарплаты там были маленькие, особенно у молодых, вот и пришлось Раисе, чтобы на жизнь хватало, начать шить и вязать на заказ. Она и во время учёбы в университете так делала, только нечасто, чтобы учёбе это не мешало. А тут – постоянно то за машинкой, то со спицами в руках… А потом ещё и ковёр вязать начала. То вяжет его, то распускает, то сидит над нитками и думает о чём-то. И кажется мне, что из-за этого ковра и заболела она. Прогерия у неё началась – преждевременное старение. Она в сорок лет уже старухой выглядела. Вот, сравни: это она в тридцать два года на свадьбе у Риточки, дочки моей, а это – в сорок пять, когда на паспорт фото делала.

      И Лия Павловна открыла страницу со свадебными фотографиями белокурой кудрявой девушки и светловолосого худого высокого парня. Девушка была в белом атласном платье с широким, но неглубоким декольте, украшенном мелкими атласными цветами. У платья были пышные рукава до локтя и красиво задрапированный подол, поддерживаемый нижней фатиновой юбкой-пачкой.

      - Очень красивое платье, - похвалила наряд невесты Марьяна. – Я бы тоже хотела такое на свадьбу…

      - Это - Раисина работа, её авторская модель, - гордо ответила Лия Павловна. – Она часто свадебные платья шила, для этого ходила в библиотеку художественного училища, там репродукции портретов Брюллова, Каррьеры и Кауфман рассматривала, чтобы такие же платья, как у дам на картинах, шить. Когда Риточка в ЗАГС пришла, то у неё администратор сразу же спросила, будет ли она это платье продавать и где ей такое платье сшили, чтобы портниху другим невестам рекомендовать… Вот такая Раиса мастерица была. И сшить такое платье за неделю могла, а свитер со сложным узором вообще за три дня вязала. Денег зарабатывала – и ей хватало на всё, и родители наши ни в чём не нуждались. А вот и она…

      И хозяйка открыла страницу, на которой были сфотографированы все гости на свадьбе Риты, стоявшие в ЗАГСе на лестнице в несколько рядов. У Марьяны глаза разбежались от такого количества гостей, она и не пыталась их рассматривать. Но хозяйка показала пальцем на полную женщину в просторном вязаном платье, стоящую рядом с очень похожей на неё старушкой в чёрном костюме и кружевном жабо, и Марьяна уже не могла отвести от неё взгляда – это была незнакомка из ковра…

      - А рядом – моя мама, - вывел её из ступора голос Лии Павловны. – Видишь, как они с Раисой похожи были.

      Марьяна только кивнула головой.

      - А вот Раиса в сорок пять лет, - и хозяйка перевернула несколько страниц, чтобы показать цветную фотографию женщины с оплывшим морщинистым лицом, слегка обвисшими щеками и дряблой шеей. Уголки рта женщины были скромно опущены вниз. Поредевшие седые волосы были гладко зачёсаны и спрятаны под кудрявый шиньон. Да, эта женщина была похожа на Раису, но ведь Марьяна вчера видела её гораздо моложе.

      - Вот так она всё старела и старела, - продолжала свой рассказ Лия Павловна. – Зубы выпали у неё, руки трястись начали, поэтому она уже не могла ни шить, ни вязать, ни в НИИ своём работать. Ей пенсию по инвалидности копеечную выдали, вот на неё она и жила, а потом я к ней переехала. А весной Раиса умерла естественной, как сказали врачи, смертью, и было ей только пятьдесят два года.

                ***

      …Хозяйка ещё больше часа рассказывала Марьяне и о дочке Риточке, вышедшей замуж за владельца сети магазинов секонд-хенда; и о сыне Егоре, который работал технологом на фармацевтической фабрике, хорошо зарабатывал и сейчас строил себе двухэтажный дом с бассейном, да только Марьяна слушала её вполуха, думая о том, почему Лия Павловна врёт о том, что её сестра умерла. Да, она показала ей фото старой женщины, но ведь это могло быть и фото матери Лии Павловны и Раисы, на которую младшая сестра была так похожа.

      «Наверное, Раиса психически больна, вот Лия и спрятала её в ковёр, чтобы квартирантов не пугать. – Решила Марьяна. - А днём, когда посторонних нет дома, она её выпускает, чтобы покормить и искупать, например. Только почему она ковёр этот себе в комнату не повесила? Или она знает, что Раиса сама не сможет из этого ковра выбраться. Но ведь она его сама связала… Или не сама? И что же это за ковёр такой?»

      И эта последняя мысль преследовала девушку весь оставшийся выходной. А укладываясь спать, она, как и вчера, закрыла ковёр покрывалом. На всякий случай. Чтобы не случилось чего.


Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2017/07/06/1407   Следующая глава - http://www.proza.ru/2017/07/06/1429