Начало в http://www.proza.ru/2017/05/19/635
После истории с мукой и Шотой, в которой все шло не так и закончилось с самым плачевным результатом, Шурик решил непременно реабилитироваться. И не только в собственных глазах, а чтоб и денег заработать. Так сказать, отработать предыдущие «косяки», «чтобы не было мучительно больно…» Очень подходила эта корчагинская фраза к настроению нашего нарождающегося купца. И Шурик начал готовиться к новому походу на Минск.
С грузом, то есть мукой, все решилось очень быстро. Людмила, хозяйка небольшого бакалейного завода из райцентра, получала на хлебокомбинате муку в достаточных количествах, что ее хватало и для собственного производства, и для перепродажи. Соответственно, перепродажи не каждому, а человеку «специальному» и, одновременно, надежному. Вот таким человеком и стал для нее Шурик.
- Петровна, надо муки на фуру!.. Есть заказ из Минска, - сделал в воскресенье заявку Шурик.
- Давай на послезавтра машину на хлебокомбинат. Это у нас вторник будет? Вот во вторник и заберешь двадцать тонн муки высшего сорта, - деловито ответила Людмила. Человеком она была решительным. За что ее уважали, как начальство, так и партнеры.
И процесс пошел. Во вторник вечером Маз с двадцатью тоннами уже стоял под офисом, готовый выехать в Беларусь. Водителем снова оказался тот самый Володя, с которым Шурику пришлось когда-то выезжать за границу. Он к тому же был не просто Володя, а Владимир Ильич. Получается, что в совокупности с хозяином груза, Александром Сергеевичем, сложился экипаж почти анекдотический. Сюда бы еще и Василия Ивановича пригласить…
- Так что, Сергеич, когда выезжаем?
Никак народ не мог привыкнуть, что в нынешние времена так быстро не выедешь. Ведь еще нужно было еще оформиться на местной региональной таможне.
Таможни девяностых... Это же целая история. В то время туда нередко попадали люди не обученные, в основном очень молодые, но с чрезмерными амбициями и наглыми по характеру. В поведении такие особи часто были не сдержаны и позволяли себе многое, иногда просто самодурствовали.
«Затаможка» одного и того же груза при одинаковых исходящих условиях в каждом новом случае проходила по-разному. То одной бумажки не хватает, то другая не так оформлена, то «есть новое письмо от таможенного комитета, что не допускается…» И пошло, и поехало. А как все эти препоны преодолевались? А известно – как... Все старо как мир.
Мзду брали все, и делали это очень ловко и нахраписто. Не взирая на младой возраст и отсутствие опыта. Брали по-разному. Как там, у Николая Васильевича – «брал борзыми щенками?» Так и в нашем случае: кто деньгами, а кто товаром, завезенным из-за границы, да чтоб по бросовой цене. Или вообще без цены.
При этом свой гонор и высокомерие никак не теряя. Они считали, что это обязанность твоя, нам деньги приносить за то, что работу свою исполняем. И за державу им обидно не было. Скучная история…
Так или иначе, но за среду Шурику удалось осуществить оформление своей «муки высшего сорта» в количестве двадцати тонн и получить от таможни «добро».
Ранним утром следующего дня, несмотря на приближающийся конец недели, фура пошла на Минск. Не хотелось Шурику терять дни и ждать начала следующей недели. Мало ли что может произойти за это время в стране и на таможне в частности. Вдруг что-то новое придумают, и зависнешь с этой мукой опять, но уже из-за козней державных слуг. В общем, не будем испытывать судьбу и уедем быстрее, пока эта свора не опомнилась.
И опять долгая дорога, опять привычные пейзажи за окном, опять разговоры на всевозможные темы. Еще в первой поездке сложилось так, что Шурик и Володя сошлись чисто по-человечески. Приязненные отношения только на пользу делу, а если уж дорога свела в одном экипаже, то вдвойне. Ну и что с того, что один из них хозяин, а другой водитель? Раз в одной кабине надо трястись не одни сутки, то почему бы их не провести в хорошей атмосфере, а не в склоках и препирательствах? Тем более что придется и ночи коротать. Путь ведь не близкий.
Разговор прыгал с одной темы на другую, пока не остановился на абсолютно мужской – женщины.
- А что, Володя, часто берешь себе в кабину попутчиц?
- Ну, бывает… - усмехнулся водитель, - я их сразу проверяю, из наших ли она, или из порядочных, в смысле, просто просит подвезти или еще и заработать.
- У тебя специальный тест есть что ли? – пошутил Шурик.
- А как же! Вот она садится в кабину, а я ей – дверку-то зафиксируй! Если порядочная попутчица, то удивится и спросит – как это? А наши, «плечевые» то есть, рычажок ручки, что для открытия, сразу его вниз, до упора – щелк! И дверь закрыта надежно. Значит, в курсе дела, как в Мазе защелка работает. И уже с ней все понятно...
И Володя углубился в свои истории. В кабине дальнобойщика есть спальное место, и даже не одно. То есть, всегда можно приютить доброго человека. Или крайне необходимого...
За рулем, как правило, находятся мужчины в активно репродуктивном возрасте. Других слов и не подберешь, именно, что активно... С желаниями то есть. Вот и работают «доброжелательницы» на трассах любой страны, помогают водилам грузы перевозить в хорошем настроении.
Но и у девчонок труд нелегкий. В дальнобойщики попадают люди разные, подонков тоже хватает, которые не просто принимают услуги от «плечевых», но еще и изощренно издеваются над женщинами. Понятно, что все эти издевательства возникают неспроста. Их придумывают люди нездоровые, ущербные или тайные садисты, которые считают, что дорога все спишет. Может, им пока и сходит все с рук, но рано или поздно воздастся в полной мере.
Но все-таки отвратных историй Володя рассказывал немного. Больше было обычных встреч, в которых обиженных не присутствовало. Все оставались довольны друг другом. И во всех байках описывались рандеву, сюжет которых вел свой отсчет еще от рандеву Адама и Евы.
Другое дело, что все это происходило не в райских кущах, а в кабине грузовика и, как правило, на ночных стоянках, когда собиралось фур немало. Тогда и компании складывались веселые, и водочка присутствовала, и настроение было под стать праздничному. Поэтому и дорожные скоротечные романы завязывались. Все как у обычных людей…
- Как-то собралось к концу дня возле одного завода одновременно немало фур, выгрузка по очереди, а когда очередь подойдет – только утром будет известно. Впрочем, на этом заводе такая система существовала давно. Значит, надо ждать. А что вечером делать? Известно что, ужинать в компании. А рядом поселок, где было общежитие этого завода, в котором знакомые девчонки жили. Отстегиваем прицеп и на пустом тягаче летим в поселок! Находим проверенную девчонку:
- Таня, поехали с нами, посидим немного. Может, и еще кого возьмешь с собой за компанию…
Танька отвечает:
- Сейчас я кого-то найду.
И слышим, как она кричит в другую комнату:
- Девки, кобели приехали! Поехали, трахаться будем…
Мы обалдели: на что уж привычные ко всяким оборотам, и за словом в карман лезем, а тут просто покраснели от такой откровенности. Но потом все было неплохо, вечерок удался…
Для Шурика подобное существование было в диковинку. И он молча удивлялся этим нравам и порядкам, этакой разухабистой жизни. Но продолжал с интересом слушать, как слушают всякие неприличные рассказы, зная, что сам никогда героем таких историй не будет. Воспитание не то. Хотя, зарекаться ни от чего не надо. Как говорят – от тюрьмы и сумы?..
Долго ли, коротко ли, но доехали и до границы. Проблем на ней никаких не было, очередей длинных тоже, а четырехчасовое ожидание оформления и отпускания восвояси – это вообще мелочи.
И покатил Маз по белорусской стороне. Поздним вечером фура въехала в Минск. Нашли стоянку для большегрузных автомобилей и остановились на ночевку. А неплохо было бы чего-то еще и съесть. День был долгий и спокойно перекусить никак не получалось. Хотя домашней еды оставалось немало.
- Ну, что – за взятие Минска? – Володя вытащил откуда-то припрятанную бутылку.
Как тут откажешься...
- За взятие, так за взятие! – и попутчики захрустели огурцами и прочими «душевными» деликатесами из дома.
А потом с чувством выполненного долга отдались Морфею.
Поутру Шурик бросился искать телефон, чтобы связаться с покупателем. Пятница не предвещала ничего хорошего, потому как ее предсказуемой никак не назовешь. В любой момент вероломные бизнесмены могли наплевать на все обязательства и ринуться в пучину удовольствий уикенда. А если эти удовольствия связаны с выездом за город, то тогда дело становится совсем пропащим.
Вот и засуетился Шурик, понимая, что без связи он теряет время, и перспектива провести два выходных дня без дела приобретает неизбежный характер. Тут неожиданно проявил инициативу водитель Володя:
- Слушай, Сергеич, у меня здесь в Минске живет двоюродный дядька. Тоже Владимир, но Иванович. Он сам бывший дальнобойщик, но сейчас на пенсии. Живет в частном домике с женой, сторожует на стоянке. У него можно и машину оставить. И телефон у него дома есть!.. Возьмем какой-нибудь магарыч, да и остановимся у него. Тем более что он мне предлагал не раз – заезжай, когда будешь в Минске. Поехали!.. Ему веселее будет, а нам удобнее.
Так и сделали. Владимир Иванович оказался очень компанейским человеком. И хотя он лет на двадцать был старше наших путешественников, это совсем не чувствовалось. Жил он в небольшом домике вдвоем с женой. Если Иваныч собой был приличных размеров, то жена габаритами не поражала. Худенькая, хлопотливая и радушная женщина.
В хозяйстве, кроме кур, были еще и две собаки, не малых размеров овчарки, которые съедали в день огромную кастрюлю какого-то варева. Овчарки были молодые, поэтому к гостям отнеслись по-дружески. Хоть и должность у них была совсем не для добродушных отношений: Владимир Иванович их зря не кормил и приучал к сторожевым обязанностям. Собаки добросовестно отрабатывали свою пайку, дежуря на стоянке вместе с хозяином.
Но с бизнесом у Шурика не заладилось. Пятница ли виновата, или просто так сложилось, но минский партнер, уже известный нам Мечиславович, предложил потерпеть до понедельника, за что пообещал после выходных дать цену хорошую на муку. А сегодня получить можно было совсем неприличные деньги, почти слезы, что Шурика никак не устраивало.
Ясно, что минчанин заказывал муку не для своего использования, а предлагал ее кому-то еще. И этот кто-то будет в Минске только в понедельник. Или еще позже, о чем лукавый Мечиславович, конечно же, умолчал.
Делать нечего, надо успокоиться и ждать до понедельника. Хорошо, что есть крыша над головой и гостеприимные хозяева, которые как будто по расписанию приглашали за стол неожиданно нагрянувших гостей. Пришлось и Шурику запускать руку в карман и закупать «патроны» в виде напитков, чтобы с достойным видом принимать приглашение и не обидеть хозяев.
Но, как оказалось, хозяевам это очень нравилось. Жили они скромно и без событий, а тут молодые ребята приехали, с которыми и поговорить можно. Что нужно старым людям? Чтобы их кто-то уважительно слушал и компанию поддерживал, и нет большего счастья для пенсионера...
Владимир Иванович с энтузиазмом погрузился в свои дорожные истории, которых у него было вагон и маленькая тележка. Ведь всю жизнь на колесах... Так что Шурику в эту поездку пришлось услышать столько водительских рассказов, сколько он не слышал за всю прожитую жизнь.
- Работал у нас один водитель, Николаем его звали, - начинает Владимир Иванович, - Отличный мужик, друзей много, отзывчивый был, никому не откажет в помощи какой. Очень его уважали. Работал-работал, да и доработал до пенсии. Ну, значит, проводили его, как полагается, с грамотой и подарком от профсоюза, да и дальше работаем, уже без него. А тут как-то он приглашает к себе в гости всю свою бывшую бригаду. Приходим, конечно, не с пустыми руками, за стол садимся. Все чин чинарем. Рюмки поднимаем, разговариваем, шутим, а он какой-то скучный. И жена невеселая ходит. Отвели его в сторонку, да и спрашиваем:
- «Что такое, Коля? Ты хмурый, жена без радости, что тут у вас?»
А он:
- «Да с женой особо не ладим. Даже забыл, когда вместе спали… Странно, столько ездил и столько баб в кабине, ну, это самое, вроде как подвозил... Домой приезжаю – тоже азарт, все хорошо с Людкой. А сейчас – как кто пошептал. Ничего не хочется и все тут... Только то и остается, что в саду возиться. Да, кстати, мужики, а вы не могли бы мне со списанной машины какой фургончик организовать? Ну, чтобы можно было летом в саду поставить, от жары прятаться да, может, и покемарить иногда?»
На том и расстались. Просьбу Николая исполнили в лучшем виде. У нас списали старый рефрижератор, мы его алкой называли, а кабину привезли Николаю. Хорошая кабина, со спалкой. В свое время на этой машине только избранные водители ездили. Так что мы своего друга уважили по полной программе.
А примерно через месяц зовет нас Николай в гости. Причем, настоятельно зовет, «не откажите, мол, прошу вас, приходите». Опять собралась наша бригада и к нашему пенсионеру.
А его не узнать! Сияет, как новый гривенник. Жена бегает, на стол накрывает, и все с улыбкой – душа за Николая радуется. В общем, сидим хорошо. А в конце нашего застолья Людмила, жена Коли, вдруг встает и тост произносит. Покраснела вся, и не от спиртного, а от тех слов благодарности, что нам предназначались:
- «Спасибо вам, ребята, за такой подарок! Я про кабину со списанной машины, что у нас в саду стоит. Все у нас теперь хорошо… Мне вам хоть и стыдно об этом рассказывать, но мы с Колей сейчас как молодые себя чувствуем, будто вернулись лет двадцать назад…»
Народ у нас в бригаде деликатный, никто в голос ржать не стал, поулыбались сочувственно, да и разошлись. Это уже потом на работе, в курилке, Николаю кости перемыли. Поняли, что у него просто инстинкты дорожные заработали. Вот и расцвел человек. Да и пусть хоть так. Дай бог ему здоровья, - закончил Владимир Иванович.
Так и проходило время до понедельника, в разговорах и всяческих байках, которые к концу выходных приелись в немалой степени. В понедельник Шурик засел за телефон и начал бомбить Мечиславовича насчет своей муки. Как и предчувствовал Шурик, дело оттянулось до вторника, но все-таки сделка состоялась, деньги получены, и можно было отчаливать домой.
Перед отъездом Шурик тепло распрощался с Владимиром Ивановичем и его женой. За эти несколько дней они успели, если не сродниться, то все-таки в немалой степени сдружиться, какими бы разными не были.
- Будешь в Минске, то заезжай смело, собаки тебя не тронут, почти свой! Дорогу знаешь, а примем в лучшем виде, - улыбался Владимир Иванович.
- Спасибо, постараюсь! – кивал головой Шурик из кабины, и Маз медленно тронулся, выруливая на большую дорогу.
А дальше замелькали за окнами поля и дороги Беларуси, затем обычные пограничные хлопоты, которые не были утомительными, поскольку фура была без груза. А вот уже и Украина.
С Владимиром Ивановичем судьба больше не сводила, хотя в Минске Шурик бывал не раз. Может, этому причиной было смущение, а, может, не хотелось обременять пожилых людей. Часто бывает, что ты не можешь сам себе ответить – почему поступил так или иначе. В общем, как-то не сложилось. Но в памяти нет-нет, а всплывали истории из жизни дальнобойщиков, которых было немало рассказано в том большом «минском сидении».
А память – это как страницы книги жизни, которые мы любим перелистывать, какими бы они не были – грустными или веселыми. Ведь человек до тех пор по-настоящему живет, пока помнит. Чего всем нам и желаю.
Продолжение в http://www.proza.ru/2017/04/11/1420