Сантехник, - он... везде сантехник
Хотя в Израиле он называется гордо: инсталятор! Так вот, - об инсталяторе. Переехали мои дети в новую, только что перестроенную по их вкусу квартиру. А перестраивали ее ровно год (это при том, что шестиэтажный дом на двадцать четыре квартиры здесь строят за два года!). Ничего не поделаешь: гены… И руководитель работ, и архитектор, он же дизайнер, - прибыли на историческую родину из нашей общей доисторической - СССР. А там, как мы все хорошо помним, и просторы, и… время были немеряны! И застряло это в генах наших соотечественников надолго (хотя сразу оговорюсь: не у всех!). Поэтому (на мой взгляд!) долгострой и растянулся на целый год. И, похоже, до конца еще далеко: все сделали, все, как будто, закончили… ан нет: то «в одном конце треснет, то в другом порвется»!
Все есть в квартире, даже с избытком. И напичкано все разными программами: элетроника! Что скажешь? Молодежь… Им так хочется, и так нравится. Им жить. Но спокойно жить пока не получается! Включили утюг: отключилась вся кухня; заработал автополив в садике, - не включаются стиральная машина и сушилка! И так пока почти каждый день.И сантехника! То там потечет, то в другом месте подтекает…
И в самый разгар этих баталий появилась моя сватья, теща моего сына. Лето! Где отдыхать, как не в Израиле? Нажаришься – будь здоров! На всю сибирскую зиму хватает.
И уже на следующий после приезда день встречала она дизайнера-архитектора, (разбитную бабенку из Кишинева), которая привела садовника и его рабочих. Сердце кровью обливалось у сватьи, когда эти горе-работники тащили через салон на террасу, (по новому сверкающему паркету!), неподъемные мешки с землей и растениями, загребая своими кирзовыми ботинками сорок девятого размера старые простыни и пододеяльники, что она предусмотрительно постелила на их пути…
Пронесли, составили кое-как в углу террасы и были таковы, - почти на две недели! А тут, - хамсин за хамсином! (Если кто не знает: хамсин, - это горячий ветер из пустыни, что несет жару, сушь, а то и пыль...)
- И что делать? – сокрушалась наша Антонина Семеновна. – Сохнет все! Листочки пожухли уже! Дети на работе с утра до вечера, им не до сада! А каково мне? Это же деньги! И немалые! Вот и отливаю-отпаиваю эти деревца! Да еще толком не знаю, где и как воду-то открыть, чтобы эту... электронику (старательно выговаривает она) не порушить!
И жара донимает… Захотелось сватье водички холодненькой со льдом попить. Подошла к холодильнику. Та-ак… Вот эти две кнопочки! Дочка говорила: на эту нажмешь, - вода польется! На эту, - лед посыплется! Говорила: сильно не жми, легонько… «Сперва немного водички, полстакана хватит», - подумала сватья и нажала на первую кнопочку. Воды набралось почти полный стакан. «Нормально, - подумала она, - теперь несколько кусочков льда… Жмем вот на эту!» Подставила стакан, притронулась пальцем, чуть надавила на кнопочку. Подождала. Ничего нет. Никакого льда! Нажала еще чуть-чуть. И опять ничего, пусто.
- Я и нажала третий раз, посильнее! И жду! А он ка-ак бухнет мне в стакан целую гору льда, да так сильно, будто взорвался! И по всей кухне вода и крошки льда! Хорошо, ребятишек дома не было! Досталось бы мне от дочки!
- И, как нарочно, побежало из-под мойки, - продолжает сватья. - Я тряпками собираю, звоню Маринке (дочери). Она по телефону вызвала сантехника. Он тут у них как-то иначе называется...
- Инсталятор, - подсказываю я.
- Вот-вот! Точно так! Инсталятор, - медленно, растягивая по слогам, повторяет Антонина. - К двенадцати подойдет, сказала. Ага! К двенадцати! Он пришел почти в три часа! И пришел-то! Никакого инструмента с собой не принес. Одним телефоном в руке играет! Положил его аккуратненько на край стола и полез к мойке. Шарит руками под ней, рвет дверку на себя! Я подошла, нажала там… на кнопочку… Открыла. Дверка и вышла вместе с ведерком для мусора. А крышка там осталась, внутри. Она потом как-то автоматически сама закрывает ведерко. Он заглянул туда, и машет мне, бормочет по-своему что-то. Ну, я-то поняла, инструмент ему нужен! Как и у нас там! В России, - поясняет она.
И рассказывает:
- Приходит как-то там, у нас, ко мне сантехник, - ходила в ЖэК рано утром, так же мойка потекла... Заказ приняли на десять утра, а он пришел в двенадцать, как и этот…
И пришел - то… Сам еле дошел, наверное. Лет под семьдесят, поди. У нас теперь на эту работу только пенсионеры идут, - хоть что-то к пенсии подзаработать. Молодежь ищет что получше, поденежнее. И он тоже пришел с одной барсеточкой в руке. Помахивает ею. И началось, - как всегда! «У вас ключ на двенадцать есть? И отверточка? А кусочек резинки не найдете? И ножнички? Мне прокладочку вырезать. Можно калошу старую…» Я ему: милый мой! Мы уже сто лет калоши не носим! Ты из какого века? Нашла ему сапог старый, резиновый. Он полез под мойку, поковырялся там, а назад вылезти уже и не может! « Помогите! – кричит. – потяните меня за зад!» Так и этот, - возвращается она к нашему инсталятору. - Ну, принесла я ему ящичек с инструментами, - уже знаю, где у Андрюши что стоит. Полез он под мойку, на крышку от ведерка рукой опирается, видать, мешает она ему. Я и показываю, как могу: вытащи ее! А он машет рукой: не мешай, мол! И нажимает на нее. Крышка и отлетела! И он: кувырдык! И завалился под самую стенку! Боров –то здоровый! Хорошо, хоть не старый, - сам выкарабкался, а то мне такого и не вытащить! – смеется.
- Ладил там кого-то, ладил, - продолжает Антонина, - зовет меня, машет: иди, посмотри: не течет уже! А я гляжу, - там эти трубочки теперь сикося-накося! А раньше-то они пряменько стояли! Я и показываю ему: так дело не пойдет! Ставь, как было! Надулся! Попыхтел, попыхтел, но таки сделал! И давай теперь крышку на место ставить. И тычет ее обратной стороной! Я ему: поверни ее! Не понимает, машет: не мешай! Так я прямо вырвала ее у него из рук, показала, как надо! Дела-а… - вздыхает она. - Одно слово: сантехник! Что в России, что здесь. Инсталя-атор!...